Телохранитель Генсека. Том 1

В кулинарии взял четыре больших, уже жареных, ромштекса и булки. Вышел и сразу направился к телефонной будке. Опустил в аппарат две копейки, набрал номер секретаря Капитонова. Мне ответили, что Иван Васильевич на больничном, и сейчас работает дома. Отлично, можно ехать в гости.

Капитонов жил на улице Грановского, в доме номер три.

Я доехал до его дома, оставил машину и, с пакетом в одной руке, а колой в другой, вошел в подъезд.

— Вы к кому? — спросил меня консьерж.

— К Капитонову Ивану Васильевичу, — ответил я.

Поставил упаковку колы на стол консьержа и показал ему удостоверение.

— Проходите, пожалуйста, — разрешил пожилой консьерж. — Иван Васильевич болеет, еще не выходил. Но он точно дома.

Я поднялся на третий этаж. Руки заняты — хоть носом на кнопку звонка жми! Поставил покупки на пол возле двери, позвонил. Никто не ответил. Позвонил еще несколько раз, пока не сообразил, что дверь может быть не заперта. Потянул за ручку — да, и вправду открыто. Вбежал в прихожую и остолбенел: на потолочном крюке вместо люстры висела петля, а под ней опрокинутая табуретка…

Хорошо, что петля пустая. Но намерения предельно ясны…

— Капитонов!.. — с тревогой в голосе громко позвал я, но никто не ответил.

Я ринулся в спальню — смятая постель, мокрая подушка, на полу пустые упаковки от таблеток, опрокинутый стакан… Черт! Неужели не успел? Отравился?

Но где же он?

Словно в ответ на мой вопрос, послышался шум воды в бачке унитаза. Я метнулся к туалету. Рванул дверь и увидел Капитонова. Будто камень с души упал — живой!

Капитошка согнулся над унитазом, его скручивали приступы рвоты.

— Капитонов, ну что ты?! — я сдернул со змеевика полотенце, вытер ему лицо. — Ну… зачем?

Он встал, пошатнулся, но я поддержал его. Капитонов уткнулся мне в плечо и, тихо заплакав, прошептал:

— Оказывается, убить себя так трудно…

Что я ему мог ответить? Мы не близкие люди и вообще едва знакомы. Любые слова сейчас будут фальшивыми. Такими же фальшивыми как мы с ним — фальшивый секретарь ЦК и фальшивый заместитель начальника охраны Брежнева.

Я вывел его на кухню, усадил за стол. Вернулся на лестничную площадку за продуктами. Поставил покупки на кухонный стол. Достал из упаковки бутылочку колы, открыл, протянул Капитонову. Сам, открыв банку пива, устроился напротив.

— Хотел гамбургер тебе сделать, но вряд ли сейчас у тебя есть аппетит… Поэтому пей пока колу и рассказывай.

— Что рассказывать? — он сделал глоток и закрыл глаза. Мужик, выглядевший на двадцать лет старше меня, но казавшийся мне подростком.

— Начни с того, как тебя зовут, — подсказал ему. — На самом деле.

— Да так и зовут — Ваня, — ответил Капитонов. — Иван Полторацкий.

— И сколько тебе, Ваня, лет?

— Двадцать недавно исполнилось.

— А я думал, еще меньше, — хмыкнул я.

Он промолчал, только шмыгнул носом как мальчишка.

— Да что мне, клещами из тебя все тянуть? — я начинал злиться. Понимал, что парень в стрессе, но мне было необходимо с ним поговорить. — Из какого года тебя сюда забросило?

— Из две тысячи двадцать пятого. Учился на архивиста, в гуманитарном университете. Пошел потому, что проходной балл на эту специальность был низкий, я на бюджет прошел. Так бы у матери никаких денег не хватило учить меня на платном. Либо так, либо официантом идти или курьером.

Он говорил медленно, с трудом подбирая слова.

— Ваня, встряхнись, что ты как неживой?

Капитонов вдруг зло зыркнул на меня. Подскочил, задрал рубашку, оголив дряблое, рыхлое тело.

— А я что, живой по твоему?! — закричал он, брызгая слюной, как сумасшедший старик. — Посмотри! Ты видишь? Я когда здесь в себя пришел, чуть с ума не сошел! Мне двадцать лет, я был молод, здоров и красив…

— И скромен, — я не смог удержаться от сарказма, хотя чисто по человечески понимал парня и сочувствовал ему.

Представляю, какой когнитивный диссонанс он испытал! Старость — она подкрадывается незаметно, маленькими шажками, тонкими морщинками. Психика у парня на редкость крепкая, потому что сойти с ума, в один миг лишившись молодости, было бы для него спасением.

Мне было легче принять новое тело. Даже больше — я был счастлив! Еще бы, после прожитых шестидесяти пяти лет превратиться в молодого и сильного мужика приятно, что уж скрывать. Первое время ежедневно радовался своему новому отражению в зеркале, но потом тоже привык. Но у Вани ведь все наоборот. Он же по сути мальчишка, и тут такой стресс…

— Тебе смешно, а у этого старика даже член не стоит! — Ваня перестал кричать и снова готов был расплакаться. — Представляешь? Вообще!

— И ты из-за этого в петлю полез? — неодобрительно покачал я головой. — Признаю, ты действительно влип в неприятную ситуацию. Уж точно похуже моей, но не до такой же степени, чтоб покончить с собой? Времени жизни осталось меньше, ты его ценить должен, а не отказываться от последнего!

— Со знанием дела говоришь… — догадался Капитонов и глянул на меня с подозрением и даже завистью. Я не отпирался:

— Да, у меня было все наоборот. Из пожилого в молодого.

— Тоже мне молодой! Больше сорока, небось! — презрительно хмыкнул Ваня.

— Да уж помоложе тебя лет на двадцать! — парировал я в той же манере. Капитонов помрачнел — возразить было нечего.

— Получается, ты в основном из-за девок расстроился? — задал я глупый вопрос, просто чтоб отвлечь его. — Из-за недостатка секса? Было бы чего страдать.

— Да нет, не из-за этого, — отмахнулся Ваня. — Понимаешь, мне раньше вообще вся эта туфта с попаданством казалась смешной. Наверное, потому что слишком хорошо знаю историю…

Капитонов встал, прошел к окну, прижался лбом к стеклу. Через минуту повернулся, вытер рукавом мокрые глаза и продолжил:

— Ну не может человек из другого времени органично вписаться в настолько чужую для него жизнь. И дело тут не только в эпохе. Дело в том, что психика не выдержит.

— Ну выдержала же?

— К сожалению… — Ваня вздохнул. — Видимо, пластичность — свойство возраста. А что пытался таблеток наглотаться, так я просто подумал, что надо умереть здесь — и тогда я вернусь в свое тело там, в своем времени. Но не смог. Я трус.