Техника и вооружение 2016 09

Как ни парадоксально, но в нагнетании военной напряженности на Корейском полуострове была куда более заинтересована правящая верхушка Южной Кореи. Если посмотреть опубликованные американские официальные документы (например, отчеты американских военных и политических советников или материалы визита в Южную Корею тогдашнего Госсекретаря США Джона Фостера Даллеса), окажется, что отношение правительства США к Ли Сын Ману было, мягко говоря, сдержанно-негативным. Население Южной Кореи характеризовалось как нищее и безграмотное, а правящая в Сеуле верхушка обвинялась в коррупции и диктаторских замашках. Ли Сын Мана и его окружение раз за разом уличали в явном казнокрадстве (разворовывались в том числе суммы, отпускаемые США на укрепление обороноспособности, образование, сельское хозяйство), искажении информации, подтасовке результатов выборов, нападках на свободу слова и прессы, преследовании политических противников и прочем.

Хотя США и гарантировали защиту Южной Кореи в случае нападения, но по состоянию на 1950 г. она, в отличие от Тайваня или Японии, не считалась «территорией, входящей в периметр обороны США». Соответственно, суммы на военные расходы Ли Сын Ману выделялись довольно скромные. Поэтому, чтобы добиться дополнительных средств и поднятия своего авторитета в глазах заокеанских хозяев, в Сеуле буквально лезли из кожи вон. В течение 1949 г. на 38-й параллели было зафиксировано порядка 2617 спровоцированных южанами вооруженных инцидентов - от обстрелов сопредельной стороны, перестрелок с пограничниками КНДР и проникновения на север разведгрупп до серьезных боестолкновений, когда на север при поддержке артиллерии вторгались целые полки южнокорейской армии.

Сгоревшая северокорейская СУ-76М из состава 308-го самоходного артдивизиона 105-й тбр. Район г. Тэгу, сентябрь 1950 г.

СУ-76М и Т-34-85, захваченные американцами на железнодорожных платформах в порту Хыннам 5 ноября 1950 г.

Средний танк Т-34-85 из состава 105-й танковой бригады.

Например, 21 мая 1949 г. 350 солдат одного из полков 1-й пехотной дивизии южнокорейской армии вторглись на территорию КНДР в волости Качхон уезда Пексон провинции Хванхэ. Углубившись севернее 38-й параллели на 2-5 км, они вели бои с северокорейскими пограничниками, используя в том числе «базуки» и 12,7-мм пулеметы, после чего отошли на свою территорию. А 16 сентября 1949 г. провокационным вторжением 11-го пехотного полка 1-й пехотной дивизии южнокорейской армии севернее 38-й параллели непосредственно руководили американские военные советники (по сведениям от пленных - капитан и три лейтенанта). То есть уже в 1949 г. поводов для войны в Корее хватало.

Кстати, «северяне» во время летнего наступления 1950 г. захватили большое количество штабных документов и карт противника, судя по которым начало Корейской войны было вовсе не таким, как принято считать в «канонической версии». Эти документы, начиная с середины 1950-х гг., многократно публиковались, но западные историки их попросту игнорируют. А ведь там обнаруживаются интересные вещи. Например, если нападение КНДР на Южную Корею действительно было столь «неожиданным и вероломным», то почему документы о необходимости постройки на юге Кореи дополнительных военных аэродромов были утверждены командованием 8-й американской армии минимум за полгода до начала боевых действий, а американские религиозные миссионерские организации в Южной Корее (уж им-то точно ничего не полагалось знать о военных планах сторон!) приступили к эвакуации своего персонала и местных жителей с полуострова задолго до начала войны.

А реальное начало Корейской войны выглядело примерно так. В ночь на 25 июня 1950 г. армия Южной Кореи предприняла очередную, уже «типовую», провокацию на 38-й параллели. Силами до двух пехотных полков (в акции участвовали подразделения 1-й, 6-й и «Столичной» дивизий) южнокорейцы перешли границу, углубились на 1-2 км на территорию КНДР и начали продвижение в направлении Хэчжу - Кымчхон - Чхольвон. На протяжении 4-6 часов шел бой между ними и пограничниками КНДР. Затем, на рассвете, в Пхеньяне приняли ответные меры: по вторгшимся войскам Южной Кореи и военным объектам на сопредельной территории были нанесены артиллерийские удары (из 122-мм гаубиц и реактивных установок), после чего в контратаку пошли подразделения двух дивизий КНА, поддерживаемые несколькими десятками Т-34-85 и СУ-76М 105-й бригады. Не ожидавшие такого поворота событий (тяжелую артиллерию и бронетанковую технику «северяне» в ходе подобного столкновения применили впервые), «южане» просто побежали. Видя успех своих войск, генштаб КНА спустя несколько часов отдал приказ о переходе в общее наступление по всей протяженности 38-й параллели, в общем направлении на Сеул.

Дальнейшее хорошо известно. 28 июня 1950 г. северокорейские части вошли в Сеул. За рубежом обычно пишут, что «Сеул пал», но при этом армия Ли Сын Мана даже не пыталась оборонять столицу. А к августу 1950 г. американцы и южнокорейцы удерживали только плацдарм в районе г. Пусан и Тэгу на юге Корейского полустрова - так называемый «Пусанский периметр». Западные войска в Корее к этому времени получили статус Сил ООН, однако соответствующую резолюцию приняли при отсутствии советского представителя, и ее законность даже тогда выглядела более чем сомнительно.

Подбитый и застрявший в грязи северокорейский Т-34-85. Район аэродрома Кымпхо (Сеул), осень 1950 г.

Сгоревшие во время осенних боев 1950 г. на «Пусанском периметре» Т-34-85 и СУ-76М. Фото января-февраля 1951 г.

БТРы «Юниверсал Кэрриер» одного из подразделений британского воинского контингента в Корее проезжают мимо разрушенного американской авиацией моста. На мосту виден брошенный или подбитый танк Т-34-85 КНА. Южнее 38-й параллели, октябрь-ноябрь 1950 г.

Интересно, что западные историки и знатоки военной техники, издающие книги с громкими названиями типа «Танковая война в Корее», так и не удосужились ответить на простой вопрос: а где они собственно увидели в Корее эту самую «танковую войну»? Может быть, там имели место хоть какие-то встречные танковые бои крупных бронетанковых соединений? Ничего подобного!

С одной стороны, признается, что все противотанковые средства и большинство танков Сил ООН были совершенно неэффективны против Т-34-85. Например, описывается эпизоды первого столкновения частей 24-й пехотной дивизии США с северокорейскими танками в районе Осана 5 июля 1950 г. Тогда 33 Т-34-85 буквально проутюжили американскую оборону, но были подбиты только два из них, да и те бронебойными снарядами, выпущенными прямой наводкой (с дистанции 250 м и менее) из 105-мм гаубиц. Аналогично описывается и первый в этой войне бой танков с танками: 10 июля 1950 г. десяток (рота) американских М24 пытались вести бой с несколькими Т-34-85 и, потеряв две машины, отошли: северокорейцы потерь не понесли.

Однако до сих пор замалчивается вопрос о реальной численности американских танковых подразделений. Из-за этого типичное описание боя выглядит так: танки из некоего подразделения армии США встретились с многочисленными Т-34-85 северокорейцев и героически остановили их, подбив несколько танков противника и понеся в этом бою небольшие потери. При этом подобное описание сразу же намекает на то, что для американцев бой был неравным: северокорейских танков было много больше, чем американских. Увы, но в большинстве случаев это откровенная ложь.

Так, утверждается, что 13-21 июля 1950 г. в ходе боев в районе г. Тэчжон (город обороняла 24-я пехотная дивизия США и части четырех южнокорейских пехотных дивизий) американцам удалось огнем 105-мм гаубиц и 88,9-мм «супербазук» подбить 19 северокорейских Т-34-85 из состава 105-й тбр (после успешных боев за этот город она была переименована в 105-ю гвардейскую тэчжонскую танковую дивизию). Но битва за Тэчжон - это операция по окружению и, возможно, самый впечатляющий успех северокорейцев за всю войну. 24-я пехотная дивизия США в ходе этих боев практически полностью погибла или попала в плен (был пленен даже ее командир генерал-майор У. Дин). Тогда откуда американские историки знают, сколько северокорейских танков и каким именно оружием подбила погибшая часть? Это позднейшие измышления американского командования или данные спиритических сеансов? При этом скромно умалчивается о том, что в районе Тэчжона армии США и Южной Кореи потеряли 32 000 чел. (убитыми и пленными), 220 орудий и минометов и 20 танков М24 и М4АЗЕ8. В качестве трофеев северокорейцы захватили 540 пулеметов, 1300 единиц другого автоматического оружия и большое количество боеприпасов и автотранспорта.

Имеется также описание боя 17 августа 1950 г. на Пусанском периметре, когда танки М26 «Першинг» из 1-й бригады морской пехоты США (точное количество танков, как обычно, не указано) отбили атаку нескольких северокорейских Т-34-84, подбив без потерь для себя три «тридцатьчетверки». Как известно, маленькая ложь рождает большое недоверие. А именно - в американской бригаде морской пехоты того времени по штату должен был наличествовать танковый батальон из 60 средних танков (во время Второй мировой войны и сразу после нее это были «Шерманы»), Допустим, что спешно переброшенные в Корею американские части, как это утверждают западные авторы, не имели штатной численности. Но и в таком случае оборону держало не менее одной роты «Першингов» - 15 танков. При этом отмечается, что северокорейских танков было не больше десяти. То есть десяток Т-34-85 атаковали численно превосходившие их, да еще и стоявшие в замаскированных окопах более современные американские танки с 90-мм пушками. И это «неравный бой с численно превосходящим противником»?