Телохранитель
Шрифт:
— Я позволяю тебе следить за мной, потому что действительно доверяю тебе, — сказала Хелена, улыбнувшись одними губами.
В глазах у нее застыло выражение испуга. Мы проверили датчик, он работал отлично. Хелена ушла в парламент на свои заседания, Рейска остался дома.
Все дни до пятницы были заполнены хлопотами, ничего особенного не происходило. Никто не лез через забор и не двигал горшок с розмарином. Рейска пару раз в день выходил на воздух затянуться сигаретой или возился во дворе. Во вторник к нему заглянул познакомиться живущий по соседству пенсионер, не скрывающий желания узнать, что за человек поселился в доме депутата Лехмусвуо.
— Вот и я говорю своей старухе, этот парень здесь ремонт делает. А она-то думала, у Хелены дружок завелся. Да нет, конечно,
— Я родом из Каави. Меня зовут Рейо, можно Рейска.
— Ну а я из Юанкоски, так что мы земляки.
В четверг шел сильный дождь, и Пентти Хирвонен снова заглянул к Рейске пригласить на чашечку кофе и сигарету.
— Моя-то старуха ушла в бассейн плавать. Звала меня с собой, ну да я не любитель таких развлечений. Давай-ка включим вытяжку, чтобы она не унюхала, что мы здесь курили.
За разговором старик поведал, что, когда Хелена поселилась по соседству, они поначалу волновались. Партию она представляла, конечно, не ту, он-то с женой всю жизнь голосовал за демократов. Но с другой стороны, приятно иногда между делом вставить, что соседка ходит на приемы в президентский дворец. Старик рассказал, что возле дома Хелены пару раз собиралась толпа зевак, которые, однако, быстро расходились, стоило ей выйти на порог. Рейска осторожно поинтересовался насчет загадок почтового ящика, но про это старик ничего не мог ему рассказать.
— Честно говоря, мы малость напугались, когда она так резко выступала против Путина и других русских. Америку бы лучше критиковала, там небось и не знают, где это такая Финляндия и есть. А с Россией надо быть поаккуратнее, с ними лучше не ссориться. Я и сам-то родился после того, как отца с фронта на побывку домой отпустили. Он с войны живой вернулся, только вот ногу там оставил. Ты молодой еще, не застал те времена, когда Кекконен президентом был. Тогда вот надо было тихонько сидеть и русских не злить, чтоб они снова войну не затеяли. В те времена было бесполезно просить, чтобы кто-нибудь помог, та же Америка или, например, Швеция. Да и сейчас все то же самое, хоть и времени уж сколько прошло, и власть поменялась. Ты, парень, скажи этой своей депутатше, чтоб помалкивала про русских, нам снова танки на границе не нужны. Уж не случайно мы в НАТО вступать не хотим. Вот это уж точно было бы большой глупостью.
Рейска ответил, что он нанялся к депутату Лехмусвуо делать ремонт, а не вести политические беседы. Однако про себя заметил, что Пентти и его жена Эйла тоже думают, что Хелена подвергает себя опасности. И посоветовал присматривать, не будет ли чего подозрительного возле дома Хелены — может, кто-то через забор полезет или еще какой непорядок. Тогда пусть скорее в полицию звонят или самой Лехмусвуо.
По соседству со стариками жила молодая женщина с маленькой дочерью. Женщине было немногим больше двадцати, и она даже не пыталась скрыть свой интерес к рабочему, делающему ремонт в доме у депутата. Рейска, в общем-то, привык, что женщины обращают на него внимание, несмотря на деревенский вид и провинциально закрученные усы. Он даже иногда флиртовал, правда, лишь слегка, поскольку в силу ответственного характера не хотел никому подавать напрасных надежд.
Пару раз Хелена возвращалась вечером домой на автобусе. Она заранее сообщала Рейске, на каком автобусе приедет; он приходил к остановке и, спрятавшись в укромном месте, смотрел, не следит ли кто за Хеленой. В четверг в парламенте был длинный, полный заседаний день, и Хелена успела лишь на предпоследний автобус, который подъехал в Киркконумми ближе к полуночи.
Рейска отправился встречать ее. Хелена не хотела брать такси: до дома было недалеко, всего километра полтора, и после долгого рабочего дня прогуляться по хорошей погоде было одно удовольствие. В Академии нас учили, что любая женщина, даже вдребезги пьяная и в мини-юбке, имеет полное право гулять ночью одна. И если с ней что-то произойдет, то виноват будет насильник, а никак не она сама, поскольку каждый человек имеет право
ходить тогда и там, где ему захочется. Правда, после этого утверждения Майк Вирту добрых полтора часа рассказывал, какие в связи с этим существуют риски, как их следует предупреждать и отражать, если нападение все же произойдет.В Нью-Йорке мне частенько приходилось ездить одной в подземке, встречаться ночами с продавцами кокаина для Мари, квартирной хозяйки, и бывать в таких местах, о существовании которых я и не подозревала, когда жила в Хевосенперсет. И со мной никогда ничего не случалось, хотя я всегда была готова встретиться с опасностью, ибо хорошо усвоила, что в мире существует много подонков типа Сеппо Холопайнена, которым не писаны человеческие законы.
В этот вечер Рейска решил подождать Хелену за кружкой пива в привокзальном баре. В заведении было мало народу, в основном завсегдатаи и по большей части мужчины. В числе посетителей Рейска заметил всего нескольких женщин среднего возраста, да и те сидели в компании мужчин. Если бы я пришла в бар как Хилья, в красных туфлях на каблуке и кожаных брюках, публика пялилась бы на меня весь вечер. Рейске же было хорошо: его никто не замечал.
Рейска был на три года меня младше. Обычно ему давали двадцать пять, и он ухмылялся, что, видимо, неплохо сохранился. Я придумала эту разницу в возрасте, чтобы он мог рассказывать про мою службу в армии, выдавая за свою. Никто не сомневался, что он настоящий мужчина, когда он, хихикая, принимался рассказывать, как они с ребятами подглядывали за тремя девушками-сослуживицами в душе. И как прикалывались над одной из них, потому что у нее была слишком маленькая грудь. Это действительный случай, и объектом насмешек, разумеется, была Хилья. Вот только Рейска умалчивал о том, как эта девица с маленькой грудью потом наваляла своим обидчикам, а однажды, когда во время марш-броска один из них повредил ногу, тащила его три километра на себе.
Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Рейска расслабился и принялся слушать музыку. Для похода в бар он специально надел футболку с надписью «Спасибо 1939–45» и гербом. Я купила эту футболку Рейске в подарок на Торговой площади в Хельсинки, а Риикка возмущалась, ее увидев:
— Что за милитаризм!
Рейска потягивал пиво средней крепости: крепкого он «при исполнении» не употреблял. Однако безалкогольное пиво заказывать было нельзя: однажды он совершил такую ошибку и до сих пор помнит ухмылки и насмешливые взгляды, сопровождавшие его от барной стойки до столика, а потом и входной двери. По телевизору передавали футбольный матч, и Рейска, не будучи спортивным фанатом, лениво косился туда одним глазом.
За соседним столиком шла жаркая беседа на тему местной политики. После того, как карьера Тони Халме потерпела крах, Рейска решил, что никогда больше не пойдет на выборы. Этот парень обманул политические ожидания всех, кто за него голосовал. Разговор за соседним столом набирал обороты, даже бармен оторвал взгляд от экрана и принялся наблюдать за происходящим. Рейска спокойно сидел, не вмешиваясь, но и не отодвигаясь — не в его привычках было бегать от опасности. Хилья размышляла, как лучше себя вести, если вдруг начнут летать пивные кружки. У меня уже был опыт: однажды я бросилась разнимать двух женщин, пытающихся выцарапать друг другу глаза. Мне удалось их разнять и задержать до приезда полиции, но одна из них все-таки съездила мне ногтями по щеке, и потом мне несколько дней пришлось замазывать царапины гримом Рейски.
Стрелки часов приблизились к полуночи, и мы с Рейской, облегченно вздохнув, вышли из бара. До остановки автобуса было несколько кварталов. В ожидании Рейска зашел за угол и затаился. Когда Хелена выйдет, он сможет незаметно проследить, не крадется ли кто-нибудь за ней. Это было несложно, так как до дома вела прямая дорога, улица изгибалась лишь в самом конце. Рейска договорился с Хеленой, что она должна притвориться, будто не знает, что он идет сзади. Ну, если только они не встретят по пути кого-нибудь из соседей, но до сих пор Рейска сумел завязать знакомство только со стариком Хирвоненом и романтически настроенной матерью-одиночкой.