Технология бессмертия

И ладно бы, алкоголь наносил одиночный удар. Доктор Шукла, сверкая очками, указывает пальцем в монитор: попадание этанола в организм сродни действию кассетной бомбы! Запускается цепная реакция процессов в печени, которые губительно влияют и на неё саму, и на остальные важные органы тела, от мозга до почек, – например повреждая ДНК. Самое неприятное, что действие этих процессов продолжается даже тогда, когда человек протрезвел и вернулся к привычной жизни. Печень, важнейший орган для всего организма (не только для пищеварения), пострадав от алкоголя, ещё довольно долго занимается натуральным вредительством.

Вот поэтому те, кто привык закладывать за воротник в пятницу, рискует так же сильно, как запойные. Например, есть такое заболевание – алкогольный миокардит. Каждый раз, когда человек крепко выпивает, этиловый спирт повреждает клетки сердечной мышцы, её замещает жировая ткань, орган начинает увеличиваться в размерах и при этом ослабевать, терять тонус. Это не просто серьёзное – это фатальное состояние организма. Процесс необратим, лечения сегодня не существует, единственный выход – пересадка. Ольга Бокерия, дочь легендарного хирурга Лео Бокерии, сама доктор медицинских наук, кардиолог, показывает мне огромное дряблое желтоватое сердце, облепленное потёками жира. Объясняет: человек, в чьей груди оно билось, вовсе не был запойным алкоголиком, просто хорошенько напивался время от времени. Окидывая профессиональным взглядом предсердия и желудочки, она добавляет: «Я думаю, он внезапно умер. Даже не успел об этом задуматься. Судя по тому, как оно выглядит, тут инфаркта не было. Аритмия – и фить!»

Но ни миокардит, ни другие ужасные болезни и поражения внутренних органов, которые происходят при слишком близком знакомстве с этанолом, пока не в состоянии окончательно отвратить людей от выпивки. Даже больше: на каждый аргумент сторонников полного и окончательного избавления от алкоголя любители пропустить стаканчик-другой отвечают своими доводами и статистикой. Один из самых часто используемых аргументов – широко известный график зависимости смертности от количества выпитого, который показывает, что продолжительность жизни абсолютных трезвенников меньше, чем у умеренно употребляющих. Исходя из чего, этиловый спирт, яд по определению, в каких-то неустановленных, но явно небольших количествах может быть полезен! Честно сказать, для меня это была загадка века: не укладывалось в моей голове, как так получается, что дольше всех живут не те, кто совсем не пьёт, а кто пьёт по чуть-чуть. И вот недавно выяснилось, что не зря!

После серии опытов было чётко установлено, что безопасных или тем более полезных доз алкоголя не существует – для живых клеток токсично любое количество чужеродного этанола.

А такие приятные каждому выпивающему человеку числа на уже упомянутом графике оказались казусом статистики, помноженным на несовершенство методов подсчёта. В категорию недолго живущих те, кто не пьют вовсе, попасть могут потому, что не могут пить из-за серьёзных проблем со здоровьем, не связанных напрямую с алкоголем. Или не пьют сейчас, потому что завязали, а до этого пили много. Если же проводить прицельные исследования, то выясняется, что, скажем, широко разрекламированная польза от небольших доз этанола для сердца укладывается в статистическую погрешность – то есть её не существует. А ещё не стоит забывать, что традиционно употребляют тот самый классический один бокал белого вина в день, который якобы продлевает жизнь, люди с хорошим достатком, высоким уровнем культуры, занимающиеся спортом. Вот это действительно продлевает жизнь. Поэтому слегка выпивающие люди живут дольше не благодаря, а вопреки своей привычке!

Но поклонники этанола не хотят сдаваться, даже оставшись без комплиментарной статистики в руках. Приводят пример стойких к алкоголю наций, например грузин. Этот народ вполне может составить русским конкуренцию в обильном употреблении спиртного. При этом средняя продолжительность жизни в республике – 74 года, на 4 года больше, чем в России, и вообще одна из самых высоких на постсоветском пространстве. Хотя живут в Грузии заметно беднее, а уж как пьют! В легендарной способности этого народа поглощать вино литрами я убедился лично во время научной экспедиции. Мне вообще тогда несказанно повезло: я попал на двойное торжество – день города в Тбилиси и настоящую грузинскую свадьбу – и имел при этом законную возможность воздержаться от спиртного, поскольку незадолго до поездки сломал руку, принимал антибиотики и имел железобетонный медотвод. Радушные грузины не без сожаления согласились сделать скидку на моё состояние, так что я, пребывая в самом трезвом уме во всей компании, наблюдал, как поднимаются тосты за Бога, за Грузию, за родителей, за молодожёнов, за российско-грузинскую дружбу… Языки у гостей и хозяев, конечно, развязались, и я воспользовался случаем, чтобы взять у них интервью. Пришлось, конечно, выслушать, что именно здесь, а не где-либо ещё зародилось виноделие, – мы даже спустились в подвал, и мне показали аутентичные ёмкости для изготовления и хранения виноградного вина. Постепенно дошли до волнующей меня темы, как пить, но не спиваться. По мнению моего жизнерадостного собеседника Зураба Чалидзе, который сам делает вино, главное – отношение к выпитому. Всё просто: пьёшь с горя – большие шансы, что станешь алкоголиком. Пьёшь от радости – скажем, празднуешь что-то – ничего тебе не будет. Подтвердить такое научным методом вряд ли возможно. Но вот что удалось заметить: культура пития в Грузии, фирменное неторопливое приближение к состоянию опьянения во время долгого застолья с обильными закусками, даёт организму гораздо больше шансов своими силами смягчить удар по печени и вообще справиться с токсичным воздействием спиртного. Одно из самых важных условий здесь – употребление некрепкого алкоголя без всяких примесей и дополнительной сатурации углекислотой.

О том, насколько более разрушительными могут быть крепкие спиртные напитки, команда «Чуда техники» убедилась самостоятельно, проведя полноценный научный эксперимент на лабораторных крысах. Наши подопытные были разделены на несколько групп и в течение двух месяцев получали два вида вина, дешёвое и дорогое, шампанское, пиво, виски, алкогольные коктейли с энергетиком и, конечно, водку. Через два месяца непробудного пьянства именно у тех крыс, которые принимали водку и виски, печень пострадала больше остальных – и заметно больше, чем у тех, что пили пиво и вино. Наблюдения кардиохирургов, кстати, с таким результатом совпадают.

Сочетание крепости с большим количеством дополнительных веществ в напитке повышает его опасность. У врачей даже появилась привычка первым делом спрашивать у свежепоступивших пациентов, не употребляли ли те вчера виски – так часто этот напиток провоцирует сердечные приступы.

Ещё одна проблема с алкоголем, которой в нашей стране по-прежнему уделяется недостаточно внимания, – фетальный алкогольный синдром, комплекс признаков недоразвития у детей, мать которых пила во время беременности. В одной из командировок в Нидерланды я познакомился с миловидной женщиной, урождённой американкой Дайан Блэк, одной из активисток европейской организации по борьбе с фетальным алкогольным синдромом. Она уже давно живёт в тихой деревушке на севере Голландии. В конце девяностых годов прошлого века Дайан усыновила трёх детей из России: мальчика Мишу и двух близнецов помладше, Вову и Нату. Странности в поведении детей она заметила уже после того, как приехала с ними из России. По её словам, Миша просто кричал и бегал целыми днями туда-сюда, его внимание невозможно было ничем переключить. Он не мог научиться играть в игрушки – просто бросал их на пол. Не понимал, как вести себя в семье. Младшие близнецы попали к Дайан с сильным дефицитом веса и тоже имели колоссальные проблемы с обучаемостью. Все дети были от одной матери, и, походив по специалистам, Дайан быстро выяснила: у них был типичный фетальный алкогольный синдром. Учёные установили, что, когда женщина во время беременности употребляет алкоголь, у неё рождаются дети с меньшей массой мозга и меньшим количеством извилин – в необходимый момент из-за отравления этанолом ему не удаётся правильно развиться в утробе матери, особенно лобным долям, которые отвечают за адаптацию в обществе. Также недоразвитым оказывается мозолистое тело, которое соединяет части мозга между собой и координирует связь между мыслями и действиями. Дайан признаётся, что труднее всего её семье пришлось с Мишей. Тот демонстрировал самые тяжёлые признаки синдрома, особенно подростком. Он поджигал дома соседей, убегал из дома, плохо учился – и в итоге его отправили в специальный интернат. Проведя там полтора года, Миша вернулся уже примерным членом семьи. Дайан также упомянула, что дети придерживаются специальной безглютеновой диеты, как при эпилепсии, а ещё регулярно занимаются со специалистами по развитию. Тем не менее все трое смогли освоить только самые простые профессии – проблемы с обучаемостью и даже речью у них, к сожалению, сохранились. Показательно, что никому из них и в голову не приходит пить алкоголь самим.

А Дайан, лично столкнувшись с фетальным алкогольным синдромом, стала активно пропагандировать знания о том, как опасно спиртное для беременных. Следует признать, что в России эта проблема ещё не осознана в должной мере ни обществом, ни, самое печальное, врачами. Студенты-медики не получают о ней необходимой информации, а специалистам зачастую приходится использовать зарубежные источники, чтобы правильно поставить диагноз. Но любой эксперт по фетальному алкогольному синдрому – российский или зарубежный – подтвердит: даже небольшое количество алкоголя во время беременности может привести к нарушениям у плода. Безопасной дозы этанола для беременной женщины просто нет.

Удивительно, но даже после такой информации находится много людей, которые не готовы отказаться от спиртного совсем. В качестве последнего объяснения тому, почему они никак не могу остановиться, начинают ссылаться на генетику! Есть такое расхожее представление, будто б у части азиатов и в особенности у северных народностей существует специальный ген, из-за которого они особенно быстро спиваются и в целом плохо противостоят алкогольному опьянению. Некоторые даже считают, будто изначально славяне были устойчивы к спиртному, но пришли татаро-монголы и своими азиатскими генами всё испортили. А вот те же грузины такой судьбы избежали, их гены защищают, вот они и пьют беспрестанно. Такую смелую апелляцию к серьёзной науке просто обязательно нужно проверить, подумал я, и обратился к ведущей российской специалистке по генетике пьянства – Светлане Боринской. Вместе с нею мы отправились в экспедицию, чтобы взять образцы ДНК и исследовать гены в Грузии, Якутии и Москве. В Тбилиси к нашей миссии отнеслись с большим воодушевлением и предоставили необходимый материал – слюну из глубины ротовой полости – в коллекцию Светланы Александровны. Попутно пытались сломить сопротивление видного специалиста из Москвы и напоить её в соответствии с местными традициями – свадьба всё ж таки, – но доктор биологических наук свою норму знала и проявляла безукоризненную силу воли в её соблюдении.

Затем мы отправились в Якутию, которая, по официальной статистике, входит в число самых пьющих регионов России. Никто не спорит: жизнь в республике, более 40 % территории которой находится за Северным полярным кругом, простой не назовёшь. Это очень доступно сформулировал водитель такси, который вёз нас из аэропорта: «Вот ты представь себе: минус 40, ты в деревне, и нужно выйти в туалет. И в таком режиме – 5 месяцев в году». Поневоле захочешь опрокинуть рюмку перед каждым походом. Ну а гены? Ведь даже дипломированные наркологи уверены, что для северных народностей водка более губительна, чем для жителя Средней полосы России. Вспоминают про некий дефект ферментов и повторяют утверждение, будто из-за генетической предрасположенности у жителя Якутии или Чукотки алкоголизм может сформироваться уже за первый месяц употребления. И будто бы из-за этого бизнесмен Роман Абрамович, в бытность свою губернатором Чукотского автономного округа, распорядился выдавать местным жителям зарплату на специальные банковские карты, по которым нельзя было купить спиртное.

Эти сведения выглядят не слишком достоверными уже при простом изучении медицинских отчётов: по данным главного нарколога Якутии Петра Тумусова, степень алкоголизации населения в республике действительно на треть выше общероссийского показателя, однако среди пациентов наркологических клиник якутов и русских – поровну. Мы не останавливаемся на статистике и идём собирать пробы ДНК. Это оказалось заметно сложнее, чем в Грузии. Сначала нас подозревали в том, что мы прибыли снимать очередную «чернуху» про пьющих якутов. Затем все подряд отказывались от участия в тесте. Очевидно, что тема для местных по-настоящему больная. Спасибо социальным сетям и личным знакомствам – в результате нам помогла местная продвинутая молодёжь, собравшая необходимое количество добровольцев.