Телестерион. Сборник сюит

К у р а к и н Румянцев запросил, где вас он может Застать. П е т р Что он прознал, тебе он пишет? К у р а к и н Догадки наши подтвердились. Он, Ваш сын, у венского двора искал Убежища и жил, как пленник, в замке В горах… П е т р О том ведь мы прознали, а? Но штурмовать сей замок мы не стали. К у р а к и н И нет нужды. Там пленника уж нет. Царевич тайно увезен в Неаполь. О том, где он живет, известно все. П е т р (впадая в гнев) Румянцеву: пусть едет в Спа, куда И мы прибудем вскорости. Он дело Свое уж сделал, молодец! Теперь Серьезный дипломат понадобится. И на примете есть такой. Толстой. Он в Гаагу вызван кстати для веденья Переговоров к заключенью мира. С е н — С и м о н Ужасная гримаса исказила Черты московского царя на миг. Что это? Вспышка гнева? Т е с с е Тик, сказал бы. Непроизвольные конвульсии, С чем совладать почти что невозможно, Особенно в волненьи или гневе; А царь всегда в порывах чувств и мыслей, Могучих, переменчивых, глубоких, Что трудно вынести природе, сбой И происходит, — человек, не бог. К у р а к и н (выглядывая в парк) Смотрите, государь. П е т р Там представленье? К у р а к и н Похоже, да? Но я там вижу дам Из высшей знати. Ассамблея в парке. П е т р И чем же заняты? Увеселенья Какие в моде, кроме разговоров? К у р а к и н Да тем же, чем всегда и всюду свет — Амурами, политикой немножко. Две дамы на скамейке, к нам спиною: Головки, плечи — загляденье, право; Пред ними кавалер галантный в стойке — Вдруг в танце словно замер, а хорош! П е т р Комедиант. К у р а к и н Пожалуй, да. Из принцев. Хороший шут мог выйти из него. П е т р А у фонтана что же представленье? К у р а к и н Да, чем-то явно недовольна дама, Из фрейлин герцогини, может быть: Готовая подняться, остается Сидеть, — в широком книзу темном платье, Но шея, грудь открыты, — бюст хорош, — Головку повернув назад с апломбом, Где кавалер, разлегшись на траве, Красавицу сию лениво дразнит. П е т р Какая здесь из герцогинь? К у р а к и н Из тех, Чьи приглашения остались втуне. У острова Венеры среди дам Она в блестящем светло-белом платье, Хотя немолода уже, но шарм, Как говорят французы, бесподобный. П е т р У острова Венеры? К у р а к и н Государь, Там храм ее и статуя богини, Но не из древних; древности у Кроза, У казначея королевского, И ассамблеи лучшие — у Кроза, Галантных празднеств он большой любитель, С художником, что у него живет.

Подходит герцог д`Антен.

Г е р ц о г (князю) Его величество меня простит ли За вольность эту: в парк я допустил, По просьбам настоятельнейшим, дам, Желавших издали хотя бы видеть Его величество. П е т р (князю) Где ж ассамблея? Я ночь провел однажды в Лувре, там же Я нечто в этом роде наблюдал; В Версале тоже ночевал, в Марли И в Трианоне — то же представленье. И я носился в колпаке, случалось, Не званый словно в ассамблею гость.

Князь и царь весело смеются, держась совершенно на равной ноге, что весьма удивляет французов.

С е н — С и м о н Теперь непринужденно весел царь, С посланником держась на равных; впрочем, Таков со всеми, свой среди солдат, Мастеровых, художников, ученых, — Врожденного величья все исполнен. Великий государь и человек, И им прославлен будет этот век. Г е р ц о г Прошу его величество к столу. Без дам мы собираемся, однако Портрет царицы будет на виду.

Гости входят в дом.

4

Санкт-Петербург. Летний дворец. Май 1719 года. У закрытой двери в царские покои денщики и генерал Брюс.

1-й д е н щ и к Который день в печали пребывает; Не ест, не пьет, и видеть никого Не хочет; да не может, точно силы Оставили его совсем от горя. Б р ю с Я понимаю, государь в печали; Мы все в печали. Время же, однако, Не терпит, я приехал, чтоб отбыть На Аландский конгресс, где целый год В баталиях словесных безуспешно Проводим дни; а лучше пушки вновь Заговорят, чтоб мира нам достичь.