Тебе не жить, братик!

Ну и где мне найти нормального учителя?

А что если… Эх, была не была! Тем более это довольно таки неплохой вариант для меня. Если он согласится мне помогать.

Собираю в кучу всё своё книжное богатство и направляюсь прямиком к двери брата. Даже если он не захочет мне помогать, я хотя бы попыталась. Сама точно не справлюсь.

Без стука захожу в чужую комнату и обнаруживаю парня, лежащим на кровати и подкидывающим вверх баскетбольный мяч. Ну, я не сильно ему помешаю, вижу.

— Ты что-то хотела? — не поворачивая головы, спрашивает.

Мнусь на одном месте. Когда я успела стать такой неуверенной рядом с ним?

— Мне нужна твоя помощь, — еле слышно отвечаю, царапая ногтем обложку верхней книги.

Теперь обращает на меня внимание с каким-то прищуром в глазах, как будто сам пытается додумать, о чём я могу его просить.

— Случилось что-то? — я смогла прочитать тревогу в его глазах.

— У меня контрольная скоро, — поднимаю вверх стопку книг. Всё-таки для меня это и правда большое происшествие. Я первый раз хочу реально попробовать самой написать, а не скатать со шпоры.

— Всё-таки я был прав, думая, что у тебя проблемы с математикой, — легко усмехается, принимая горизонтальное положение на кровати. — Так ты же профессиональная списывальщица, — а вот это уже с насмешкой, — сейчас в чём проблема?

— У меня экзамены скоро, а я вообще ничего не понимаю, — обречённо пожимаю плечами.

— Раньше надо было учить, мелкая. Если ты сейчас ничего не понимаешь, то за полгода к экзаменам ты точно не подготовишься.

— Так ты мне поможешь или нет? — уже начинаю злиться. Я сама всё это знаю. Зачем мне ещё и учитель по жизни?

— Проходи давай, — устало выдыхает, убирая весь хлам со своего письменного стола. — И книжки тебе не нужны, в всё можно в интернете найти.

Хмыкаю, оставляя весь свой склад на тумбочке возле двери.

— И ещё кое-что, — в карих глазах зажигается озорной огонёк, — раз уж я учитель, обращайся ко мне на "Вы" и по имя-отчеству.

— Обязательно, Идиот Ильич, — хорошо, что под руку попался тот самый баскетбольный мяч, чтобы запустить им в смеющуюся физиономию. Отчасти я была ему благодарна. Этой фразой он полностью разрядил немножко напряжённую атмосферу между нами.

— Что именно тебе непонятно?

— Всё, — протягиваю, возведя глаза к потолку.

— Да, нелегко будет…

Но всё же хоть какой-то прогресс был. Мы составили кучу самых важных таблиц по самым важным темам, которые нужно было попросту выучить, чтобы понимать. Повыделяли самое важное, просмотрели в интернете ЕГЭ за последние пять лет, выдели часто встречающие там задания и некоторое время уделяли внимание именно им. Я даже смогла без его помощи решить парочку несложных задач, чему была безумно рада. Оказывается, алгебра не такой уж ужасный предмет, если хорошо в ней покопаться.

— Так сильно не радуйся, мелкая, — увидев мою физиономию, говорит Ярослав, — с тобой ещё куча работы.

— Ты будешь мне помогать? — вот тут я действительно удивляюсь.

— Ну, если будешь мне готовить.

— А ты никогда ничего не делаешь просто так? — усмехаясь, немножко резко встаю из-за стола, из-за чего комната начинает кружиться перед глазами, а ноги перестают держать тело. Это не из-за того, что я резко встала. Я знаю причину.

— Ника, — наверное, мне показалось, голос брата не может быть таким настолько обеспокоенным, особенно из-за меня.

Столкновения с полом не происходит. Меня поднимают на руки и мягко усаживают на кровать.

— Это что такое? — вот теперь узнаю родительский тон. — Ты когда последний раз ела?

Не помню. Да и вряд ли вообще вспомню. Последние два дня точно нет. Я просто замкнулась после того, как мы разговаривали с Ярославом в коридоре. Его все эти два дня почти не было дома, а я все выходные пролежала в своей комнате, сканируя потолок пустыми глазами. Надеюсь, стоит опустить, что я эти дни вообще не спала. Косметика хорошо скрывала недосыпы, но собственное тело не обманешь.

— Я не знаю, — не поняла в какой момент мой голос стал таким сухим и безжизненным.

— Мелкая, ты в своём уме? — срывается на крик. — Ты себя видела? Ходячий мертвец. Да и видно, что не спала. Так нельзя!

— Мне страшно, — пропускаю все его слова мимо ушей. Мне нужно кому-то выговориться. Просто поговорить с кем-то. Мне надоело держать это в себе. — Мне страшно и… Тебя не было дома…

— Прости… — в его взгляде столько боли и чувств, — ты не заслужила всего этого. Ника, посмотри на меня, — мягко касается ладонью моей щеки, поддаваясь вперёд, совсем близко ко мне, поглаживая кожу. — Ты не должна так над собой издеваться. Тебе никто не сделает больно, слышишь? Я искал выход, и вчера, и позавчера. Пока безрезультатно, но я сделаю всё, чтобы эту скотину упекли за решётку. Просто нужно немножко подождать.

— Ты сказал, его стоит бояться, — еле слышно спрашиваю. — Что это значит?

Отворачивается. Не хочет отвечать. Сразу ясно.

— Ты и так не спишь, мелкая. Хочешь вообще перестать?

— Я не сплю, потому что ничего не знаю, и меня съедают догадки. От правды мне не станет хуже.

— Уверена? — издаёт нервный смешок. — Я бы поспорил.

— Пожалуйста, — сама, не стесняясь, переплетаю наши пальцы. — Мне нужно знать.

Сжимает челюсть, борясь с собой, невыносимо долго вглядываясь в моё лицо, будто проверяя, готова ли я.

Я и сама не знаю, но уверена, что ожидание и неведение просто сожгут меня заживо.

Глава 32

— Денис с раннего детства рос сложным ребёнком. Его постоянно манили улицы, приключения и прочая хрень. Ему было скучно жить, потому и вытворял всякие глупости. Но больше из-за того, чтобы привлечь внимание родителей. Его вечно занятому отцу было плевать на ребёнка, и то, что он вечно позориэоъл его в газетах, не улучшило ситуации. С мамашей была та же ситуация. Её волновали только дорогие шмотки и она сама. Это всё отразилось на его характере. Он стал агрессивным, вспыльчивым и даже жестоким, черезчур. Я вырос с ним. Мы познакомились в десять лет. Моя мамаша тоже кинула нашу семью, и в детстве я тоже искал всякие приключения на свою задницу. По началу я просто не обращал внимания на его ненормальное отношение к людям, но с годами всё стало ещё хуже: он начал конкретно избивать и даже уродовать людей. Я пытался вправить ему мозги, но закончилось это тем, что я просто свалил, не желая дальше наблюдать, как он друг превращается в бесчувственное чудовище.

Он полностью слетел с катушек. Однажды Золотарёв почти до смерти избил сына какой-то крупной шишки. Конечно же, папаша накатал заяву в полицию. Денису было плевать, потому что был уверен, что отец в очередной раз откупится за сынка. Но тот не стал. Ему просто надоело терпеть эти выходки.

Я не знаю сколько Денис сидел и когда вышел. Знаю только, что отец не пустил его в дом после тюрьмы. Он отказался от своего сына ещё тогда, в участке. Я понятия не имею, где и как он жил дальше, как зарабатывал на жизнь, да, впрочем, мне и нужно было. Думаю ты поняла, почему он стал таким чудовищем. Любой мы сломался, если бы его так поимела жизнь.