Темнейшая магия

— Дай ему еще немного времени. — сказал Барнабас.

Прошел час, затем еще один, и еще.

— Барнабас, уже ночь. Ему нужно поспать. — сказала Камилла.

— Ладно. — Барнабас длинно выдохнул. — Идем, Мэддокс. Пора уходить.

Мэддокс едва качнул головой. Он пытался оторваться от каменной земли, но ноги затекли и он споткнулся. Камилла мгновенно оказалась рядом, сочувственно улыбаясь, и помогла подняться на ноги.

— Давай, вставай. — сказал она. — Мы отведем тебя к чудесной теплой кровати. Завтра будет легче, я обещаю.

С тех пор как маму убили, прошло уже три завтра, и ни один из них не стал лучше, чем предыдущий. Барнабас сразу отправил весть Камилле и она присоединилась к ним в Сильвериве. Ведьма прибыла быстро, но Мэддокс очень горевал и вначале даже не обратил на нее внимания. Камилла и ее сестра Сьенна пытались помочь Барнабасу и Мэддоксу в их борьбе с Валорией. Сьенна провела много лет у той на службе, обретая доверие, ради шанса узнать ее секреты и использовать их, чтобы уничтожить богиню.

Но их план не сработал. Валория все еще правила королевством, охотилась на Мэддокса из-за его силы, которую как она верила, он мог ей дать, готовая убить любых невиновных, стоящих у нее на пути.

Наконец они вернулись в дом матери и Камилла лично проследила, чтобы Мэддокс лег в кровать. Он был настолько уставший, более истощенный, чем когда — либо до этого, но его тело отказывалось спать. Он лежал с закрытыми глазами и слышал, о чем говорили Барнабас и Камилла, думая, что он спит.

— Ты едва находишься рядом с ним — прошептала Камилла обвиняющим тоном. — Да что с тобой? Тебе следует утешить парня. Он только что потерял мать.

— А я потерял сестру. — ответил Барнабас. — И это не меняет того факта, что Мэддокс, да и мы все в смертельной опасности. У меня нет другого выхода, кроме как быть сейчас сильным.

— Конечно, он не такой закаленный в потерях, как ты. И не проходил через все те битвы, которые прошел ты. Путешествие по окрестностям с мошенником — ничто по сравнению с тем, что видел ты. Зная это, ты все же держишься холодно.

— Камилла, я не знаю, как вести себя с ним. Особенно сейчас. Я не знаю, как быть отцом, понимаешь?

— Мог бы научиться за шестнадцать лет!

— И до сих пор у меня не получилось.

— Ладно. Не будь отцом. Будь другом.

— Попытаюсь сделать все, что смогу.

— Конечно, ты попытаешься. В этом я не сомневаюсь.

Барнабас не знал, что значит быть отцом. Мэддокса это несколько утешало, так как он не знал, что значит быть чьим — то сыном, кроме Дамарис Корсо. Но он тоже будет стараться стать другом Барнабаса. После этих мыслей к нему постепенно пришел сон.

• • •

На следующее утро пришло время Мэддоксу прощаться с деревней и могилой матери. Он не представлял, вернется ли еще когда — нибудь сюда. Как только проснулся, то настроился прожить день стойко, уверенно, сдержанно, чтобы не проронить ни одной слезинки — ни сегодня, ни завтра ни в другой последующий день.

Он отдал слезам много времени за последние дни и знал, что вероятнее всего Барнабас считает его слабым за это. Юный маг поклялся больше не плакать. Он уже не ребенок, и не такой невинный, как прежде. Невинные дети не думают о чем — то вроде возмездия.

— Я готов идти. — объявил Мэддокс сильным, ровным голосом и сам услышал в нем унылые нотки.

Камилла стояла у печи и готовила каану, известное блюдо для завтрака, которое готовилось из толченых желтых бобов. Когда она услышала голос Мэддокса, то обернулась и изобразила яркую улыбку. Парню пришлось подавить изначальное желание отпрянуть, но впервые за эти дни с момента ее приезда все прояснилось, дымка исчезла.

Бедная Камилла — она была доброй, умной и одаренной ведьмой, но не награждена красотой сестры Сьенны. Косые глаза, те немногие зубы, которые у нее были — широко расставлены и искривлены, а подбородок усеян бородавками, из которых торчали черные волосинки.

Мэддокс улыбнулся ей в ответ.

— Мальчик мой, ты проголодался? — спросила она.

— Я думаю, да.

Она протянула ему миску, ложку и похлопала по спине.

— Вот, держи.

— Спасибо. — он уставился на миску с кааной. Барнабас сел на стул напротив него, настороженно поглядывая.

— Камилла и я можем отправиться вдвоем на поиски писаря Валории. Тебе не нужно присоединяться к нам на этом пути. Я пойму, если ты еще не совсем готов к этому.

— Я в порядке. — сказал Мэддокс спокойно.

— Ты уверен?

— Я в порядке. — повторил он, уже погромче. — Каков план?

Барнабас приподнял брови.

— Что ж, хорошо, значит. План простой. Мы пойдем в замок Валории, узнаем, где находится этот сказочник, околдуем его с помощью ароматизированных масел Камиллы и перенесем куда — нибудь, чтобы расспросить с пристрастием в наше удовольствие. Он расскажет нам, как наиболее эффективно покончить с правлением богини, а затем мы все заживем спокойно и мирно в этой стране.

Мэддокс взглянул на Камиллу, которая вернулась к плите.

— Ароматизированные масла?

Она помешала во втором горшке, в котором что-то кипело за кааной.

— Мне просто нужно добавить немного магии воздуха и еще несколько полезных ингредиентов, которые я собрала по пути сюда. Тогда оно будет достаточно сильным, чтобы любой мужчина или женщина были без сознания по крайней мере пол дня от одного глотка.

— Твои умения впечатляют меня все больше при каждой нашей встрече. — сказал ей Барнабас.

Мэддокс настороженно смотрел на варево.

— Пол дня, говоришь?

— Чтобы эффект длился дольше, необходимо, чтобы оно дольше кипело. — ответила Камилла. — Я налью немного в флакон и мы можем уйти. Беспокоиться вам не о чем.

Он был благодарен за то, что эта ведьма, варящая сногсшибательное варево в помощь их похищению, также убедила его, что все будет хорошо. Опять же, и она и Барнабас обращались с ним, как с хрупким предметом, готовым разбиться на части в любой момент. Но он не был хрупким; он был сильным. И с каждой минутой, каждым днем становился все сильнее. Мэддокс знал, что он становится самым ценным в этом путешествии. Также он знал, что скоро отомстит за смерть матери. Смерть обеих матерей: Дамарис и Евы.

• • •

В первый день их трехдневного путешествия пешком во дворец Мэддокс оставался в основном молчаливым и погруженным в свои размышления. На второй день Камилле удалось построить с ним разговор, сказав, что ей хочется больше узнать о Дамарис.

— Она хорошо готовила? — спросила Камилла, когда они отправились снова в путь туманным утром из таверны, где им подали еду, едва подходящую для завтрака: подгоревшие яйца и жидкую каану.

Он кивнул утвердительно.