Телохранитель для Оливки

А потом снова сидели за столом, и обсуждали совершенно различные темы. Мама всегда сидела рядом и держала меня за руку, или крепко обнимала. Она не могла нарадоваться тому, что я рядом с ней. И как мать, я ее понимала. Да и сама ужасно соскучилась и все свое время старалась проводить с семьей.

Уже около трех, когда я потеряла надежду на встречу с Игнатом, на мобильный пришло сообщение.

«Впустишь меня? Хочу видеть тебя и забрать к себе.»

Я засмущалась, и покраснев, ответила скромное «Да».

— Сейчас Игнат приедет, — продолжая смущаться, поведала родным, которые тут же все разом посмотрели на меня. — Хочет, чтобы я с ним поехала.

— Мужчина все берет в свои руки, и это замечательно, — спокойным тоном произнесла мама, продолжая прижиматься ко мне и поглаживать по руке.

— Да, любимая, но это не означает, что мою дочь можно увезти в такое позднее время из дома.

— Дамирушка, тебе напомнить, что ты тоже был молод?

— А чего это ты меня уже со счетов списываешь? И это, кстати, не впервые, — хмыкнул папа, вытирая губы тканевой салфеткой, и мило улыбаясь маме. — Я не так уж и стар еще.

Я перевела взгляд на маму, и чуть со стыда не сгорела, заметив ее пылающий взгляд. Они точно говорили о чем-то своем.

— Папуль, потом будете кокетничать, не при нас, — улыбнулась Лапочка, и облизнув губу, тут же добавила: — Пусть Оливка идет. Ей нужно развеяться.

— Полностью согласна, — снова улыбнулась мама, и чмокнула меня в щеку.

— Бог с вами, барышни! У меня наверняка и выбора не было.

Мы вместе рассмеялись, а через несколько минут на телефон пришло еще одно сообщение.

«Я у входа.»

Тихонько извинившись, я поднялась из-за стола. Бросила короткий взгляд на сидящих и прошла в прихожую. Пальцы подрагивали, и я на миг задержалась у зеркала, чтобы убедиться, что к трем часам выгляжу еще более или менее нормально.

Надеюсь, Игнату понравится мой наряд.

Щелкнула замок, и через секунду увидела перед собой мужчину, который в последнее время нарушал мой покой. Градецкий в строгом костюме, белой рубашке и стильном пальто. В руках он держал нежный букет из белоснежных калл, а в его глазах сиял необъяснимый блеск. Наверное, такой же сейчас и у меня.

Я поежилась от морозной свежести, и Игнат тут же рукой захлопнул дверь.

— С Новым Годом, моя девочка, — тихо прошептал он, и подойдя ко мне, свободную руку положил на талию и прижал к своему телу.

Из меня словно дух выбило, но я нашла в себе силы и правой рукой зарылась ему в волосы, облизнув нижнюю губу.

— У тебя снежинки в волосах, — прошептала я, и в ответ получила его довольную улыбку.

— Я успел соскучиться.

— Я тоже, — пожала плечами, и приняла из его рук букет. — Ты меня забираешь?

— Если хочешь.

Я кивнула не раздумывая, и носом уткнулась в каллы.

— Пойдем, — он сбросил ботинки, и продолжая меня обнимать, потянул в гостиную к родным.

— Ты чего?

— Всем доброй ночи, и с Новым Годом!

— Взаимно, Игнат.

— Здравствуйте.

— И вас, Игнат с Новым Годом, — посыпался хор голосов, а я отчего-то снова смутилась. Что за ночь такая удивительная?

— Прошу прощение за позднее вторжение, но я бы хотел забрать с собой Оливию. Вы не против?

— Не против, Игнат, мы не против, — произнесла мама, тут же утопая в отцовских объятиях. Он как ревнуша! — Езжайте! Гуляйте и ни о чем не думайте.

— Угу, — кивнула Лапочка, — езжайте, а мы если что за Дамирушкой присмотрим.

— Спасибо.

— Спасибо, сестренка.

— Тогда… Булат, поможешь мне? В машине много подарков для вас.

— Не стоило, Игнат, — развел папа руками, — мы бы не прогнали тебя и без подарков.

— И все же…

Пока мужчины выгружали подарки для взрослых и детей, я поставила букет в вазу с водой, подправила макияж, и постоянно кусала губы от волнения. Не знаю почему, но я жутко переживала, скорее, потому что снова боялась остаться с Игнатом наедине. И дело не в том, что я его лично боюсь. Нет. Я переживаю о том, что может случиться. Скрывать смысла не было — я хотела его и в то же время боялась разочаровать. Мне казалось, что сделай я что-то неправильно, и мужчина меня прогонит, разочаруется во мне. А мне бы этого не хотелось. Тянуло меня к нему, тянуло так, словно к родному.

— Оливка, а ты чего это нервничаешь? — заметила сестра, когда я, налив бокал шампанского, принялась пить его большими глотками. — А ну-ка, давай его сюда.

Она забрала бокал, отставляя его подальше от меня.

— Просто… ничего такого.

— Не волнуйся, сестренка, все будет хорошо, — прошептала она мне на ушко.

А уже через пятнадцать минут мы с Игнатом ехали по трасе в сторону города. Мы практически не разговаривали. Нам было уютно в нашей тишине нарушаемой тихой музыкой звучащей из колонок магнитолы.

Я знала, что мы едем в квартиру к Игнату, и не была против этого. Мне хотелось побыть с ним наедине, хотя я и представляла последствия нашей встречи.

В квартиру мы вошли только ближе к четырем утра. Засыпанные снегом дороги, ночь и стена из пушистых снежинок не давали возможности быстро доехать. Кажется, я даже успела вздремнуть в салоне авто.

— Необычайно прекрасная погода этой зимой, — произнесла я, входя в квартиру и струшивая остатки снега с капюшона шубки.

— И холодная. Замерзла? Ты снова в капроне, и наверняка это даже не колготы, — пожурил Игнат, забирая у меня шубу.

— Ну не бурчи, мы же на машине.

— Порой и секунды хватает. Прекрати так безответственно относиться к своему здоровью.

— Ладно.

Мы разулись и прошли вглубь, где тут же засияла голубыми огоньками гирлянда.

— Ты успел нарядить здесь все. Даже маленькая елочка красиво разместилась у окна.

— Я это для тебя сделал. Хотел, чтобы ты и дальше прибывала в новогодней атмосфере.

— Спасибо! — улыбнулась я, и пальцами коснулась острых иголочек. Живая.

— Вино или шампанское? — уточнил Игнат, проходя к небольшому накрытому угощениями столику, за которым мы в прошлый раз пили ром.

— Давай без алкоголя? Я сегодня столько шампанского выпила, наверное, как за всю жизнь не пила.

— Правда? А так и не скажешь. Даже не пьяненькая, — по-доброму улыбнулся он, приковывая мой взгляд к своим губам.

Я держусь, — хмыкнула, и тут же уточнила: — Мама не обиделась, что ты уехал?

— Нет, мы встретили новый год, а потом ее позвала к себе соседка. Ее ровесница. Потому я решил, что мне пора ехать за тобой. С ними бы мне через полчаса стало скучно.

Я прошла к окну, откуда открывался потрясающий вид на заснеженный город. Ночные огни и гирлянды придавали Киеву особую атмосферу, и я так засмотрелась на изредка проезжающие машины, что не услышала, когда Игнат остановился вплотную к моей спине.