Театр Шаббата

Хотя его паранойю, пожалуй, не стоило преувеличивать. Никогда она не достигала по-настоящему необъятных размеров — чтобы ненависть пропитывала собою мысль, становилась ее отравленным наконечником, разгоралась без всякого повода. А теперь это была паранойя и вовсе средненькая, как у всех, довольно драчливая и задиристая, но, в общем-то, траченная жизнью и уставшая от себя самой.

Между тем его опять начинала бить дрожь, и в утешение у него теперь не было даже едкого запаха Росы и связанных с ним ностальгических воспоминаний. Теперь, когда это опять завладело им, а это, то есть желание больше не жить, опять завладело им в подвергнутой обыску комнате Деборы, избавиться от него волевым усилием будет уже невозможно. Это желание стало его попутчиком, оно сопровождало его по пути к метро. И хотя он не ходил по этим улицам несколько десятков лет, сейчас он их не видел, настолько был занят тем, чтобы не отстать от своего желания умереть. Они шагали в ногу под армейскую песенку, засевшую у него в голове, как двадцать пятый кадр, еще с Форт-Дикса, где его обучали убивать коммунистов, когда он перестал ходить в море.

У тебя был хороший дом, но ты ушел — И ты прав! У тебя был хороший дом, но ты ушел — И ты прав! Отставить разговоры, раз-два, Отставить разговоры, три-четыре, Отставить разговоры, раз-два-три-четыре, Три-четыре!

Желание больше не жить спустилось вместе с Шаббатом по эскалатору и, после того как он купил жетон, проследовало за турникет; и когда он сел в поезд, оно устроилось у него на коленях и, глядя ему в глаза, принялось постукивать по его скрюченным пальцам. Эта маленькая свинка вскрыла вены, эта маленькая свинка надышалась порошка для сухой чистки, эта маленькая свинка наглоталась снотворного, эта маленькая свинка, что родилась в море, попрыгала на волнах и утонула.

Шаббат и его желание больше не жить, пока доехали до центра, составили некролог:

СКОНЧАЛСЯ МОРРИС ШАББАТ,

КУКЛОВОД,

64 года

Моррис (Микки) Шаббат, кукловод и в прошлом директор театра, который, оставив свой скромный след в культуре, исчез из авангардистской театральной среды и многие годы прятался, как беглый преступник от наказания, в Новой Англии, умер во вторник на тротуаре около дома номер 115 по Сентрал-Парк-Уэст. Он выпал из окна восемнадцатого этажа.

Причиной смерти стало самоубийство. Так показала Роса Компликата, с которой м-р Шаббат занимался анальным сексом за несколько секунд до того, как покончил с жизнью.

Миссис Компликата проходит по делу как свидетельница.

Миссис Компликата показала, что перед тем, как выпрыгнуть из окна, он дал ей две пятидесятидолларовых банкноты за совершение с ним полового акта в извращенной форме. «Но член не есть твердый», — добавила свидетельница, утопая в слезах.

Условное наказание

Мистер Шаббат начал свою карьеру уличным артистом в 1953 году. Обозреватели, освещающие вопросы индустрии развлечений, считают Шаббата тем самым «недостающим звеном» между респектабельными пятидесятыми и буйными шестидесятыми. Некий культ возник вокруг его «Непристойного театра», где мистер Шаббат, показывая скабрезные сценки, вместо кукол использовал собственные пальцы. В 1956 году в связи с неприличным поведением в общественном месте против него было возбуждено уголовное дело, и хотя его признали виновным, он отделался штрафом и условным наказанием — 30 дней лишения свободы. Если бы он отбыл его вовремя, как знать, возможно, это способствовало бы его исправлению.

Пользуясь покровительством Нормана Коэна и Линкольна Гельмана (см. некролог Л. Гельмана на стр. В7, колонка 3), мистер Шаббат в 1959 году поставил весьма невыразительный спектакль «Король Лир». Никки Кантаракис в роли Корделии заслужила похвалу критики, но сам Шаббат в роли короля Лира был назван критиками «самоубийцей с манией величия». Всем зрителям на входе раздавали переспелые помидоры, и к концу спектакля на костюме мистера Шаббата не осталось живого места.

Свинья или перфекционист?

Мисс Кантаракис, выпускница Королевской академии драмы, звезда «Подвальной труппы» и жена главного режиссера, ушла из дома в ноябре 1964 года и не вернулась. Судьба ее остается неизвестной, не исключено, что она была убита.

«Свинья Флобер убил Луизу Коле, свою возлюбленную», — сказала в интервью по телефону графиня Плисситас, аристократка и феминистка. Графиня Плисситас хорошо известна как автор беллетризованных биографий знаменитых писателей и артистов. Сейчас она работает над биографией мисс Кантаракис. «Свинья Фиццжеральд убил свою жену Зельду, — продолжала графиня, — свинья Тэд Хью убил Сильвию Плат, а свинья Шаббат убил Никки… Какими способами он это делал, вы можете прочесть в книге „Никки: как свинья убила актрису“».

Бывшие актеры «Подвальной труппы», с которыми мы беседовали, сошлись на том, что мистер Шаббат был безжалостен к своей жене. Все они надеялись, что когда-нибудь она не выдержит и убьет его, и были разочарованы, когда она исчезла, даже не попытавшись этого сделать.

Друг и сопродюсер м-ра Шаббата Норман Коэн, чья дочь Дебора, специалист по нижнему белью, стажируется в университете Брауна, сыграла главную роль в экстравагантном и тщательно подготовленном представлении «Прощайте, полвека мастурбации», разыгранном мистером Шаббатом за несколько часов до того, как он прыгнул навстречу своей смерти, рассказывает совсем другое. «На самом деле Микки был очень милым человеком, — говорит мистер Коэн. — Никогда никому не доставлял неприятностей. В какой-то мере индивидуалист, но для каждого у него находилось доброе слово».

Первая подлость от шлюхи

Прежде чем стать кукловодом на Манхэттене, мистер Шаббат прошел хорошую выучку в публичных домах Центральной и Южной Америки, а также на Карибах. Он никогда не пользовался резинкой и чудом избежал венерических заболеваний. Мистер Шаббат часто вспоминал свою первую шлюху.

«Я выбрал по-настоящему интересную, — рассказывал он однажды попутчику в метро. — В жизни ее не забуду. Да свою первую шлюху в любом случае никогда не забудешь. Я выбрал ее, потому что она была похожа на киноактрису Ивонн де Карло. Ну так вот, представьте себе: я выбрал, и меня всего трясет. Дело происходит в старой Гаване. Я помню, как это было великолепно, как романтично. Эти улочки, эти разрушающиеся дома с балконами. Самый первый раз. До этого никогда не имел дела с женщинами. И вот я с этой Ивонн. И мы начинаем раздеваться. Помню, я сидел на стуле у двери. Больше всего запомнилось ее красное нижнее белье: красный лифчик и красные трусики. Это было что-то фантастическое. Потом помню, как я лежу на ней. Потом помню: только все кончилось, как она говорит: „Слезай с меня!“ По-моему, это подло. „Слезай с меня!“ В дальнейшем не всегда так бывало, но поскольку так случилось в первый раз, я думал, что всегда так и будет, и слез. „Кончил? Убирайся!“ Даже среди шлюх попадаются такие стервы. Никогда этого не забуду. Я подумал: „Ладно, не все ли равно?“ И все-таки мне показалось, что в этом есть что-то нехорошее, какая-то враждебность. Откуда парню из кубрика было тогда знать, что, какие бы они ни были хорошенькие, по крайней мере одна из десяти окажется злобной дрянью?»

Ничего не сделал для Израиля

Вскоре после того, как его первую жену сочли убитой, мистер Шаббат отбыл в отдаленную деревню в горах, где до самой смерти его содержала вторая жена, которая годами мечтала отрезать ему член, а потом найти убежище в «Ассоциации для женщин, подвергающихся жестокому обращению». Все его достижения за три десятилетия жизни в глуши сводятся к тому, что он практически превратил в шлюху миссис Дренку Балич, соседку-эмигрантку из Хорватии, а также поставил пятиминутный кукольный спектакль по книге безнадежно больного Ницше «По ту сторону добра и зла». К пятидесяти годам мистер Шаббат заработал эрозивный остеоартрит обеих рук, в том числе дистальных и проксимальных межфаланговых суставов. Пястно-фаланговые суставы почти не были затронуты. Результат — частые обострения, потеря функции из-за постоянных болей, плохая подвижность и прогрессирующая деформация. Пока он выбирал между артродезом и артропластикой, его жена сделалась крупным специалистом по шардоне. Остеоартрит явился прекрасным поводом для того, чтобы еще более ожесточиться против всего на свете и посвящать все свое время изобретению новых и новых способов унижения миссис Балич.

Его пережил призрак его матери, Итты, похороненной на кладбище «Бет… и что-то там такое», Нептун, Нью-Джерси. Призрак неотступно преследовал его в течение последнего года жизни. Брат мистера Шаббата, лейтенант Мортон Шаббат, был убит на Филиппинах во время Второй мировой войны. Итта Шаббат так и не оправилась от этого несчастья. Именно от матери Шаббат унаследовал свойство никогда не привыкать к потерям.

Пережила Шаббата и его вторая жена, Розеанна, с которой он жил в Мадамаска-Фолс и с которой занимался сексом в ту ночь, когда мисс Кантаракис исчезла (или была убита им, а от ее тела позже каким-то образом избавились). Графиня Плисситас считает, что он вынудил миссис Шаббат, в девичестве Кавана, стать его сообщницей и таким образом подтолкнул ее к алкоголизму.

Мистер Шаббат ничего не сделал для Израиля.

* * *

…расплывшееся пятно шипенье пятно какое неприятное изобретение никто не думает таким телеграфным стилем я не затем спустился чтобы искать что потерял глупо идиотизм греческая деревня греческое гиро шашлык соувлаки пахлава ты знаешь Никки цыганская шаль роняет ангельские блестки на викторианские ботинки и не трахнешь чтоб не изнасиловать и нет только не туда а ведь только и кончала когда туда прости Господи тех кто не трахал в зад гиро ты знаешь Никки соувлаки знаешь Никки отель «Сен-Марк» номер за $25.60 толстяк в татуировках знаешь Никки мусор с той поры как мы съехали кожаные ремни связать запястья щиколотки завязать глаза продолжай хочу узнать секрет я только хочу узнать всё самое сокровенное когда ты используешь меня как мальчика я твой мальчик ты моя девочка мой мальчик твоя рука твоя рука с куклой кукла дай мне руку этнические украшения опять кожа старые люди я старый человек магазин религиозной сексуальной одежды ладан Никки всегда Никки опять Никки жгут сувенирные лавки майки ладан никогда без ладана пламя вырывается всё еще красят длинные волосы последние переселенцы иммигранты дородная полька с кирпично-красным лицом домашняя еда и что мне еще сказать кроме ну почему всё так какой смысл нет никаких шансов найти ее здесь не могу больше этого выносить Бог есть это не наши случайно шторы в окне Никки испачкала их повесила исчезла я оставил на 120 баксов всякого дерьма из Армии спасения деревянные ставни она любила волокита выцветшие дощечки тридцать лет спустя ставни Никки…

— Как насчет покурить? Покурить не желаешь?

— Не сегодня, дорогой.

— Парень, я голодаю. У меня курево что надо. Настоящий «Маккой». Не жрал сегодня. Без завтрака и ланча. Два часа тут торчу. Ни хрена не продал.

— Терпение, терпение. «Ничего незаконного не добьешься, не имея терпения». Бенджамин Франклин.

— Друг, я ни хрена не жрал!

— Сколько?

— Пять.

— Два.

— Ч-черт. Это же настоящий «Маккой».

— Поскольку голодаешь ты, цену назначаю я.

— Черт бы тебя побрал, старик, жидовская твоя морда.

— Фу! Это недостойно тебя. «Ни юдофилом ты не будь, ни юдофобом. / Тогда, как утро следует за ночью, / Последует за этим верность всем» [87] .

— Придет день, когда не я буду торчать тут, попрошайничать и торговать всяким дерьмом. Это евреи должны попрошайничать. Погоди, скоро все нищие будут евреи. Тебе понравится.

— Евреи будут попрошайничать, когда сделают Гору Рашмор [88] для черных, дорогой мой, и ни днем раньше, — черную Гору Рашмор с высеченными портретами Майкла Джексона, Джесси Джексон, Бо Джексона и Рея Чарльза.

87

Здесь обыгрываются слова Полония, обращенные к Лаэрту: «…смотри / Не занимай и не ссужай… / Всего превыше: верен будь себе. / Тогда, как утро следует за ночью, / последует за этим верность всем». (Шекспир У. «Гамлет», акт I, сцена 3. Пер. Б. Постернака.)

88

Национальный мемориал; находится около города Кистоун в Южной Дакоте. На Горе Рашмор высечены гигантские головы четырех президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна.

— Три за пять. Я с голоду помираю, чувак.

— Вот это хорошая цена, договорились. Но тебе следует пересмотреть свое отношение к евреям. Вы, ребята, появились здесь раньше, чем мы. У нас не было ваших преимуществ.

…Нина Корделия Дездемона аптека Эстрофф всё еще здесь боже мой Фрайе библиотек унд Лизехалле Дойче диспансер подвальчики индийские бутики индийские рестораны тибетские побрякушки японские рестораны пицца Рэй Киев 24 часа 7 дней в неделю введение в индуизм она всегда читала какую-нибудь там дхарму артху каму и мокшу освобождение путем перевоплощения высшая цель смерть вещь конечно хорошая возможно самое надежное средство от низкой самооценки программка скачек варшавские газеты бомжи бомжи бомжи сидят на лестничных клетках обхватив головы руками из их карманов разит мочой…

— Я поехал, друг.

— Чего-чего, повтори?

— Крыша едет, говорю. Мне надо пожрать. Не завтракал и не обедал сегодня.

— Не страдай. Все так.

— Я не виноват. Меня подставили. Помогите кто-нибудь.

— Я займусь твоим делом, сынок. Я верю в твою невиновность не меньше, чем в свою.

— Спасибо, дружище. Ты адвокат?

— Нет, я индуист. А ты?

— Я еврей. Но я изучал буддизм.

— О, да, по твоим джинсам сразу видать, что ты старательный ученик.

— Ну и как оно все с точки зрения старого мудрого индуиста?

— О, я не то чтобы я совсем индуист, просто люблю трудности. Живу на подножном корме. Стремлюсь достичь чистоты и полного самоконтроля. Сдержанность. Аскетизм.

— Пожрать бы, друг.

— Животной пищи следует избегать.

— Черт, да не ем я животной пищи.

— Еще избегай актрис.

— А как насчет шике?

— Тебе как еврею, изучающему буддизм, не воспрещается употреблять шике. Бен Франклин сказал: «Да простит Господь тех, кто не трахает в зад».

— Ты чокнутый, детка. Ты великий индуист.

— Я прожил жизнь в этом мире и выполнил свой долг перед обществом. Теперь я прошел реинициацию, я дал обет безбрачия и стал как ребенок. Я сосредоточен теперь на том, что приношу себе жертвы на священном внутреннем огне.

— Отпад.

— Чаю воскресения мертвых через переселение душ.

…фонарный столб распродажа силуэт обнаженной девушки номер телефона что это такое я говорю на хинди урду и бенгали какие там шиксы Гора Рашмор Ава Гарднер Соня Хини Анна-Маргрета Ивонн де Карло забастовка Анна-Маргрета Грейс Келли она Авраам Линкольн среди шике…

Так Шаббат проводит свое время, притворяясь, что думает без знаков препинания, — Джеймс Джойс вкручивал нам, что люди думают именно так. Шаббат притворяется, что более (или менее) психически неустойчив, чем чувствует себя на самом деле. Притворяется, что надеется и что не надеется найти Никки с черной точкой на лбу в каком-нибудь подвале, где она торгует всякими сари, или на улице, где она в одежде цыганки разыскивает его. Так шествует Шаббат по городу, где сталкиваются враждебные друг другу злодейство и невинность, честность и мошенничество, уродливое и смешное. Так он и шествует, — карикатура на самого себя и вполне в себе, впитывающий правду и слепой к правде, преследуемый самим собой, вернее, чем-то, что с трудом можно назвать самим собой, — бывший сын, бывший брат, бывший муж, бывший кукловод, не имеющий понятия, кто он сейчас такой и чего хочет: броситься очертя голову в лестничную шахту, на дне которой тела бомжей, или просто сдаться своему желанию больше не жить, или оскорблять, оскорблять, оскорблять, пока на земле не останется никого им не оскорбленного.