Телохранитель Генсека. Том 1

По дороге в зал заседаний к нам присоединился Русаков, старший помощник Брежнева. Подошел и Александров-Агентов с документами. Интересно, он когда-нибудь выпускает из рук эту папку?

— Ну что там, все приехали? — спросил Леонид Ильич.

— Да. Новосибирцы полным составом и три человека во главе с Гвишиани из прежней группы. Андропов решил тоже присутствовать. И Капитонов очень хочет присоединиться.

Услышав фамилию «Капитонов», я с одной стороны обрадовался — поддержит меня в случае чего. А с другой — запереживал, как бы Ваня Полторацкий не ляпнул что-нибудь в своей придурковатой манере. Совещание по реформам — не то мероприятие, на котором приветствуется юмор.

Когда мы вошли в зал, все уже ожидали на своих местах. Кроме Андропова на заседании присутствовал Черненко. Он был вторым человеком в партии, занимая пост второго секретаря, и возглавлял так называемый общий отдел. От правительства на совещании вместо Косыгина, председателя совета министров, присутствовал его заместитель — Николай Александрович Тихонов. Давний знакомый Леонида Ильича, человек, которому Брежнев доверял. Сейчас Тихонов с тревогой размышлял о том, почему Косыгину настоятельно «посоветовали» срочно «заболеть» и на совещание не ехать ни в коем случае. Учитывая, что это советовал Андропов, Косыгин отнесся к предупреждению серьезно.

Прочитав мысли Тихонова, я сделал выводы, что за Гвишиани взялись капитально и его дни в Институте системных исследований и, возможно, на свободе, сочтены.

Я посмотрел на Гвишиани. Самоуверенный грузин похоже не подозревал, что над его головой уже сгустились тучи. Он усмехался, слегка надменно, с превосходством глядя на оппонентов.

Рядом с Гвишиани сидел Александр Черняев, сотрудник международного отдела. Пройдет время — и Черняев станет незаменимым помощником Горбачева. Вернее, стал бы, но это мы еще посмотрим — ведь и я сдаваться не собираюсь…

Следующим, вальяжно раскинувшись на стуле, сидел лысый мужчина. Усы делали его похожим на моржа. Это журналист-международник Александр Бовин. По воскресеньям его могли лицезреть телезрители Советского Союза в передаче «Международная панорама».

Ученые сидели по разные стороны стола, что только подчеркивало их противостояние.

Среди сибирских ученых выделялся Аганбегян — полный армянин с пышной шевелюрой. Насколько я знаю, умнейший человек и должность директора Института экономики и организации промышленного производства он занимал совершенно заслуженно. Рядом ним устроилась Татьяна Заславская — единственная женщина на совещании, заместитель Аганбегяна по социологическим исследованиям. Следующим за столом сидел, по школьному сложив руки на столе, Александр Гранберг — заместитель директора Института экономики Сибирского отделения АН СССР.

Но больше всего меня заинтересовал академик Ершов Андрей Петрович — математик, основатель сибирской школы информатики. Глядя на него, невозможно было предположить ту мощь интеллекта, которой обладал этот простой с виду человек. Он чем-то напоминал Женю Лукашина из фильма «Ирония судьбы или с легким паром». Такой же худощавый, в очках с толстыми стеклами, немного нелепый. Начинатель системного и теоретического программирования, корпусной лингвистики. Один из первых программистов СССР, чьи работы повлияли на развитие сферы информатики не только у нас, но и во всем мире!

Но вот присутствие Леонида Абалкина стало для меня неожиданностью. Вечный оппонент Аганбегяна, скептик и паникер.

Я внутренне подобрался: с таким составом участников получится по-настоящему остросюжетное шоу!

Совещание открыл сам Леонид Ильич.

— Ну, товарищи ученые, мы собрались тут, чтобы обсудить ситуацию в нашей экономике и решить, что нам делать. Точку зрения Института системных исследований мы уже знаем. Товарищ Гвишиани, вам есть что добавить к тому, что вы говорили на совещании в Пицунде?

Гвишиани встал, прочистил горло и заговорил: быстро, напористо. Ничего нового не сказал, снова начал топить БАМ, опять заикнулся про покупку западногерманских грузовиков.

— У нас уже подготовлен проект строительства завода по производству тяжелых грузовиков «Магирус», и это готов профинансировать консорциум западногерманских банков. Естественно, под обеспечение. Под то, что консорциуму передадут в аренду Удоканское месторождение.

— Ничего себе, аппетиты у них! — Аганбегян, эмоциональный и вспыльчивый, возмущенно взмахнул руками. На лице его отразилась такая гримаса, что рядом с холодным и элегантным Гвишиани, он показался почти хулиганом. — Крупнейшее месторождение в мире?! Треть мировых запасов меди?! Кроме меди там же вся таблица Менделеева! И за это богатство нам втюхают сложные в обслуживании автомобили? Не слишком ли явно у нас шило будет меняться на мыло?

— Это участие в международном разделении труда, — ответил Гвишиани общей фразой, а сам подумал: «Ненавижу армян!».

— Тем более, что продукция, которая будет добываться, будет частично использоваться и у нас, — вставил свои пять копеек Бовин, и что-то черкнул в блокноте.

— Как использоваться? — возмутился Аганбегян. — Мы видим на примере сделки газ-трубы. В проекте весь газ идет в Западную Германию, а ГДР ничего не получает. Промышленность ГДР на голодном энергетическом пайке. Про Сибирь я вообще молчу, ее нужно осваивать. У нас есть готовый проект по освоению Сибирских богатств и развитию Сибири. Это новая целина — как минимум!

— Целина? Целину я помню, — сказал Брежнев. — Это действительно будет мощный подъем. А проект «Сибирской целины», — он тут же дал название новому начинанию, — рассмотрим на Политбюро. Вот у нас тут сидит Константин Устинович, ему и передайте.

Черненко встал и Аганбегян тут же подал ему толстый фолиант.

— Это только пояснительная записка, — предупредил он. — Остальные материалы передадим в секретариат.

Гвишиани не унимался.

— Да это все чепуха! — воскликнул он. — Посмотрите на Канаду. Расположение такое же, как у Сибири. А где все население живет? На Юге. Остальное — вахтовые поселки.

Ему ответил Аганбегян, тут же началась словесная перепалка. Гвишиани, видя, что проигрывает и ему не удастся протащить иностранные проекты, нервничал. С него слетела вся элегантность и он уже ругался с Аганбегяном, как базарный торговец.

Андропов внимательно слушал и делал выводы. «Слишком сильно Джармен Михайлович болеет за иностранные интересы», — размышлял он с недовольством.

— На Западе полная компьютеризация производства! — возмущался Гвишиани, — а у нас до сих пор в бухгалтерии зарплату на счетах начисляют!

На это Джармену ответил Ершов:

— Не вижу проблем с компьютеризацией. Точнее, проблема одна, и идет она с вашей подачи. Это слепое заимствование западных технологий и подходов к их использованию. А у нас есть собственные готовые образцы — хоть завтра запускай в производство.

— Если есть что запускать в производство, значит запускаем. Но обратите внимание на подготовку кадров, — распорядился Леонид Ильич.

— У нас разработана целая программа компьютерной грамотности, — отрапортовал Ершов.