Театр мистера Фэйса

— Видели у стойки девушку? Это — Дженнифер. Она — моя девушка. И мне нравится трахать только свою девушку.

— Не люблю, когда меня используют мальчиком на побегушках, — с облегчением вымолвил Игрок. — Я эксцентрик, но без фанатизма!

По-настоящему счастливы только святые и дети! Дураки и мастурбаторы своей плоти не в счет. Эксцентрик — это нечто среднее между ребёнком и мастурбатором… Режиссёр вернул на своё место свою всегдашнюю ухмылку:

— Карта города в бардачке, Ваше Высочество. Думаю, ехать по незнакомому городу, на незнакомой машине, вас нисколько не страшит.

Театрал намеренно не поставил в конце предложения знак вопроса. И милорд, как и подобает джентльмену, заплатил за чужое доверие. Королевским откровением:

— Как-то, на войне в Ираке, я отошёл недалеко от нашего лагеря. Неожиданно поднялась песчаная буря, и я заблудился. Я бесцельно пошёл вперёд… шёл несколько часов. Увидел дом посреди пустыни, постучался… Там жил дружественный нам суннит. Представляете, в радиусе двадцати миль я наткнулся на единственный дом, где был дружественный нам человек!.. Утром меня разыскали вояки Мартина Лоренса… А вы говорите — Los-Angeles, мистер Фэйс.

Надо же! Один из главных персонажей всплыл и в его жизни. Судьба Его Высочества? Интуиция режиссера? Или с точностью до наоборот! Кукловод внимательно вгляделся в Игрока:

— Вы хорошо знаете генерала Лоренса?

— Да. Это порядочная сволочь, хотя я не терплю говорить плохое за глаза, мистер Фэйс. Только Лоренс заслужил, чтобы о нём говорили плохое и за глаза!.. Простите, но он — американский генерал.

Да ладно! Театрал немного подумал и… подмигнул в клоунской манере:

— Не смею больше задерживать Ваше Высочество. Приятного пути.

Режиссер отошел к кафе, махнув на прощание рукой, и скрылся во входных дверях. Игрок сел в салон «Ройса», завел мотор… немного погазовал, приучая ногу к незнакомой педали… и уехал.

* * *

Кукловод прошел на середину обеденного зала. Хлопнул в ладоши, призывая к себе внимание. Немногочисленные лос-анджелессцы, с разными выражениями лиц, уставились на высокого мужика в синей пиджачной паре. Присутствовали:

• Карманник, деловито завтракающий перед «выходом на смену».

• Скрипач и виолончелист из местной Оперы. Творческие люди потягивали дешевенькое винцо.

• Дедушка с внучком, зашедшие выпить кофейку перед экскурсией в зоопарк.

• Парочка копов в штатском, явно кого-то «пасущие». Вполне, что того самого карманника… Скупо проедающие казенные деньги.

• Афроамериканская попрошайка по прозвищу Бэггар. В неизменной шляпе, ухарски сидящей на затылке.

• Владелец табачного магазинчика, где Бэггар «застолбил» себе место.

Оба сидели за одним столиком и, до явления театрала, дружелюбно болтали.

• Трое студентов, все трое — ботаники! Три очкарика за одним столом!

Клиентура из разных социальных слоев, проще говоря, разношерстная. И не очень богатая, а местами и бедная.

— Джентльмены! — крикнул режиссер голосом ярмарочного зазывалы. — Кто в течение минуты уберётся из этого помещения, тот получит тысячу долларов! — кукловод с превосходством оглядел публику. — Расчёт у барменши!

Джентльмены несказанно удивились. Халява — один из немногих предметов, способных до сих пор вызывать у человека удивление. А удивление — такая штука, что всегда граничит с недоверием. Особенно в Америке и особенно в денежных вопросах…

— То есть ты дашь каждому по штуке баксов за то, что мы пожрали в этом кафе!? — озвучил Бэггар всеобщее недоумение.

— Верно!

— И за что же?! — спросил скрипач.

— Я бы спросил: не «за что», а почему, — весело поправил кукловод.

— И почему?! — немедленно отозвался один из студентов.

В нашей жизни чуть больше странностей, чем мы себе воображаем, господа. Театрал одарил публику улыбкой мецената:

— Радость людей — это большая радость для меня!.. А штука долларов — тот самый повод для радости! — он постучал по циферблату наручных часов: — Время, джентльмены!

Половина отмерянного театралом времени — целых тридцать секунд, прошли в полной тишине. Никто не сморкнулся и не пёрднул! Публика упорно находилась за столами. Мистер Фэйс стоял посреди залы и отсчитывал вслух секунды:

— One… five… seven… eleven… twelve… fifteen… nineteen… thirty…

Бэггар встал с равнодушным видом и прогулочным шагом направился к бару. Сразу за ним поднялся и хозяин табачного магазинчика, со смущенной улыбкой тоже отошел к бару. Публика с придыханием наблюдала…

— Thirty five… thirty six… thirty seven… — разносился в обеденном зале счет.

— Thanks, miss! — раздался жизнерадостный вопль Бэггара.

Публика не стала дальше наблюдать, а сорвалась и побежала к барной стойке! Пыхтя и толкаясь!.. Губы кукловода скривила пренебрежительная ухмылка.

К окончанию минуты в кафе остались только театрал и барменша. Гости, сжимая в потных ладонях косари [13] , повыскакивали за дверь, на улицу. Радостные до подмышек!

13

Косарь — это тысяча долларов (жарг.).

— Давай, прибери за посетителями, Конфетка, — попросил режиссер, подходя к стойке.

— Скажи-ка, милый… А зачем ты это сделал? Ведь ты не похож на благотворителя.

Дженнифер лукаво улыбнулась из-за стойки, маняще покрутила рыжий локон. Девушка явно строила из себя «котика», требующего ласки. К дьяволу все эти слова! Милый, ты мне должен сногсшибательную случку, после которой полчаса надо приходить в себя, в изнеможении валяясь на барной стойке!.. Я не предлагаю, конечно, но я намекаю. Настоятельно…

— И на кого же я похож? — просто спросил кукловод.

— Ты похож на мистера Фэйса. А он — киллер, — облизнулась Дженнифер.

Два человека могут смотреть на одну и ту же вещь, и видеть её по-разному. Особенно тогда, когда направление мыслей разное… Режиссер с усмешкой глянул на девушку и с усмешкою же сказал:

— Есть такая древняя мудрость: «Несмотря на несовершенство, всё должно быть уравновешено»…

— Милый, ты не пудри мне мозги. Ну что за хрень… — надула губки Дженнифер.