Театр теней
Шрифт:
Подаренная отцом квартира оказалась небольшой. Всего одна комната, но с хорошим ремонтом и в трёх кварталах от универа. Правда немного смущал избыток фотографий на стенах, в большинстве своём весьма откровенных. Бр-р… не хотелось бы встретиться с человеком, который всё это снимал. Не спальня, а эротическая галерея моего имени. С трудом оторвав взгляд от огромного фотопортрета, на котором из одежды на мне были только… волосы, решила сегодня же сжечь это безобразие, после чего заглянула в гардеробную и столкнулась с совсем уж непредвиденной проблемой: он забита под завязку, но мне совершенно нечего надеть.
Пришлось потратить добрых полчаса на то, чтобы перерыть бесконечные завалы полупрозрачных блуз, миниюбок, и джинсов с пугающе низкой талией.
Из зеркала на меня недобро посмотрела невысокая, тощая незнакомка, с отросшими пшеничными корнями, сверкающими "во всей красе" среди кислотно-розового ужаса. Будем считать, что покрасила я их тоже на спор. Эх, азартная я всё-таки штучка.
Заодно стало понятно, каким образом в моём гардеробе затерялась неброская водолазка: она обтягивала налитую, но аккуратную грудь, не иначе как вторая кожа. Пришлось смириться с необходимостью идти на пары в таком виде, а уже после пройтись по магазинам и купить себе хоть что-то, что можно назвать повседневной одеждой, а не костюмом девочки из стрип-клуба. А ещё, торопливо заплетая густые, непослушные волосы я серьёзно задумалась о походе к парикмахеру. Оно всё может и красиво, если правильно подать, но соль в том, что я понятия не имела, как это сделать. Грех, конечно, жаловаться на свой внешний вид, когда одним только чудом не сыграла в ящик. Тем более что он был достаточно дерзким, даже провокационным, благо внешними данными Бог не обидел, но всё это, вплоть до собственной кожи казалось снятым с чужого плеча, а потому отталкивающим.
По мере шипения чайника, возникло ощущение, что моё раздражение закипает с ним в унисон. На автомате щедро насыпала в единственную кружку пару ложек кофе, залила их кипятком и, с жадностью отпив большой глоток, чуть не выплюнула. Гадость какая. И я это пью? Глаза помимо воли уставились на брошенную пачку сигарет, а пальцы нервно сжали найденную в кармане косухи зажигалку.
Ну же, Милена, соберись, не будь тряпкой…
Какой там! Происходящее стало казаться сумасшествием, где я всего лишь безвольная кукла, в огромном кукольном мире. Игрушка, вынужденная делать то, что ей совсем не хочется. Одеваться, вразрез своим вкусам, питаться вопреки своим предпочтениям и краснеть от грязных ругательств то и дело слетающих с языка. Если окажется, что у меня есть молодой человек, то я заранее, не желала его ни знать, ни видеть.
Вспомнив о расписании приёма лекарств, быстро запила остатками кофе, выписанные лечащим врачом таблетки: одну белую и две сероватые. Насколько я поняла, они должны нормализировать состав крови. Рукой-то я уже вполне могла пользоваться (если аккуратно), правда тяжелая нагрузка месяц-другой всё же оставалась противопоказана, но в мои планы и без того не входило ничего сложнее ведения конспектов.
С выходом на улицу настроение поникло окончательно. Небо было затянуто сине-серыми разводами туч, с которых нудно накрапывала мелкая дождевая пыль. Опавшая листва тошнотворно пахла сыростью и гнилью, но (куда без противоречий) я поймала себя на том, что с какой-то патологической жадностью смотрю ввысь. Холодные брызги разбивались о щеки, оседали на ресницах, а я всё смотрела как зачарованная, со смесью тоски и непонятной боли.
За этим занятием меня и настиг приближающий рёв двигателя. Непроизвольно обернувшись на звук, я успела заметить несущуюся по дороге железную махину, но почти сразу всё моё внимание переключилось на нестандартный шлем байкера. Массивный с развивающимися за спиной дредами и разрезающим утренний туман красным лазерным лучом, он напоминал какого-то киношного пришельца, название которого
я в упор не могла вспомнить. Жуть.Поравнявшись со мной, этот глянцево-чёрный монстр намеренно и крайне эффектно вильнул, щёдро окатив из лужи, и, как ни в чём не бывало, рванул вперёд.
– Скотина! – крикнула ему вслед, машинально доставая из сумки влажные салфетки. Надо же, я и не знала, что они там есть. Хоть какая-то радость. Обнаруженных салфеток, на то чтобы зачистить всю одежду не хватило. Пришлось докупить в ларьке ещё упаковку и потратить целых пять минут на приведение себя в божий вид. Настроение безнадёжно испорченно, выгляжу как чёрт-те кто – ничего так начало недели.
Подходя к университету, достала из кармана телефон, чтоб свериться с картой, правильно ли иду, и заодно глянула время. До конца пары всего 15 минут, спешить уже бессмысленно. Выдохнула огорчённо и, повернув за угол, неспешно зашагала вдоль высокого железного забора, ограждающего четырёхэтажное здание местной Альма-матер. А в мыслях только нелюдь этот инопланетный, все остатки равновесия из меня выбил. Вот зачем так делать? Нарочно же в лужу свернул, память у меня может и отшибло, но со зрением проблем никаких. Ух, аж заколотило всю от желания высказаться, да, где ж его, гада теперь найдёшь?
Только подумала, как чудо это неземное из-за джипа вынырнуло, уже на своих двоих. Телефон плечом к уху прижимает, и парню какому-то руку жмёт. Не переставая разглядывать его во все глаза, я ускорила шаг. Точно он! Вот и куртка на нём та же, темно-серая с чёрными вставками, и шлем глянцевый в левой руке зажат. Ну, держись, гадёныш…
Дрожа от возмущения, я подошла к нему вплотную.
– Эй, тебя манерам дома не учили, да?
А он будто не услышал, точнее услышал, но где-то примерно на уровне комариного писка. Лишь губы недовольно скривил и повернулся ко мне спиной, преспокойно продолжив телефонный разговор:
– Нет, перенесли на конец недели, погода подвела, не видишь?
Если бы от возмущения можно было задохнуться, меня было бы впору откачивать. Его знакомый, коренастый парень с небольшим шрамом на подбородке, кинув мне сочувствующий взгляд, поспешил ретироваться, и я осталась наедине с терроризирующим свой смартфон "гуманоидом".
– Послушай, Толя, ты достал! Сказал, к вечеру будут – значит будут, не нуди.
И вроде как неловко должно быть ему, но почему-то сейчас, стоя всего в двух шагах от этого наглого создания, именно я чувствовала себя не в своей тарелке. Меня такой расклад откровенно стал напрягать, но мыслей как достойно выйти из подобной ситуации, в голову не приходило. Оставить всё как есть и уйти? Поздно, раз уже подошла. Сдавшись, я только сильнее себя унижу, а встревать в разговор как-то не прилично. Придётся ждать, пока он договорит, все равно торопиться пока некуда.
От нечего делать стала его разглядывать. Среднего роста, высше меня на пол головы, широкие плечи, красивое тело, худое, но жилистое, с узкими бёдрами на которые как влитые сели простенькие затёртые джинсы. На ногах – тяжёлые ботинки. Движения уверенные, но при этом нервные, сразу видно, не любит когда его прессуют, и брутальность своя, врождённая, не показная. Такого проще представить где-то в самой гуще уличной драки, чем прилежно посещающим лекции. Однако нам явно предстояло учиться в одном универе.
Внешность… неброская, но вместе с тем цепляющая. Из-под небрежно растрёпанной длинной чёлки хмурились надменно изогнутые темные брови, что вкупе с довольно резкими чертами придавали его лицу довольно неприветливый вид. И только красиво очерчённые, полные губы немного смягчали первое впечатление, хотя вряд ли им знакома обычная искренняя улыбка.
Глядя, как ветер играет его угольными волосами, я пришла к выводу, что парень-то не прогадал со шлемом, от него так и веяло вселенской пустотой и одиночеством. И неуютно так сразу стало, будто отчуждённость эта проказой неизлечимой на меня перекинется. Надо же, какой неприятный тип. А он всё мрачнел, явно не испытывая особого удовольствия от разговора и, как ни странно, чем тише становился его тон, тем резче звучали слова. Что-то, невольно прислушиваясь к грубоватой беседе и устав от напряжённого ожидания, мой пыл несколько поутих. Непорядок.