Телестерион. Сборник сюит

П у ш к и н Когда ты неподкупен, чист и горд, — Таков ты был, таков и есть, как прежде, — Туда, где лихоимство пышным цветом Цветет от века на Руси, — зачем? Быть гласом вопиющего в пустыне? П у щ и н Ты сам себе ответил, милый мой. П у ш к и н Какую цель высокую имеешь, Чтоб сделать славным темный сан? П у щ и н Служение отечеству — вот цель. Я с нею в жизнь вступал и с ней иду. П у ш к и н Да, необыкновенное здесь есть. Не отвечай, любезный Пущин, если Не хочешь иль нельзя. Я, может быть, По многим глупостям моим не стою Доверья твоего.

Пущин молча целует поэта, и они, обнявшись, кружат по комнате, чтобы перевести дух.

П у щ и н Конечно, я Сейчас хотел во всем тебе признаться, Прекрасно зная мысли все твои, Согласные с моими, с общим делом. Но ты в отъезде был как раз. П у ш к и н Когда? Уж вскоре после выпуска? Коварный! Что тайну держишь от меня, легко Мне было догадаться. П у щ и н Я подумал, Подвижность нрава, разные знакомства Твои для дела могут быть опасны. А, главное, я говорил тебе: Ты сам без тайных сборищ действуешь Для дела для благого лучше всех. Стихи твои ходили по рукам, Сердца воспламеняя, сбор трубя… И первый пострадал ты. И страдаешь. П у ш к и н Теперь за строчку глупого письма Об атеизме. П у щ и н Как! Вольтера слава Тебя ведь не прельщала, мнится мне. П у ш к и н Нет, милый, с Богом я почти на "ты". Единый, всемогущий. Явлен в мифах, Как боги Греции. Он образ мира. Все это ведь поэзия одна. Бессмертие души волнует больше. Сомненьям есть резон. Но отрицать — Еще ведь хуже. Ничего? Лишь горстка Рассеянного пепла во Вселенной? П у щ и н (подмигивая) Да, утешительного мало в том. П у ш к и н А если верить детски, тоже странно: Зачем земная жизнь была дана? Зачем сей миг, когда душа бессмертна? И буду ль помнить я земную жизнь Мою, разлучен с нею навсегда? Или в беспамятстве я кану в вечность, Носясь в ней дуновеньем ветерка? Итог, поди, все тот же? П у щ и н Может быть. В религии я вижу лишь возможность Добра. П у ш к и н И зла, когда добра все ищут. П у щ и н А кто ко злу стремится понарошке? П у ш к и н Таких немало. Кроме Сатаны. П у щ и н Вот чем живешь! П у ш к и н Как всякий человек. П у щ и н За то ж гоним? Все вынес и поднялся… П у ш к и н Поэзия, как ангел-утешитель, Спасла меня, и я воскрес душой. П у щ и н О, высоко поднялся ты как личность И как поэт, — я с трепетом священным Тебя не узнаю. Пусть тайн не будет. Недавно в наше общество я принял Рылеева. Теперь он среди нас Один из главных. Мог бы и тебя Привлечь, когда и так ты с нами, Пушкин; Когда бы не сидел ты под надзором. П у ш к и н Спасибо за доверье, славный Пущин! И ты, быть может, прав. Но с вами я, О, други! П у щ и н (выглянув в окно) Гость бредет к тебе какой-то. П у ш к и н (меняясь в лице) Где Библия моя? П у щ и н Да кто же он, Что ты вдруг присмирел, как школьник? П у ш к и н Разве? Духовный пастырь мой. Любезен он И деликатен. Библию читаю, Как и Коран, я сам охотно. Но Примерным быть мне не мешает. П у щ и н (с усмешкой подмигивая) Ясно.

Входит настоятель Святогорского монастыря Иона.

И о н а. Ради Бога простите, Александр Сергеевич. У вас гость. Слухом земля полнится. Говорят, Пущин. Думаю, какой Пущин? Не мой ли хороший знакомый генерал Пущин, которого давно не видел.

П у щ и н. Надворный судья Московской уголовной палаты Иван Иванович Пущин. Будучи по делам в Псковской губернии, заглянул проездом к лицейскому другу. Не нарушил ли я каких-либо установлений, батюшка мой?

И о н а. Милостивый государь мой, я не полиция. А дружеские чувства и расположенье я очень ценю. И к Александру Сергеевичу захожу не столько по долгу пастыря, хотя и это священно, а по исключительному дружескому расположению.