Театр мистера Фэйса

В зрительном зале повисла тишина. Четыре беса начали смотреть на Данте. Четыре пары глаз! Поэту чудилось, что на него смотрят четыре волка. Стало жутко. Сигарета искурена до основания, фильтр искусан. Трость не ломается, иначе бы сломалась под нажимом нервных пальцев. Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться! Вот и сбылось… Данте Алегьери в окружении бесов.

— Играть — так играть! — подмигнул кукловод.

Долой мысли! Долой! Поэт приосанился и пафосно вскричал:

— Я — мистер Принц! Я имею множество грехов, как и каждый человек. Но ни один мой грех нельзя назвать смертным. В отличие от ваших грехов! — трость бесстрашно показала на бесов.

Редкий образчик городской фауны. Длинная синяя хламида, кожаные сапоги: платье Данте Алегьери. Поэт придумывал бесов и описывал их похождения. Видимо, ему наскучило быть сочинителем, а вздумалось самому побыть персонажем. В созданном сторонним клоуном Кругу Ада. Ну, что ж, теперь ты с нами, Данте! С бесами. Игроки плотоядно заухмылялись.

— Мистер Принц. Питаю надежду, что отсутствие смертных грехов поможет вам вытянуть судьбу! — ободрил Арлекин.

Залог успеха спектакля — масштабная работа режиссера. Изнурительная! Охватывающая все аспекты, даже те, в которых ты мало понимаешь. Ведь ты не светотехник и не звукооператор! Но надо научиться разбираться во всём, иначе успешной постановки не будет. Режиссёр понял и разобрался — он готов. У Игроков же — аппеляции к судьбе. Другого не дано. Режиссёром.

— Подведём итоги?.. — клоун вскинул растопыренную пятерню. Чуть махнул ею перед собой: — В наличии — пять Игроков. Пять мужчин, а именно: …банкир — подлый вор… грязный наркодилер… сладострастный политик… капиталист-ублюдок… И протагонист — лорд в обличье Херувима. — Арлекин пронизывающе взглянул на Игроков: — Am I right? [7]

— Я никогда не считал себя честным банкиром, — важно сказал мистер Доу-Джонс. — Честность — удел бедняков! Ты прав, клоун!

— Деньги от наркоты — это грязные деньги, — спокойно заметил мистер Мечта. — А кто думает по-другому — тот уже покойник. Тебе не отказать в логике, клоун! Ты мне нравишься!

7

Я прав? (пер. с англ.).

— Половое влечение свойственно всем тем существам, у которых есть половые признаки, — напыжился мистер Папа. — Импотенты, фригидные суки и кастраты — не в счет. Сладострастность — один из этапов влечения, но никак не эпитет. Клоун, ты — знаешь толк в теме!

— Чем больше помрет пьяниц — тем больше воздуха достанется нормальным людям, — деловито произнёс мистер Спирт. — Можно назвать это оправданием своей ублюдочности — только ничего не изменится. Всё так и есть. Разве нет? Я на твоей стороне, клоун!

— Иногда ангелам наскучивают небеса, слишком там без приколов, — усмехнулся мистер Принц. — И ребята устраивают игру типа «Догони меня кирпич» — бросая друг в друга кирпичи.

— I am right, — подвел ответ-черту Арлекин. — Надо обозначить дату второго спектакля. Что скажут Игроки?

Ответы прозвучали незамедлительно и без раздумий.

— Предлагаю раз в две недели! — предложил политик.

— Раз в квартал достаточно! — возразил банкир. — Мы занятые, деловые люди. И выкраивать время просто сложно.

— Тринадцать раз в год! Число Удачи! — засмеялся наркоторговец.

— Раз в месяц! Частота притупляет остроту ощущений, — манерно заявил бутлегер.

Не надо штопать ветхое платье. А надо его выкинуть и купить новое. К вопросу о дате. Данте не разочарует Арлекина, в отличие от компаньонов по игре, не так ли!

— Каково мнение имеет мистер Принц? — спросил клоун.

— В театр я хожу по потребности души, а не по расписанию, — с улыбкой агнца вымолвил Данте.

Клоун усмехнулся. Никто не понял усмешки, ну и ладно. Мистер Принц, лучший — это ты!

— Устами младенца… как говорится, — подытожил Арлекин. — Начнём, пожалуй, жребий. Но… прежде — антракт! Предлагаю вновь освежиться!

Клоун взялся за столик на колесиках — театральный буфет с выпивкой и закуской, и подвез его к Игрокам. Буфет вызвал оживление ничуть не меньшее, чем собственно Игра.

Прошло девятнадцать минут. Игроки оставили зрительный зал и, через занавес, прошли на собственно сцену. Ранее была присказка, сказка впереди! Человек — интересное существо. Алкоголем наполняет желудок, наслаждается алкогольными плодами — голова, а страдает тело. Игрок в этом смысле интересен вдвойне: для него цель не в питье, оно — лишь сопутствующий момент! Поэтому наслаждение нужно ровно распределить между телом и головой, а страдание изгнать совсем. Не те мгновения, чтобы страдать!

Собственно сцена. Ярко-красные обои на стенах и прямоугольный дощатый стол под ярко-красной скатертью. На столе — пять игральных карт, «рубашками» вверх. Коробка патронов и четыре револьвера. Карты и стволы — непременные атрибуты Игры для настоящих мужчин! Игроки, пошатываясь и чуть икая, окружили стол: бесы встали по бокам, поэт с торцевого конца.

Ярко-красный атласный занавес. Настолько длинный, что тяжелые оборки плотной скользкой ткани изрядно лежат на синем ковролине. Электрический свет с синевой ярко освещает стол и неярко лица Игроков. Особенность освещения заполняет диспозицию холодным гротеском. И уже не разглядеть толком, где ковролин, а где занавес — причудливый свет погасил разницу между цветами.

До начала спектакля минута или около того. Ты вот-вот должен выйти на театральную сцену. Рядом толпятся другие персонажи, но ты на них не смотришь. Ты в себе. Настраиваешься на контакт со зрителем. Волнуясь, повторяешь текст… Здесь нет зрителей, и актеров нет. А есть Игроки, которые сами и актеры, и сами же и зрители! Что ни хрена не важно в плане мандража… Лучше не смотреть ни на кого, а побыть в себе. Почертыхаться или помолиться… Беспонтово: когда последняя минута превращается в несколько последних — нервы уж не успокоить…

— Где же режиссер?

— Пора бы начинать!

— Смотрите, занавес дрогнул!

— О, наконец-то!..

— Увы, это лишь Бог…

Специфический табачный запах, здесь не ошибешься! Притащил с собой своё кресло, сейчас сядет в сторонке и будет строить из себя «независимого наблюдателя»…

— Джентльмены, какие мысли?..

— Выход один — берём пушки и наполняем их свинцом!..

— А дальше?..

— Дальше по обстоятельствам…

— Без сценария всё порожняк!

— OK, где у нас сценарий?

— Сценарий у меня, — занавес раздвинули сильные руки, и на театральной сцене возник Арлекин. Клоун прошел к столу, встал против Данте — с другого торцевого конца. На лице — печать страдания. Надо компенсировать отсутствие этого чувства у Игроков! На одном наслаждении достойную Игру не сделать, хорошая драматургия не терпит половинчатых чувств!

Арлекин церемонно наклонил голову. Выдержал паузу. Когда убедился, что все взгляды направлены на его лицо, то положил пальцы на карты. Снова пауза. Взгляды Игроков сместились на кисти режиссера. Forward, director! Forward! [8]

8

Вперёд, режиссёр, вперёд! (пер. с англ.). Грамматически предложение намеренно искажено автором.