Телестерион. Сборник сюит

1-й г о с п о д и н Боже! Взгляните на Серова и проснитесь.

Серов, более не в силах удерживаться, громко хохочет, и ему так или иначе все вторят.

Д а м а (разглядывая портрет царя в лорнет). Впечатление поразительное, хотя портрет как будто еще не окончен.

С е р о в. То же самое заявила Александра Федоровна.

Д а м а. Императрица?

С е р о в. Да, принцесса Гессенская. Она ведь училась у Каульбаха. Взяла сухую кисть и, сличая лицо августейшего супруга с его изображением, принялась с важностью мне показывать, где прибавить, где убавить, вероятно, точь-в-точь, как делал Каульбах.

Б е н у а. И как вы это снесли, Антон?

Д я г и л е в (все приглядываясь к царю). Как! Забрал портрет.

С е р о в. Нет, я тотчас предложил ее величеству мою кисть и палитру, чтобы она своей августейшей ручкой выправила портрет, как ей нравится.

Д а м а (обращая лорнет на Серова). Как! Вы прямо протянули кисть императрице? И что же, она взяла кисть?

С е р о в. Слава Богу, нет.

Б е н у а. Однако, что ни говори, очень даже невежливо.

Д а м а (с удивлением). Дерзко.

Д я г и л е в. А что государь?

С е р о в. А что государь? Он благодушно улыбнулся, сведя мой неприличный жест к шутке. Но, похоже, лишь подлил масла в огонь. Александра Федоровна топнула ногой и молча удалилась. А государь засеменил за нею.

Д я г и л е в. И что теперь будет?

С е р о в. Ничего. Топать ногой тоже нехорошо.

Б а к с т. Нет, вы нахал, Серов. Разве можно так обращаться с царями?

С е р о в. Это всего лишь мои модели. Что царь, что извозчик, я художник.

Д я г и л е в. А портрет, вы забрали?

С е р о в. Нет, надо вставить в раму.

Д я г и л е в. Надеюсь, вы не поссорились с царем? Я не за вас боюсь, а за наш журнал.

С е р о в. Нет, я думаю. Но в этом Доме я больше не работаю. (Упаковывает портрет, собираясь уходить.)

Д я г и л е в. Нет, нет, Валентин Александрович, ради Бога, не зарекайтесь. На вашем месте любой художник сделался бы уже камергером, а вы глядите на высочайших особ букой.

С е р о в. А ты, Сережа, глядишь директором императорских театров вместо того, чтобы смиренно служить чиновником особых поручений. Тебе так же трудно спрятать свой блистательный гений, как мне — буку.

Все смеются, пародируя то Серова, то Дягилева.

4

Москва. Большой зал Дворянского собрания. Концерт и бал с благотворительной целью. У дверей сбегаются молодые художники в маскарадных костюмах, соответствующих их произвищам: Бова, Сирин, Феб, Бычок, Леший.

Б ы ч о к Мы опоздали на концерт, о, ужас! Л е ш и й К кому ты обращаешься "О Ужас!"? Я — Леший, не Кощей иль Смерть сама. С и р и н Над залом пролетела, мнится, Тень черной птицы. Б о в а И что то значит, эй, пророк? Ф е б Худые вести, видит Бог.

Х о р у ч е н и к о в Концерт благотворительный и бал. Сверкающий великолепный зал. Здесь праздник муз и граций, Студенчества и знати, Купечества и всех, Кто ценит славу и успех. Плеяда звезд российской сцены Восходит цепью вдохновенной, И рукоплещет стоя зал, В финале открывая бал.

Большой зал. В павильонах начинается торговля. Вокруг непрерывное шествие и танцы.

1-я д а м а. Я не знала, что великий князь Сергей Александрович с супругой присутствовали на концерте.

2-я д а м а. Как же, как же! Елизавета Федоровна, сестра императрицы, в невольном соперничестве, может быть, любит быть на виду, в то время как Александра Федоровна замкнулась в своей семье.

1-я д а м а (шепотом). О великом князе говорят ужасные вещи, но княгиня кажется довольной и счастливой. Для меня это загадка непостижимая.

2-я д а м а. Она приняла нашу веру и сделалась куда более верующей, чем мы, грешные.

1-я д а м а. Как и императрица. Она предпочитает посещать церковь, а не театры и балы.

2-я д а м а. Что, они уходят?

1-я д а м а. За ними, как тень, следует Трепов.

2-я д а м а. Он же обер-полицмейстер Москвы, правая рука генерал-губернатора.

1-я д а м а. И голова. Вся власть у Трепова в руках.

2-я д а м а. У нас его не любят. Он провоцирует студентов на беспорядки и жестоко с ними обходится.

1-я д а м а. Великий князь с супругой раскланиваются с очаровательной продавщицей в синем павильоне.

2-я д а м а. Да это же сама устроительница бала!

1-я к у р с и с т к а. Послушайте! Это же Ирина из "Трех сестер".

2-я к у р с и с т к а. Нет, та же юная совсем актрисочка, из барышень. А эта женственность сама.

1-я к у р с и с т к а. Ну, значит, та самая красавица "В мечтах" Немировича-Данченко, как бишь ее, Вера Кирилловна.

А к т е р. И там, и здесь она, Андреева, она же продавщица в синем павильоне, приветливая и милая простушка, как Золушка, что знает, в некий час ей суждено явиться на балу принцессой.

1-я к у р с и с т к а. А принц ее, вы знаете, кто?

А к т е р. По мужу она ведь Желябужская, он генерал… Но это в прошлом, как простушка Золушка. Принц ее — такая знаменитость, что в славе он затмил и Чехова, и Льва Толстого.

2-я к у р с и с т к а. Как! Максим Горький? Босяк и ницщеанец? И одна из самых красивых актрис Художественного театра?

Ф е б Серов! Здоров и весел шествует С женою об руку; впервые вижу Их вместе на общественном балу.