Темная сторона Эмеральд Эберди

Сглатываю. Покачиваю головой и недоуменно застываю. Что она имеет в виду? Мне даже не хочется об этом думать. Я просто потираю пальцами глаза и резко опускаю вниз руки. Хватит с меня философии.

– Отлично. А теперь давай приступим к делу.

– Эмеральд, - Венера берет меня за руку, - возможно, то, что вас тянет друг к другу, не случайность. Когда-то давным-давно была прервана сильная связь. Возможно, теперь у жизни на вас свои планы, и она ждала вашего появления очень и очень долго.

– Нет никакого плана. И ни к кому меня не тянет.

– Ты же чувствуешь это!

– Я не…

– Чувствуешь! – настаивает Прескотт и впервые смотрит на меня недовольно. Глаза у нее становятся темного цвета, а на лбу появляется складочка. – Знаешь, проблема ведь как раз-таки в том, что не ты, не он чувствовать не должны. Но что-то щелкнуло между вами, что-то изменило вас самих. Ему больно, потому что его сердце просыпается.

– Что?

– И тебе страшно, потому что раньше ты никогда не испытывала ничего подобного. И, скажу тебе сразу, я, может, боюсь эмоций, и я отдала бы все, чтобы не ощущать ужас и страх потерять близких, страх быть отвергнутой или непонятой. Да, я хотела бы стать ко всему безразличной. Но даже это не позволит мне совершить то, что ты просишь.

– Ты не залезешь ему в голову? – поражаюсь я и раздраженно стискиваю зубы. – Что за бред, Венера?

– Это не бред. И я не собираюсь вмешиваться в судьбу. Сначала разберись с тем, что ты чувствуешь. А потом уже приходи ко мне за помощью.

– Но я и так прекрасно понимаю, о чем говорю!

– Может, ты и понимаешь, но это не значит, что это правильно.

– О, Господи, - взвываю я, эмоционально взмахнув руками, - что за ахинею ты мне в голову пытаешься вдолбить? Мне абсолютно наплевать на Хантера. И если ради нашей безопасности нужно пожертвовать его жизнью – я не против. Это стоит того, Венера.

– Ты так не считаешь, Эмеральд.

– Да, что ты…

Неожиданно дверь в комнату распахивается и на пороге оказывается Лис. Но она тут же замолкает, увидев наши перекошенные от гнева лица.

– Простите. Я не хотела вмешиваться, но…

– Так и не вмешивайся! – вспыляю я.

– Не кричи на нее. Разве можно быть такой грубой?

Прескотт подходит к Лис и виновато ей улыбается. Затем девушка легонько касается плеча доктора Фонзи и спрашивает:

– Как вы себя чувствуете?

– Ну, - теряется женщина и смотрит на меня недоуменно, - вроде все в порядке. Я не думаю, что у меня есть причины беспокоиться. А должны быть?

– Нет. Я просто надеюсь, что у вас все хорошо сложится. Вы ведь уже разговаривали по этому поводу с мистером Террансом?

Лицо доктора вытягивается. Она покачивается на носках и кивает, словно понятия не имеет, что за игру затеяла Прескотт. Я вздыхаю.

– Ты что-то хотела, Лис?

– Да, я…, - женщина поправляет белый халат, - я собиралась сказать вам, что мистер Цимерман ждет вас в конференц-зале. Есть вопросы, которые надо обсудить немедленно.

– Хорошо, мы сейчас подойдем.

Доктор Фонзи покидает комнату, а я перевожу взгляд на Венеру.

– И что это было? О чем она должна поговорить с Террансом?

– Это ее дело. – Прескотт подходит к комоду и достает теплую кофту. – Если тебе на все наплевать, зачем мне этим делиться?

– Ого, да ты язвишь.

– Как иначе, если я живу с тобой под одной крышей. Ох, - она неуклюже натягивает свитер и придавливает ладонями наэлектризованные волосы, - очень легко стать похожей на тех, кто рядом. Даже невольно. И если честно, я не хочу быть похожа на тебя, когда ты теряешь над собой контроль.

– Ужасное зрелище?

– Нет. Мне становится тебя жаль.

Прескотт выходит из спальни, а я задето поджимаю губы. Что она имела в виду? Не думаю, что ее слова искренни. Если я и могу какие-то чувства пробуждать у людей, то уж точно не жалость. Скорее презрение. Да. С ним мы хорошие друзья.

– Черт. – Убираю с лица волосы. Надоело ощущать себя неправой. Да и почему вдруг всегда именно я оказываюсь агрессором? Я просто поступаю так, как подсказывает мне не только интуиция, но и здравый смысл. Я ведь знаю, что делаю. И Хантер Эмброуз ничего для меня не значит. Совсем ничего.

Тяжело выдыхаю. В последний раз оглядываю комнату и иду в конференц-зал. Разве есть объяснение моим поступкам? Я надеюсь, что да. Но вдруг нет? Наплевать.

Когда я захожу в помещение, Мортимер и Венера уже сидят за столом. Старик тихо говорит ей что-то, а она улыбается. Она всегда улыбается. Откуда в ней столько света? И почему она до сих пор не превратилась в тлеющий уголь? Что ж, будем ждать, ведь рано или поздно это происходит со всеми, кто сталкивается с человеческой жестокостью.

– Итак, - Морти кивает мне, - надеюсь, ты понимаешь, что теперь придется залечь на дно. Правда, Эмеральд?

– Что? – я растерянно распахиваю глаза. Ушам своим не верю! Неужели они не хотят предпринять какие-то действия? Сколько можно отсиживаться в стороне? Это ведь глупо и наивно. Так Сомерсет проживет еще и не одно столетие. – О чем ты вообще говоришь? Я тебя не понимаю. Что за стратегия, в которой мы опять ничего не делаем?

– Хантер Эмброуз обвел нас вокруг пальца. Он видел машинку. И нам поразительно повезло, дорогая, что до этого – пару дней назад – Венера наложила на комнату оберег от врагов и неприятелей.

– Ну, и аминь. Спасибо, рыжая благодетельница. Но почему опять прятаться?

– Потому что мы ничего не узнали о револьвере, а предпринимать что-либо вслепую глупо. Разве ты так не считаешь?

– Да. Глупо надеяться, что все будет легко. Но нельзя сидеть без дела, Морти. Мы попусту тратим время.

– Я попытаюсь разузнать что-либо о револьвере, - вмешивается Венера и неуверенно выпрямляется. – Я свяжусь с Кайман.

– Свяжешься с Кайман? – прыснув, переспрашиваю я. – Ты ведь шутишь. Скажи, что ты шутишь. Иначе я сойду с ума. Сюрпризов хватает.

– Души наших предков всегда рядом, Эмеральд. И я действительно могу с ней выйти на контакт, если постараюсь.

– Вот и отлично! – Цимерман прихлопывает в ладоши. – Венера разузнает что угодно о револьвере, а ты Эмеральд…, ты.… Приготовь нам завтрак.

Мои брови подскакиваю вверх, и я невольно отшагиваю назад.

– Что?

– Ты умеешь готовить? Как раз обновим кухню, а то мне уже плохо от той еды, что мы заказываем на дом. Согласна?

– Нет.

– Вот и договорились.