Телестерион. Сборник сюит

1-я м а с к а Иль признали! 2-я м а с к а Нет, тайна здесь уместна и нужна. В знакомой даме мудрено богиню Узреть тому, кто не влюблен в нее. 3-я м а с к а Смотрите-ка! Герольд. Он слишком юн. 2-я м а с к а Да, как же, юн. Как камер-юнкер Пушкин. 1-я м а с к а Иль это брат его? Он юн и дерзок. Бросает взоры, словно мечет стрелы. Уж не Эрот ли взялся править балом? 2-я м а с к а А есть в том смысл — прямой или волшебный. Г е р о л ь д Приветствую я вас, таинственные маски! О, как ликуют ваши глазки, Исполненные ласки. Нет, в рифмах явно перебор, А это все равно, что сор. Трубите сбор!

Входит группа масок, вступающих чинно; одна из них повелительным жестом велит герольду не трубить.

2-я м а с к а Все ясно. Высочайшие особы. Угодно им инкогнито хранить. Г е р о л ь д Трубите! Извещают трубы Начало шествия богов. А вы, пожалуй, грубы С герольдом; кто таков? (Взмахивает жезлом.) Вы генерал, или в мундире Решили щегольнуть в сем мире? Но это все равно. Богами мне дано: И властью, и нарядом Здесь я командую парадом. И жезлу моему послушны плебс, И знать, и боги, и сам Зевс. Э х о (вбегая в зал) Я, Эхо, унесла До Царского Села Призывный звук трубы, И там, из синевы, Как солнца ясный нимб, Весь просиял Олимп. То дивно и богам, Поднялся шум и гам, Как в старые года. Шлют вестника сюда. Но сами тоже днесь Уж прибыли и здесь.

Входит вереница юных девушек в сопровождении сатиров, которые всячески резвятся.

Н и м ф ы Мы, нимфы, не немые существа. Мы — души вод, деревьев, чья листва С зефиром шепчется счастливо, Текут же воды говорливо. (После всевозможных плясок) Мы первообразы всех юных жен, Богинь и смертных, всех времен. Мы веселы, как дети, и беспечны. Хотя и смертны, мы предвечны.

Входят музы с соответствующими атрибутами.

Г е р о л ь д Прекрасные, столь юные особы — Уж, точно, музы! Угадать нетрудно. Г о л о с а и з п у б л и к и Эрато с лирой, а Эвтерпа с флейтой; Со свитком Каллиопа и Клио; С трагической маской Мельпомена И Талия с комическою маской, Однако лиц прекраснейших не прячут. Урания с небесным сводом; циркуль Нарочно уронила, свод небесный Кому-то отдала, чтоб налегке Вступать ей по земле, верней, паркету. А это Полигимния, наверно. Сейчас пустилась в танец Терпсихора, И закружились в пляске все, как дети. Г е р о л ь д С явленьем муз преобразился зал, Свечами освещенный, засверкал Сияньем золотым, как при восходе Свет неба разливается в природе. То боги проступают там и здесь, Бессмертные в обличье смертных днесь. Г о л о с а и з п у б л и к и Зевс-Громовержец с Герой в тронном зале. Владыка смертных и богов воссел И, сидя в кресле, выше всех, могуч И в окружении богов, величья Исполненных и красоты нетленной. М о р с к о й о ф и ц е р Лишь Посейдон ему не уступает На вид, в могуществе, с трезубцем он. Ж е н щ и н ы Ах, ах! Взгляните на богинь чудесных! Одна прекраснее другой и краше! Без маски каждая, а не узнать. М у ж ч и н ы Нет, не земные женщины пред нами. Богини в самом деле? Ж е н щ и н ы В живой картине Немудрено предстать и распрекрасной. С т у д е н т Вся тайна, надо думать, в освещеньи. Смотрите! На плафонах сценки, сценки — Не живопись — все новые мелькают…

Музы во главе с Терпсихорой, пускаясь в хоровод, показывают, что настало время для танцев.

Г о л о с а и з п у б л и к и Арес танцует с Афродитой! — Что же? Он явно волочится за богиней. А хромоногий бог Гефест стоит Недвижно, хмуро скрежеща зубами. М о л о д а я д а м а А Афродита уж не Натали? Д р у г а я д а м а Прекрасна и прелестна, но полна. М о л о д а я д а м а А разве Натали не в положеньи? Д р у г а я д а м а Тогда Гефеста мог представить Пушкин. Он ростом невысок, в плечах широк И руки сильные, — похож? М о л о д а я д а м а Пожалуй. С т у д е н т Но Пушкин средь богов скорее Феб. Зовут его недаром Мусагетом, Как слышал я, и муз привел на бал, А с ними и богов из песнопений. Д р у г а я д а м а Смотрите! Дама в маске голубой, Высокая, с античным профилем, — Прекраснее богинь! Она в смущеньи Уходит, голову слегка склоняя, От офицера в маске в окруженьи Весьма солидных дам и кавалеров…