Телепорт.ru

Либанов, ясное дело, тут же вспомнил актёрскую молодость, снопом повалился на пол и изобразил умирающего лебедя. Возмущённая таким подлым поворотом Рыжая мигом вырвалась, хоть я и пытался её удержать, и мне в какой-то момент реально показалось, что сейчас чрезмерно умных учёных будут месить ногами! Похоже, Андрей тоже увидел что-то такое, поскольку мигом вскочил и набрал дистанцию, стараясь поставить между разъярённой Рыжей и собой хотя бы диван. А лучше - два, и ещё стол между ними.

В разгар этой совершенно дурацкой сцены дверь распахнулась, и в комнату вломилась четвёрка бойцов, на этот раз — настоящих. Моей первой мыслью было “а не надо ли делать ноги?”, но, к счастью, шлемами парни пренебрегли, и я тут же узнал пару знакомых лиц. Охранники, увидев, что ничего прям совсем уж смертельного не происходит, тихонько рассредоточились вдоль стен, один вообще утёк в коридор, а вместо него зашёл Артемьев.

Драссьте. Давно не виделись. Скучали!

Примерно это я и озвучил, каюсь, не без некоторого сарказма в голосе.

Двое мортальных комбатантов и вовсе здороваться не стали. Ну ладно — Либанов, а Лина-то чего? Надо будет спросить у неё потом.

Подпол окинул тяжело дышащую парочку довольно-таки равнодушным взглядом (признаюсь, как-то неприятно царапнуло), отстранённо им кивнул и обратился ко мне:— Есть минутка? Давай к тебе в кабинет отойдём — надо пообщаться.

И, не дожидаясь моей реакции, развернулся и вышел.

Что-то это всё меня начинает напрягать.

– *-*-

Когда я вернулся в “перспективную”, меня встретили две пары глаз. Очень настороженных. Отвечая на незаданный вопрос, только махнул рукой:

— А, ничего особенного. Так, по режиму чуть-чуть поговорили.

Лина явственно выдохнула, а вот Либанова мой ответ, похоже, не удовлетворил:

— И что по режиму? — требовательно спросил он.

Пришлось объясняться.

— В принципе — ничего такого, чего мы уже не пробовали. Например, в Троицке. Доступ на наши этажи для посторонних окончательно блокируют, например, так у нас и там его не было. Считай, помогли тебе с выбором: больше нет варианта что-то сюда с доставкой заказать. Любые выходы руководящего ядра за пределы охраняемого периметра — только с сопровождением, это тоже по факту так и есть сейчас. А, ещё в течение недели телефоны у нас соберут и выдадут другие. Высочайше одобренные, — я повернулся к Лине. — Так что, попрощайся, дорогая, со своим айфоном. Сюда, по крайней мере, с ним ты ходить не сможешь.

— А я в Питере тогда осяду, там можно, — совершенно легкомысленно отмахнулась эта егоза, а мне почему-то стало довольно неприятно на душе.

— А всё-таки — зажимают, — с кривой ухмылкой констатировал Либанов.

Я пожал плечами.

— И чего ты хотел? У нас тут сейчас не ерунда ведь какая, а, возможно, самая важная наука в стране, разве нет? И это мы ещё про всякое… даже говорить не начали!

— Вот и не начинай, — быстро проговорил Андрей.

Я насторожился и спросил его кивком головы — что за дела? Тот опять криво усмехнулся и, понизив голос, проговорил:

— Вилочка.

Я, так же молча, недоумённо пожал плечами, и Либанов, морщась, объяснил:

— Как думаешь, можно было услышать ту вилку, которую я в окно бросил… ну, пусть хотя бы в коридоре? И через сколько группа вломилась? Тридцать секунд? Сорок? Ну минута — уж точно не больше, да? Соображаешь, о чём я?

Я прокрутил в голове всю сцену и признал, что в этот раз он прав. Вилка стукнулась в стекло совсем несильно, вероятно, зубчиком, да под углом, это вообще ерунда. Датчик — даже если он есть! а так, навскидку, я ничего похожего не вижу — сработать никак не мог, они, насколько я знаю, даже на трещины в стекле не всегда срабатывают, чтоб сигнал пошёл — это прям реально разбить надо. Либанов, хоть и упал на пол, но аккуратно, себя жалеючи, тоже никакого особенного шума там не было. И ведь под нами — какой-то совершенно левый зал, который вообще институту принадлежит и используется от силы в месяц раз! Теоретически, конечно, кто-то мог туда с утра зачем-то впереться, услышать “падение тела” и немедленно пожаловаться (в Спортлото, ага), но и тогда ГБР никак бы к нам с такой оперативностью не примчалась. Отсюда — вывод: нас пасут. И очень плотно. Причём, со мной эти мероприятия не согласовывали. Я, конечно, мог запамятовать, но очень вряд ли.

Самое обидное, что если опять кто-то вроде тех японцев (или кто они там) припрётся, отбиваться нам, скорее всего, снова придётся самим.

– *-*-

Вчера мне позвонил Ивлев и не меньше получаса выносил мозг на тему “это очень важно” и “ты обещал”. Под конец я уже взорвался и наговорил ему… всякого. Возможно, поэтому, сегодня, встретившись и коротко поздоровавшись с Алексеем и Михалычем в ангаре, на первое время я нашёл себе дело в самом дальнем углу: не хотелось бы и им высказать что-то нелицеприятное.

Но в процессе поглощения притащенного заботливой Рыжей завтрака — отошёл, отогрелся и повеселел. Потому, увидев Ивлева, заходящего с небольшой свитой, уже даже почти не огорчился и сам пошёл к нему навстречу — здороваться.

Генерал же, в первый момент с беспокойством оббежав и пересчитав взглядом присутствующих, тоже явно расслабился и встретил меня своими привычными подначками.

— Что, отвыкли работать масштабно? Да с утра, рано? Вот бери пример с моих — они не ложились ещё!

— У нас работа квалифицированная, умственная. Она свежей головы требует и круглосуточные бдения на посту не одобряет. Разница! Понимать надо.

Ивлев хмыкнул и сделал рукой дирижёрский пасс куда-то назад. Оттуда чёртом выскочил Даниил, споро установил сбоку небольшой раскладной столик и уместил сверху даже с виду довольно дорогой кожаный кейс. А когда он его, набрав код на замочке, открыл, и верхняя крышка оказалась полностью съёмной, я и вовсе ошалел — это ж сколько такая игрушка стоит?

Пока я удивлялся, генерал звучно постучал по металлической столешнице каким-то ключом, добившись того, что народ, и так подошедший поближе, замолчал и внимательно на него уставился.

— Спасибо, — как ни в чём не бывало поблагодарил собравшихся Ивлев.

А потом как-то весь выпрямился, будто став выше и стройнее.

— Сегодня у нас довольно знаменательный день. Сегодня мне выпала честь вручить некоторым из вас знаки признания Родиной их заслуг. И поверьте, мне очень приятно начать с человека, которому мы обязаны тем, что сейчас занимает наши думы, время и силы — Телепортом. Саша! Александр Иванович! Позволь тебя искренне поздравить с высокой оценкой твоих заслуг со стороны, не побоюсь, всего российского народа! Высочайшей! — тут он прокашлялся и достал из кейса красную бархатную коробку размером с небольшую книгу.

— Указом президента Российской Федерации, за выдающиеся заслуги перед государством и народом, Тумину Александру Ивановичу присвоено звание Героя Российской Федерации! — открыл коробку, там внутри — та самая звёздочка, золотая. И удостоверение ещё. Красное, пухлое, всё как положено.

Я, понятно, затупил наглухо, так что генералу пришлось буквально самому меня за руку хватать, чтоб поздравить.

Но самое интересное было дальше.

Героем я оказался не единственным! Ивлев вручил ещё две звёздочки: Лине — Лине!!! И Михалычу. Который оказался Дмитрием Михайловичем Борисенко. Генерал опять не удержался от подкола, когда вручал награду Рыжей: