Темное искушение
Шрифт:
— Я мог бы. Мне просто было неинтересно.
Я рассмеялся. Он не мог заполучить ее, так что теперь она его не интересовала.
— Знаешь, ты напоминаешь мне двуличную суку. Я начинаю сомневаться, есть ли у тебя вообще член.
— Потому что я выбрал сторону Алексея? Ты называешь меня сукой, но держишь на меня обиду.
Мои мысли вернулись в прошлое.
— Я всегда знал, что с тобой что-то не так, неуклюжий одиночка, который сидит в тюрьме рядом с мусорными баками. Обвиняется в убийстве бабушки — я имею в виду, твоей гребаной бабушки. Новости рисовали ее как милую старушку, но ты убедил всех в том, какая она злая… — я
Убийственный жар вспыхнул в его глазах.
— И что она сделала? Забыла отрезать корочки от твоего бутерброда с арахисовым маслом?
— Иди к черту, Дьявол.
Кристиан и теперь Алексей молча наблюдали за нами, но я продолжал, потому что мне было что сказать.
— Когда я взял тебя под свое крыло, тебе нравилось все, что нравилось мне. Я мог сказать, что мне нравится огурец, засунутый мне в задницу, и ты скажешь, что тебе тоже нравится. Это чертовски раздражало, но ты был верен своей ошибке. Только ты ведь не был, правда?
Красное омыло шею Ивана.
— Я не жалею, что нагнул тебя. Я бы сделал это снова в мгновение ока.
— Я знаю. Потому что ты гребаная змея. А Алексею нравится, когда под ним находятся психопаты-психопатки. Уж я то знаю. Я тоже работал на него.
Я сделал множество вещей по приказу этого человека, о которых даже не мог думать сегодня.
Мои глаза скользнули к Алексею, чтобы увидеть его взгляд на моем. Я задумался, не убивает ли он меня мысленно, или тоже вспоминает прошлое. Или, может, он думал о Миле и о том, как я теперь бесконечно погружен в ее жизнь — нравится ей это или нет.
Кристиан был доволен своим стаканом водки, хотя я мог сказать, что он был готов к тому, чтобы все быстро повернулось на юг.
Иван горько вздохнул от удовольствия.
— Ты называешь меня змеей. И все же именно ты похитил гребаную невинную девушку. Нет никаких шансов, что она вернется к тебе, — прорычал он. — Она не настолько глупа.
— Так агрессивно по отношению к девушку, которую ты, предположительно, даже не хочешь, — протянул я. — Дай угадаю, Алексей обещал тебе Милу, когда я впервые взял ее. А потом он передумал, решив, что Картер все-таки будет лучше. И ты согласился на это, потому что тебе нравится целовать его задницу.
Тенистый блеск в его глазах говорил, что это правда.
— Уверен, что он вручил тебе утешительный приз: девушку, ставшую жертвой торговли, чтобы поддержать тебя. Ты порезал ее, как свою бабушку?
Иван рванул ко мне, но остановился, когда Кристиан вытащил пистолет и прицелился ему в голову, все еще держа стакан в руке.
— Да. На твоем месте я бы не стал этого делать.
Алексей поднялся на ноги. Кроме того, что я видел его в больнице, это был первый раз, когда я видел его таким пассивным и побежденным. В этот момент месть не была проблемой. Этот человек медленно убивал себя.
— Ты убил моего сына.
Он злобно посмотрел мне в глаза.
Я приподнял бровь.
— Ты чуть не убил его, когда он задушил одну из твоих дорогих девушек, так что я не думал, что это будет проблемой.
Его глаза вспыхнули.
— Теперь моя дочь в твоих руках, так что у меня нет другого выбора, кроме как покончить с этим сейчас. Я не могу позволить себе потерять ее на вершине Дмитрия с еще большей войной.
У меня точно не было
его дочери… хотя он должен был предположить, что она выбрала мою сторону, приняв ту пулю за меня. Если бы она умерла и забрала с собой все свое солнце… черт. От этой мысли меня затошнило и я покраснел одновременно.— Это хорошее оправдание, Алексей, но мы оба знаем, что ты потерял хватку. Если бы Москва не была моей, она бы уже принадлежала кому-то другому.
Его челюсть сжалась, когда он сдержал ответ, а затем он повернулся к двери.
— Пойдем, Иван.
— И я мог бы пересмотреть твой процесс найма, — сказал я с притворным беспокойством, когда Иван поднял отрубленную голову и последовал за своим хозяином, как комнатная собачка.
— Иди к черту, Дьявол.
— Ребята, вы можете немного разнообразить это? — я ответил с досадой. — Ваши оскорбления устарели.
Когда они оба ушли, Кристиан протянул:
— Ну, это было неожиданно.
Согласовано. Ни один человек не умер.
Я встал и обошел стол.
— Куда ты? — спросил Кристиан.
— Репетировать, — ответил я и вышел.
Я понял, что Миле может понадобиться немного пространства. Мне не нравилась эта идея — на самом деле, каждая клеточка требовала, чтобы я затащил ее обратно в свою кровать, где она должна быть, просто чтобы знать, что она моя. Но мне придётся поработать с похищением девушки, угрозами убить ее отца и множеством других серьезных проблем.
Я мог быть терпеливым, когда действительно чего-то хотел. Но я не хотел ее. Я нуждался в ней.
Если бы это было то, что они называли «любовью», тогда я был бы ее владельцем.
Я никогда ничего не делал наполовину.
Глава 52
Мила
Rubatosis — тревожное осознание собственного сердцебиения.
Мне следовало бы знать, что избавиться от Ронана будет не так-то просто. Возможно, физически он и не был со мной в палате, но его присутствие ощущалось повсюду.
После того, как врачи осматривали меня, мне частенько казалось, что они выбегают из палаты с и сообщают ему о моем состоянии. Только Дьявол мог получить такой поспешный, нервный ответ.
В первый сознательный день в больнице парень принес мини-холодильник, полный веганской еды, пакет собачьего корма и записку.
Ешь.
Пару недель назад я бы закатила глаза, услышав это требование, но на этот раз оно вызвало улыбку на губах и пульсацию в сердце.
Ронан дергал за какие-то ниточки, угрожая кому-то, чтобы позволить Хаосу остаться со мной, и я знала это, потому что портрет собаки в универсальной красной табличке «вход воспрещен» украшал стену снаружи моей палаты. Этот жест наполнил меня облегчением, потому что я не думала, что смогу остаться наедине со своими мыслями прямо сейчас. Хаос единственный, что держало меня вместе.
Большая часть персонала держалась подальше от угрюмой немецкой овчарки, но солидная пожилая медсестра, которой было уже за шестьдесят, взяла на себя инициативу выгуливать его, даже отчитывая Хаоса, когда он рычал на нее, как на надоедливую, скудную служанку.