Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Танцующего огня.

БАРХАТ НАОЩУПЬ

Отточие стоит на цыпочках дождей,

Оно не выдержит на плоскости ни часа.

И вот уже горчит бумажная гримаса.

Что книги морщатся под нашепты дождей?

Отточие, прострел, и раненую плоть

Ненужного письма взять, сладострастно скомкать...

Что трезвых губ кайма, что ледяная кромка, -

Все помнит голоса простреленную плоть.

Смотри как светится

шершавая кора.

И жадный взгляд готов ее любую складку

Любить до озыби, безвременно и падко.

Зрачок царапает шершавая кора.

А раковины флейт не менее длинны,

Чем остов ящера, и сны растут зловеще,

Их призрачный каркас обвил в сто петель вещи,

Но раковины флейт не менее длинны.

А город смотрит вдаль протяжно и тепло.

Но башенных часов с туманом вперемешку

Я чувствую хребтом картавую усмешку,

Хоть город ластится протяжно и тепло.

ПО МОТИВАМ ЕККЛЕСИАСТА

Порой, хотя твои повадки львины,

Ты кажешься спокойна и добра.

Так под Луною комья белой глины

Напоминают слитки серебра.

Течет река сквозь глинистые скаты,

Кувшин с водой, бесхитростная снедь...

Как любишь ты, мой ангел виноватый,

Серебряной цепочкою звенеть.

Покуда крепь кувшина не разбита,

Пока цепочка не разорвалась,

Испей ото всего, что пережито,

И звеньев ощути сухую связь.

Какой день лучше - смерти ли, рожденья, -

Не вдумывайся в это, не спеши...

Но падают серебряные звенья

В продолговатый глиняный кувшин.

ПРОРОК

Я с вами говорю о том, что ныне,

И присно, и останется вовеки.

Мои реченья - свет Звезды-Полыни,

Что в День Суда отравит ваши реки.

Не надо ни приюта мне, ни хлеба.

Я ухожу один по бездорожью.

Мои проклятья вспархивают в небо,

И ясно вдруг, что это птицы Божьи.

***

Когда, опоры лишена,

Земля летит в немом просторе,

И вековая тишина

Захлёстывает нас как море,

Луны прохладные лучи

Так скупо освещают землю.

Луна огромная молчит,

Над городом огромным дремлет.

И ты, и ты заснул, как все, -

Ты, летописец и глашатай.

Заснул, когда уже совсем

Беззвучьем дольний мир расшатан.

Когда, жестоки и правы,

С осанкой горделивой лени,

На улицы выходят львы

Из неизвестных измерений.

Восстань, узри и запиши

Как ночь горда повадкой львиной...

Как город властвует в тиши

Над обездвиженной равниной.

Твои слова наперечёт.

Будь

злее, пристальней, короче.

А ночь течёт, течёт, течёт, -

И всё не завершиться ночи.

***

Лунные долины,

Лунные ручьи.

Были масти львиной,

А теперь ничьи.

Льнули к сердцевине,

Слыли янтарём,

А теперь пустыне

Отданы внаём.

***

Как в этом светлом мареве колонн,

Я опрокинут в чей-то давний сон...

Заброшенный в пространство белой ночи,

Здесь ангел спит... Проснуться он не хочет, -

И вот, встают фасады и мосты.

Затерянные в сумеречной глади,

Они прямы, как войско на параде,

То ангел их сновидит с высоты.

И вот мне тоже грезится и мнится -

Мне видится совсем иной столицы

Сырой и неустойчивый апрель.

Косой и тонкий нож стоит в зените,

Сверкая, словно царственный Юпитер

В соседстве с витражами Сент-Шапель...

А спящий задыхается и стонет,

И что-то в тонком поменялось тоне, -

Строй зданий заструился как живой...

Вот росчерк солнца поперёк картины -

То словно звонкий отблеск гильотины

Над спящей Александра головой...

РОНДО

"Дантон, Дантон, почему ты спишь", -

Записка в руке, дрожа...

А ему бы с парижских весёлых крыш

Следить за броском стрижа.

А ему бы в полях собирать цветы

С весёлой ребячьей гурьбой.

Дантон, Дантон, посмотри - мосты

Парижские под тобой.

В Конвенте докука и всё врасхлёст, -

Недобрые времена.

Туман ложится на Новый мост,

И близится жерминаль.

Он прочь уйдёт, и рукой махнёт, -

Ему всё равно уже.

Ему важны лишь цветочный мёд,

И долгий полёт стрижей...

***

Я отпускаю-пускаю по водам мой хлеб -

Легкий кораблик из мягкорассыпчатой зерни.

Я опускаю ладони и вижу, что слеп -

Не до конца, так чтоб чувствовать отсвет вечерний,

Отсвет закатный, мне брошенный солнцем в лицо, -

Выкроить чтобы хоть сны из багряного плата...

Выкроить сны - или выкормить вещих птенцов?

Выкроить сны? Или выстроить за ночь палаты?

Я так хочу прикоснуться к Твоим образам,

Дева-Владычица, Матерь-Заступница, только

Страшно почувствовать, как по иконе слеза

Нитью багряной струится, и где та иголка,

Чтобы в нее провести эту алую нить,

Поделиться с друзьями: