Те странные пути...

– Что бы ты ни сделала. Куда бы ты ни пошла, я буду рядом. Пока ты не скажешь, что служба моя закончена.

Хоть волчица слегка и задыхалась, произнося эти небольшие фразы, Ксения поняла, что её обещание не просто серьёзно. Нет, это что-то вроде клятвы верности. Никогда с таким не сталкивалась, но ответила, глядя в худое лицо с тяжеловатыми, но приятными чертами, даже несмотря на призрачно полыхающие зеленью глазища:

– Я благодарна тебе, Метта, за твоё решение. Твоя помощь в этом мире мне пригодится. А пока вот для тебя уже не свежие, а печёные яйца и...
– Она устало усмехнулась: - И чай из трав к ним. Больше ничего предложить не могу.

– Я поохочусь, - пообещала Метта.

– Как только смогу двигаться, как обычно. В еде мы нуждаться не будем. Иди, отдыхай. Я посторожу.

Ксения помолчала немного, а потом не выдержала - любопытство заело. Метта, конечно, ещё не оправилась, и говорить ей тяжело, но... Любопытно же!

– Метта, прости, я знаю, что тебе тяжело. Но я видела с князем странных, непонятных мне людей. Ты не могла бы мне немного рассказать о них? Что за поселение вы нашли, пока искали меня?

Волчица рассказала коротко, но получилось длинно - из-за её частых передышек. Говорить ей и правда было нелегко. И чаще не потому, что трудно. Кажется, Метта вообще из неразговорчивых.

Зато Ксения выяснила, что права: кроме людей, здесь живут и эльфы, причём есть лесные - те самые, худосочные, а есть равнинные, которым приходится много работать на земле, отчего они больше напоминают людей - такие же высокие и крепкие. Кроме князя, в государстве есть король, но сюда, в эти отдалённые земли своего королевства, он заглядывает редко, и Гавилану приходится чаще самому, со своей дружиной, отражать нашествия демонов. А нашествия бывают часто - здесь ведь самый край земли, как говорят сами жители. Много бесплодных пустошей. Много скалистых мест, где нет ни хорошей земли для возделывания, ни для охоты. Даже леса здесь рваными пятнами по земле, если смотреть, как говорят, с высоты драконьего полёта... Ксения быстро вставила:

– А здесь и драконы есть?

– Есть, - подтвердила Метта.
– Правда, мало их, и редко кто их видит.

Кроме уже перечисленных народов, есть гномы, которые похожи на коренастых, приземистых людей. Гномы копаются в скалах, ищут металлы. Говорят, из-за них, точней - из-за добываемого ими золота, и появился верховный демон, который силой и властью соблазнил слабого душой мага на служение себе. Иногда гномы живут и в поселениях.

А поселения отличаются от деревень. Если деревня - это место, где живут с давних пор и помногу людей, то поселения создаются теми, кто осваивает земли, пытаясь вырастить на ней самое необходимое, а значит, сбиваются вместе и люди, которые растят хлеб, и гномы, которые помогают им, будучи кузнецами, и эльфы, которые много понимают в травах. Иной раз к ним, к поселенцам, прибиваются и оборотни. Они охотятся, а потом обменивают добычу на пропитание полегче мяса, а также на одежду и оружие. Поселения в отличие от деревень, нестабильны: люди в них часто меняются. Кто-то набрал то, что ему надо. У кого-то не получилось вырастить на той земле хоть что-то... Так Ксения выяснила, что шаманка была от гномов.

Выдохшись, Метта, видимо, придумала, что сделать, чтобы приставучая чужестранка, которой она, увы, обязана своей жизнью, перестала задавать вопросы.

– Ты выглядишь усталой.
– И посмотрела насторожённо, поняла ли её Ксения.

Стараясь не выглядеть слишком обрадованной, та согласилась:

– Да, сон мне бы помог. А ещё сейчас мне бы здорово пригодилось, если б ты меня посторожила, пока я сплю. Метта, возможно, во сне я буду сильно кричать. Не удивляйся. Ведь я сегодня столько испытала со вчерашнего вечера.

– Посторожу, - лаконично уведомила её уставшая от рассказа волчица.

Ксения кивнула ей и прихватила с собой второй плащ, который не "стирала" в ручье, а потому на горячей плите просохший быстрей остальных трофеев. Оставив взамен на "батарее" с трудом снятые сапоги, которые были великоваты, но достаточно терпимо, отправилась в тот уголок, куда её проводил Шилох, чтобы старуха Адри "научила" её языку, на плиту, где можно было неплохо лежать, скорчившись клубочком.

"Ксения, ты помнишь, что будет больно?" - задумчиво спросила Адри.

– Помню, - шёпотом откликнулась Ксения, которая не села на плите, а специально улеглась лицом к стене.
– Перетерплю. Меня волнует другое. Ты передашь мне знания. А как же следующая твоя преемница?

"Обруч на твоей голове, - ухмыльнулась старуха.
– Он остаётся - остаюсь и я со своими знаниями. Ты только, сделай милость, не потеряй - меня! А сейчас помни, что боль будет ужасная. Мы соприкоснёмся сознаниями, чтобы мои знания отпечатались в твоём сознании и в твоей памяти, а именно это больно..."

– А почему так?

"Ты проживёшь всю мою жизнь в короткие мгновения, - вздохнула старуха, - узнавая вместе со мной, леча и исцеляя вместе со мной. Поэтому будет больно. Я попытаюсь смягчить эту боль, но..."

– Адри, - шепнула Ксения, - лучше уж одним ударом. Как тогда, когда ты учила (она улыбнулась последнему слову) меня своему языку. Я не хочу боли, хотя готова её перетерпеть. Но... Лучше сразу.

Старуха помолчала, а потом неожиданно вкрадчиво сказала: "Есть один способ передать тебе знания без боли. Время передачи пройдёт такое же, как если бы я передавала тебе свои знания с болью". И замолчала, выжидая.

– И что для этого нужно? Что - взамен?
– сообразила, наконец, спросить Ксения.

"Ты узнаешь о моей жизни. Я - о твоей".

Ксения поразмыслила.

– А почему без боли?

"Мне хочется увидеть твою жизнь - тебе хочется получить мои знания. Желание многое значит в магическом обмене знаниями, снимая запреты и открывая границы".

– А... почему тебе хочется увидеть мою?

"Третий человеческий век живу - всё одно и то же...
– уже проворчала Адри.
– Тебе за тридцать. Может, интересного в собственной твоей жизни нет, но ты видела другой мир и многое в нём. Хоть на него насмотрюсь!"

Ксения слабо улыбнулась: всё правильно. В её жизни ничего особенного нет. Всё как у других: родилась, ранее детство под бабушкиным присмотром, потом детский сад, школа, университет, замужество, каждодневная беготня по замкнутому кругу "дом - работа - дом", перемежаемая походами в магазины. И больше... ничего. Ну, а если Адри всё узнает о неудачном замужестве? Женщина женщину поймёт. И Ксения прошелестела:

– Хорошо. Согласна.

Некоторое время она смотрела на стену, на которой подрагивали тени укрытия и световые пятна от костра. А потом сон глухо вполз в её сознание, и Ксения начала медленное погружение на дно небытия.

Когда она легко проснулась, как от хорошего и качественного сна, обнаружила, что ладони упираются в густую и тёплую шерсть. Долго таращила глаза, пока не услышала:

"Метта это.
– А потом без паузы Адри чуть не прорычала: - Ну и козёл твой бывший! И как ты его столько терпела?!"

Переход от личного опознания, кому принадлежит шерсть, к оценке Адри бывшего мужа был таким внезапным, что Ксения сжала кулаки, чтобы не затрястись от резкого и сильного приступа смеха и не разбудить Метту. Потом новый приступ - от напоминания себе: "Узнать, когда Метты не будет рядом, есть ли в этом мире настоящие козлы!"