Темнейшая магия
Шрифт:
— Это Кристал Хэтчер. — представил Фаррелл. — Она — молодой, но уже почти профессиональный фотограф. Крис, это Андреа Стоун.
— Могу я тоже называть тебя Крис? — Андреа Стоун пожала ей руку, ослепительно улыбнувшись рубиновыми губами. — Приятно познакомиться с тобой.
Крис застыла на месте. Она стояла напротив своего кумира, ей представился шанс сказать все, что хотелось, а она совершенно не имела понятия, что теперь ответить. Как — то, будто невидимый кукольник двигал ею, она протянула руку кумиру.
— Я — большая поклонница ваших работ. — умудрилась выдавить Крис, все еще не в состоянии поверить в
— Спасибо. — ответила Андреа. Она положила руку Фарреллу на плечо. — Она — твоя подруга?
Крис знала, что открыла рот, но не смогла издать ни звука.
— Близкая подруга. — ответил Фаррелл с ухмылкой. — По правде я не люблю хвастаться, но именно я убедил Крис попробовать цифровые фотографии. Она — современная девушка, но во многом придерживается старых традиций.
— Правда? — воскликнула Андреа. — Значит, ты работала в основном с пленкой?
Крис кивнула.
— Я так училась. Только черно- белые снимки. На Пентаксе 80-х годов.
— И ты сама ее проявляла?
Она снова кивнула, удивляясь тому, кивает ли она все время их разговора.
— В ванной. Моя мама ненавидит это.
Андреа улыбнулась.
— Моя мама не любила, когда я делала то же самое в твоем возрасте. Поверь мне, Крис, если ты хочешь стать фотографом, лучше знать каждый аспект этого искусства. Так много людей полагаются сейчас на цифровые фотографии, но моя любимая камера — та, с которой я работаю уже больше сорока лет. Есть какая-то чистота в том, что делаешь снимок и точно не знаешь, каким он получится, пока не проявишь в растворе. Конечно, ты можешь создать фон или окружение, но с пленкой всегда чувствуешь удивление, когда получаешь конечное фото.
— Полностью согласна.
Андреа снова пожала руку Крис.
— Спасибо большое, что пришла на мою выставку.
— А вам спасибо за то, что вы… — это вы.
Еще раз улыбнувшись и пожав руку Крис, Андреа вернулась в толпу.
— «Спасибо за то, что вы — это вы.» — повторил Фаррелл. — Восхитительно настолько, что хочется запечатлеть и в рамку вставить.
Крис смерила его холодным взглядом
— Что ты хочешь?
— Кроме как представить тебя женщине, с которой я познакомился, как только начал ходить, и которая по совместительству твой кумир? Хмм, ну, я всегда предпочитаю, чтобы меня угостили бокалом шампанского. Я думаю, оно стоит там в углу.
— Прекрати нести чушь! Честно, мне все равно, даже если бы ты представил меня королеве Англии, я все равно бы кричала, если бы это помогло избавиться от тебя.
— Крис, Крис, Крис. Я знаю, в нашу последнюю встречу мы расстались немного недружелюбно, с угрозами, но это не означает, что мы не можем снова возобновить нашу дружбу.
— Где Маркус? — спросила она резко, желудок сводило от тревоги напряжения. — И где моя мама? Или ты пытаешься меня отвлечь, чтобы он мог добраться до нее?
— Маркуса здесь нет. Кстати, я не видел его с той самой ночи, когда две беленькие мышки убежали из туннеля и скрылись в темноте. — наконец с его лица исчезла самодовольная улыбка и он нахмурил брови. — Даже я должен признать, это была тяжелая ночка. И я знаю, ты просто пыталась защитить сестру.
Она рассмеялась, но смех оказался невеселым и больше похожим на сухой кашель.
— Ты знаешь? Что ж, это все меняет между нами, не так ли?
— Как
Бэкка?— Не твое дело!
— Достаточно справедливо. Как насчет Кодекса? Тетушка Джеки надежно прячет его в тихом и укромном местечке, которое вы все считаете безопасным?
Крис не ответила; она не доставит ему удовольствия от мысли, что он внушает ей определенную долю страха. Мама всегда говорила ей, что прятаться — не выход, Маркус может их найти, куда бы они не пошли, так зачем ей беспокоиться или удивляться, что Фаррелл возможно знает правду?
— Скажу тебе, Крис, кое — что как друг. — продолжил он. — Когда время придет, а оно придет, и Маркус придет за книгой, сделайте себе большую услугу и отдайте ее ему. Он не забыл о ней, если вы на это надеетесь.
— Где мой отец? — спросила Крис, предпочитая не вслушиваться в слова Фаррелла. И возможно ее метод сработал: на этот раз именно Фаррелл не нашелся сразу с ответом. Он склонил голову.
— Беспокоишься о нем, да?
— Что с ним случилось тем вечером?
— Ты имеешь в виду, когда он предал Маркуса, отдал вам книгу и позволил сбежать?
— Между прочим, — ответила Крис — в основном нам помог сбежать твой брат Адам. Можешь называть меня сумасшедшей, но я не думаю, что Маркусу сильно понравится услышать, как один из его самых молодых последователей проявил подобную непочтительность, не так ли? Предположу еще, что ты не рассказал о нем. Но, может быть, я снова ошибаюсь. Может, ты такое же чудовище. Как поживает твой младший брат?
Улыбка Фаррелл стала ледяной.
— У Адама все в порядке, спасибо.
Крис сузила глаза.
— Где мой отец?
— Все, что я знаю, он больше не в Торонто. И если ты ожидала от него вестей в скором времени, то не жди. Маркус будет не очень счастлив, узнав, что вы двое поддерживаете связь, кроме как вы захотите передать Кодекс и вернуть законному владельцу, конечно.
Она почувствовала, как на этот раз сжалось в груди. Часть ее надеялась, что Фаррелл знает что — нибудь, и избавит от тревог за отца. Смешно.
— Мой отец воткнул иглу тебе в шею. — сказала она. — Почему он будет делиться с тобой тем, где находится и каковы его планы? Уверена, вас нельзя назвать лучшими друзьями.
— Никогда ими не были. Фактически, я даже не знал о его существовании до недавних пор. Пока не встретил тебя, должен отметить. Мы связаны во многом, Крис. Переплетены как паутиной.
— Паутиной лжи, я бы сказала.
— Умно. — его взгляд вновь стал серьезным, когда он посмотрел прямо на нее. — У тебя новые очки, похожие на те, которые разбились.
Крис только надвинула их на нос.
— У меня есть другая пара.
Она ожидала, что он прокомментирует, насколько они уродливы, но он не стал.
— Хочу, чтобы ты знала, мне жаль, я не помешал Лукасу причинить тебе боль. — сказал он вместо этого. — Вот. Я сказал это.
Крис уставилась на него в изумлении.
— Бог мой! Извинение за то, что позволил своему напарнику — миньону избивать меня. Что ж, в таком случае, извинение принято.
— Ух ты! Я стою тут, пытаюсь быть честным, а ты наносишь удар с сарказмом. Ты жестокая. — Он сумел криво улыбнуться, когда изучал ее еще внимательней. — Не могу ничего поделать, слышу твой клубничный аромат исчез. Что это было? Какое — то мыло? Тебе следует еще купить его. Я по нему скучаю.