Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Тельняшка – наш бронежилет
Шрифт:

Пристроившись сзади, Батяня выстрелил из пистолета в огромный крутящийся диск пропеллера. Что-то должно было выйти из строя: или пропеллер, или движок…

Так и случилось…

Задымив, мотодельтаплан Ланкастера тут же перестал стрекотать. Сбавив скорость, мотодельтаплан рухнул на палубу. Заодно он окончательно сломался, зацепив крылом контейнер. Батяня видел, как из мотодельтаплана выскочил человек и стал целиться из пистолета в его сторону. Ланкастер все же попал в его мотодельтаплан.

Мотор у мотодельтаплана зачихал, а затем и совсем заглох. Машина заскользила вниз, к палубе сухогруза. Иного выхода не было, только

как сажать мотодельтаплан на палубе. Планируя и управляя углом наклона крыльев, Батяня кое-как посадил мотодельтаплан. Но едва мотодельтаплан коснулся палубы, мощный порыв ветра, словно пушинку, подхватил его и, обламывая крылья, бросил теперь уже беспомощную машину за борт — в зыбучую пенящуюся бездну…

Батяне все-таки повезло, не зря говорили друзья, что он был рожден в рубашке, — огромная волна подхватила его беспомощное тело и выбросила через борт сухогруза назад, прямо к ногам растерянного Ланкастера, ошалело глядевшего на появившегося из небытия человека, которого он надеялся никогда больше не увидеть.

Едва придя в себя и узрев перед собой Ланкастера, Батяня тут же ловкой подножкой сбил его с ног. Тот упал на палубу. Даже упав, Ланкастер не выпустил из рук черный кейс.

Зверем Батяня бросился к кейсу, ухватил его мертвой хваткой и тут же на всякий случай этим же кейсом грохнул по голове Ланкастера. Тот сразу же обмяк…

Новая волна прокатила по палубе. Под ее напором сухогруз вздрогнул, колыхнулся…

И его сорвало с отмели…

31

21 сентября 2009 года. 10 часов

За прошедшую ночь погода резко переменилась. Утих ветер, гоняющий огромные пенящиеся волны. Рассеялись темные тучи. Засияло в чистом глубоком небе солнце. Но морские волны все еще были большими, раз за разом они били о борт дрейфующего в море сухогруза.

Сухогруз дрейфовал вдоль берега, и за его движением, естественно, велось постоянное наблюдение.

Еще ночью, находясь в ходовой рубке, Батяня попытался завести двигатели, но вскоре бросил эту затею, понимая, что взрывами и последующим пожаром повреждено электрооборудование, повреждены силовые кабели. Судно не сгорело только потому, что во время пожара сработала автоматическая система пожаротушения. Да и волны, прокатывающиеся раз за разом по палубе сухогруза, сделали свое дело.

Но связаться с родиной нужно было обязательно. Нужно было дать о себе знать Прохорову и его команде. Оставалась единственная надежда на радиосвязь.

Приходилось рисковать, выходя в открытый эфир, но иного выхода не было. По судовой резервной рации Батяня снова связался с Прохоровым. Тот тут же дал новую вводную:

— К сухогрузу срочно отправлено ремонтное судно «Россиянин». Оно прибудет к вам где-то в районе десяти утра. К этому времени, по нашим данным, возле вашего судна должен появиться крейсер международных сил по обеспечению безопасности судоходства. Считаем, что ваше нахождение и нахождение господина Ланкастера на борту сухогруза к моменту прибытия крейсера нежелательно по многим причинам.

На борту крейсера находятся западные журналисты. Сразу же пойдут лишние разговоры. После этих разговоров мы вынуждены будем оправдываться и доказывать нашу невиновность. Наилучший вариант, который мы вам предлагаем: к моменту прибытия крейсера вам нужно спуститься на воду в спасательном плотике.

Наше судно, команда которого предупреждена о вашем местонахождении, подберет вас и Ланкастера с его драгоценным подарком. Удачи вам.

После полученной вводной Батяня начал приготовления к отплытию.

Измученный последними передрягами, Ланкастер равнодушно наблюдал за действиями небритого усатого человека, который сейчас имел над ним полную власть. Но властью этой он почему-то не слишком пользовался: не калечил его, не избивал, как это делали пираты. Он даже его не допрашивал. Единственное, что он сделал, связал ему руки. Кейс, который был у Ланкастера, усатый человек сейчас постоянно носил при себе, он даже привязал его ручку к своей руке — видимо, он хорошо понимал важность и ценность того, что находилось в кейсе.

Обессиленному Ланкастеру Батяня предложил воду и даже кое-какую еду, которая хранилась в холодильнике сухогруза. Странно, но теперь, когда Ланкастер был в его власти, Батяне было даже жалко этого человека, попавшего в сложную запутанную авантюру.

Ланкастер выпил воду, но от еды отказался. То же сделал и Батяня — с удовольствием выпил бутылку воды и тут же отложил пару бутылок в сторону для того, чтобы забрать воду с собой на плотик. Неизвестно было, как скоро их подберут моряки с ремонтного судна.

Под утро на горизонте Батяня увидел силуэты двух кораблей: уже знакомого крейсера международных сил по обеспечению безопасности судоходства и ремонтного судна «Россиянин». Корабли приближались к дрейфующему сухогрузу с противоположных сторон. Этот факт облегчал задачу Батяне.

— Готовься, друг, к свободе, — сказал Батяня Ланкастеру, приготавливая к спуску на воду спасательный плотик.

Усталый Ланкастер обреченно смотрел на этого решительного не то бродягу, не то пирата, понимая, что сейчас сопротивляться бесполезно.

Он, как неглупый человек, уже начинал догадываться, с кем имеет дело. Уже одно то, что по отношению к нему не было применено насилие, говорило само за себя. Этот небритый усатый мужчина вел с ним по-своему честную игру, он, как и Ланкастер, был частью системы, и его ли, Ланкастера, вина в том, что эти системы враждовали между собой.

Только сейчас, находясь на грани провала, Ланкастер внезапно начал прозревать. Он начинал по-другому смотреть на то, что с ним произошло.

Размышляя о последней своей операции, Ланкастер стал сомневаться во всем. Зачем, ради чего он рисковал своей жизнью? В любое мгновение он мог погибнуть: и тогда, когда изуверы пираты калечили его нежные пальцы, и позже, когда планировал распылить на сухогрузе радиоактивное вещество…

Неужели ради денег, ради славы — этого эфемерно неуловимого ощущения, он рисковал своей драгоценной жизнью?

Мелкая пешка в большой игре… Как часто он слышал это в общем-то банальное выражение. Но, как это часто бывает, слушая это банальное выражение, он до конца не понимал его полного смысла. До поры до времени эти простые слова как-то не доходили до души Ланкастера. Понадобились страдания, чтобы понять и оценить правдивость и мудрость этого выражения.

До своего пленения, до этого утра Ланкастеру почему-то казалось, что он — один из главных участников события мирового значения, о котором будет писать пресса, трубить телевидение. Но только сейчас Ланкастер понял, что совсем не он управляет ситуацией. И даже не его шеф Маккейн.

Поделиться с друзьями: