Темнейшее объятие ночи

ЗПО, задержать при обнаружении. Я сомневалась, что другие охранники выслушают меня, уже не говоря о том, чтобы поверить мне, так как большинство из них я не знала.

— Отвези меня к «Размалывателям костей». Чем больше людей услышат об этом одновременно, тем лучше. Даже Рафаэль не сможет противостоять разъяренной толпе Частичных.

— Запрыгивай, — сказал Джек, протягивая руку.

Несмотря на годы, что я знала его, я колебалась. Что, если Джек не поверил мне и просто притворялся, а я буду в уязвимом положении, сев к нему спиной? Он мог выстрелить в меня, ткнуть пистолетом мне в затылок, или даже нанести удар, и я мало что могла с этим поделать.

— Я сяду позади тебя, — сказала я твердым тоном, давая ему понять, что переговоров на этот счет не будет.

Он еще раз хмыкнул.

— Как знаешь, Мара.

Джек, казалось, совсем не обеспокоился, давая мне такое преимущество. Я покачала головой, устыдившись. Из — за того, что меня обманул Рафаэль, я на всех теперь смотрела с подозрением, даже на людей, которые этого не заслужили.

— Прости, — пробормотала я, принимая его руку и взбираясь наверх позади него.

Джек пришпорил лошадь, как только я уселась, и бросил факел в первый же ручей, который нам попался по пути, пробормотав:

— Нет нужды, чтобы они увидели, что ты здесь со мной.

Вместо того чтобы поскакать ближе к усыпанной факелами дороге, ведшей в город, Джек въехал в более густую часть леса. После того, как он выбросил наш единственный источник света и направился подальше от дороги, лес вскоре вернулся к своей нормальной, почти непроницаемой темноте. Хотя Джеку, казалось, с ней было хорошо. Он уверенно направлял лошадь между деревьями, заставляя меня задаваться вопросом, сколько же лет он патрулировал эту секцию, чтобы знать ее так хорошо.

А фактически, очень хорошо, потому что он пришпорил лошадь снова, несмотря на то, что теперь я могла разглядеть перед собой только то, что располагалось на расстоянии не более дюжины футов.

— Тебе обязательно ехать так быстро? — крикнула я, потянувшись, чтобы быть ближе к его уху, а он мог услышать меня.

— Разве мы не торопимся? — возразил он, а эти слова быстро просвистели мимо меня, когда он пришпорил лошадь, еще больше увеличивая ее темп.

Да, я хотела добраться до «Размалывателей костей» как можно скорее. Определенно прежде, чем один из охранников Рафаэля разыщет нас, но скакать галопом, тогда как ты практически слеп — отнюдь не умная идея.

Даже если Джек знал эти леса как свои пять пальцев, он был демоном только на четверть, как и я. Поэтому, если я не могла видеть, так и он не мог…

Правда ударила меня прямо промеж глаз, но к несчастью, так сделала и огромная нависающая ветка, которую Джек увидел вовремя, чтобы успеть пригнуться, а я нет.

Моей последней мыслью перед тем, как в моей голове взорвались огни, была Чистокровка…

Глава 6

На меня плеснулась ледяная вода. Вздрогнув, я вернулась в сознание; все чувства были притуплены, но инстинкт предупреждал меня об опасности. Вспомнив, что произошло, я, еще не открывая глаз, потянулась к оружию, но поняла, что мои руки связаны.

— Дааа, это ее пробудило, — с намеком на смешок заметил знакомый голос Джека.

Я огляделась, пытаясь сориентироваться. Было очень темно, но я смогла разглядеть Джека, стоящего на расстоянии в несколько футов на берегу реки. А я была в этой реке, промерзая до костей от ледяной воды, а кто — то крупный удерживал меня крепким захватом сзади.

Должно быть, Рафаэль, поняла я, а в животе все ухнуло вниз, пока не возникло чувство, что все мои внутренности грохнулись к коленям. Я не рассказала Джеку о Рафаэле ничего из того, что Джек уже и так не знал, потому что он тоже был Чистокровкой. Что, если все охранники в Ноктюрне — Чистокровки? Черт, а что, если половина населения была ими, и Частичные медленно искоренялись под зорким взглядом и инструкциями своего векового правителя?

По крайней мере, моя семья знает о Рафаэле, подумала я с острой болью. Когда я не вернусь, они расскажут остальным Частичным. Достаточно, чтобы даже Рафаэль и его приспешники не смогли заставить их вечно помалкивать. Это было не самое захватывающее наследство, которое я могла оставить, но это все, что у меня было.

— Лучший патрульный в Ноктюрне, да, Джек? — горько сказала я, пока Рафаэль продолжал тянуть меня глубже в реку. Я попыталась не паниковать, не волноваться о том, больно ли утонуть, потому что я хотела умереть, борясь, а не умоляя. — Неудивительно, что ты всегда был первым, кто обнаруживал пересекших барьер. Ты видел в темноте, грязный Чистокровка.

— Ай, Мара, не будь такой злючкой, — упрекающим тоном сказал Джек. — Я говорил тебе перестать возвращаться в поисках Эштона, но нет, ты же просто не слушаешь.

— Так это моя вина, что ты ублюдок — убийца, пожирающий жизненную сущность детей? — выплюнула я, пытаясь пинаться, несмотря на то, что ноги тоже были связаны.

Теперь я с трудом видела его, но было похоже, что Джек пожал плечами.

— Я должен питаться, также как и ты. Что я могу поделать, если моя пища — Частичные.

— От всех этих разговоров о еде я проголодался, — промурлыкал голос, который я никак не ожидала услышать.

Каждый мускул во мне напрягся. Это не Рафаэль тянул меня глубже в реку, это был Эштон!

Я снова огляделась, но все, что я увидела, были только они двое.

— Где Рафаэль? — спросила я голосом почти устрашающе спокойным.

Уродливый смех раздался позади меня.

— Нигде поблизости, детка. Он даже не знает об этом барьере, но, благодаря тебе, мы теперь знаем, где есть еще один. Как только мы избавимся от Рафаэля, сможем поиграть, выбирая разные врата. Не могу дождаться.

— Избавимся от Рафаэля… — повторила я, закрыв глаза от агонии, приносимой этим открытием. Что бы Рафаэль ни делал, скрывая эти барьеры, он не был связан с Эштоном.

И с Джеком и с каким — нибудь другим Чистокровкой тоже.

А я использовала его, обманула, вырубила его наркотиком, а теперь подставила, рассказав семье. Смерть от утопления внезапно показалась слишком хорошим для меня концом. Что я наделала?

Мне не пришлось долго барахтаться в отвращении к своим действиям, так как Эштон внезапно прижал руку к моему рту, одновременно зажимая мне нос.

Прежде, чем я смогла среагировать, ужасное сокрушительное ощущение окутало все мое тело, сжимая меня так сильно, что все внутри отдалось болью. Я закричала бы, но из — за давления руки Эштона и тех беспощадных невидимых ремней, сжимающих меня, я не могла даже вдохнуть.

Затем я оказалась лежащей на спине, глядя не на потолок какого — нибудь темного подземного жилища, а на небо самого удивительного оттенка фиолетового. С секунду я смотрела на него, не двигаясь. Я умерла? Это и есть загробная жизнь? Если так, то все это выглядело не так уж плохо…