Тёмное сердце ректора Гордеева

Я отвернулась, медленно натягивая одеяло, укутываясь в него, словно оно могло спрятать, спасти меня от всех горестей, и от того, что я только что услышала. Но этот «морок» был не чета настоящему. Сквозь него Демьян пробрался с легкостью – уложил мою голову к себе на руку, придвинул меня ближе и придавил второй рукой, устраиваясь настолько идеально, настолько плотно и без зазорин, будто всю жизнь вот так со мной спал.

Мы идеальная пара, поняла вдруг я. Со всеми моими и его тараканами, со всеми предпочтениями и странностями. Со всем нашим недоверием и страхом, и несдержанностью. Мы даже в сексе друг другу подошли как нельзя лучше.

Вот только я не буду ждать пока превращусь в старуху у него на глазах. Пусть ищет себе другую Видящую, раз не может взять меня в Избранные. Раз не может сделать меня такой же бессмертной, как и он сам.

В который раз за сегодняшний день убедившись, что нет у меня другого выхода, кроме как бежать от этого мужчины, я закрыла глаза, вдыхая запах, который стал уже родным за эти три дня.

– Почему-то все было легче, когда ты была слепая… – он сжал меня крепче, рукой находя мою и переплетая со мной пальцы.

– Да… – согласилась я, прикусывая губу, чтобы не разреветься окончательно.

Узнать, как создавать вокруг себя морок и бежать. Бежать отсюда, пока мое сердце еще имеет хоть какие-то надежды выйти из этой передряги не окончательно раздавленным.

– Может, ослепить тебя снова? – он невесело усмехнулся.

– Неплохая идея, кстати. Так я не буду знать, что старею… Ты выяснил, кто это сделал?

Он молча кивнул.

– И кто же?

– Спи. Ты его не знаешь. Я сам со всем разберусь. 

***

Ночью, уже под утро, мне приснился черный змей – такой же, какого я видела в видениях. Но на этот раз он был такой огромный, что я целиком помещалась на его кольцах – гладких и прохладных, чуть шевелящихся подо мной, словно укачивая.

– Ты должна найти пусть, моя ашшштар… – шипел змей, щекоча мою шею длинным, раздвоенным языком. – Не слушай человека… найди путь… найди путь ко мне…

– Как же я могу не слушать… – сетовала я, всхлипывая и потираясь щекой о гладкую, змеиную кожу. – Как же я могу не слушать того, кого люблю…

Глава 32

Утром снова стало легче.

Возможно, из-за сна, а возможно из-за того, мы с Демьяном снова отправились в университет, и все вчерашние события как-то… поблекли на фоне обыденности совершенно обычного, буднего, учебного дня.

– Человеческое образование тебе не нужно, но пока нет клейма, отпускать тебя на лекции в Сокрытый университет я не рискую, – слишком бодрым голосом объяснил Демьян. – А мозгам нужна пища. Иначе ты захандришь.

– C чего мне хандрить? – не оборачиваясь, пожала плечами я.

Мимо окна плыли дома, тормозили и снова двигались другие машин – все было до такой степени обыденно и скучно, что любую хандру можно было бы объяснить естественными причинами. И все же, я не хотела, чтобы он видел мои потускневшие глаза. 

Потому что я именно что хандрила. Не знаю, чего я ожидала от этих отношений, но явно не полного их крушения за счет колосальной, непостижимой человеческими мозгами разницы в прдолжительности жизни и возрасте.

Все меркло перед этим – мои способности, его вспыльчивость… Даже возможное бесплодие – эта пугалка для всех женщин во все времена – выглядело как ушиб на коленке по сравнению с неотвратимостью моего будущего увядания у Демьяна на глазах.

Как, однако, быстро меняются причины, по которым я хочу убежать от него.

– Останови здесь… – приказал вдруг мой ректор шоферу.

Я моргнула и сфокусировалась на том, что вокруг. А… Не хочет подъезжать близко к университету вдвоем. По той же причине мы поехали в универ на машине, а не просто вышли из его кабинета, соединенного с жилищем порталом.

– Идем… – взял меня за руку, потянул за собой и помог вылезти, спуститься на землю.

– Увидимся позже? – с натянуто-веселой улыбкой я подставилась для поцелуя, но он явно не собирался со мной прощаться. 

Не говоря больше ни слова, повел меня вглубь большого, довольно ухоженного парка, который уходил влево, огибая университетский городок. Мы были здесь с Элькой не раз – аккуратные скамеечки вдоль небольшой, сонной речушки, закованной в бетонные берега, редкие гуси и стайки наглых голубей вокруг скамеек.

– Куда мы? – я сжимала его руку, боясь отстать – он же шел так быстро и целенаправленно, словно не в парке гулял, а не поспевал к началу собственной лекции.

Я вдруг вспомнила, что именно здесь – чуть подальше – ректор Гордеев, по легенде, и прикончил свою благоверную – прикопав ее под раскидистой липой.

Да, я уже знала, что всё было совсем не здесь и не так, и вообще не в России… и все равно немного заволновалась.

– Куда мы идем? – одетая в оверсайз свитер из крупной пряжи, я уж совсем согрелась и, уверена, раскраснелась. Еще немного и косметика потечет от пота и общей влажности воздуха.

– Употребить единственную вещь, которая мне нравится в людском рационе.

Я даже остановилась от неожиданности, дергая его руку назад.

– Употребить? Но мы ведь только что позавтракали!

– Одно другому не мешает. Эту вещь можно употреблять в любое время суток. Когда-нибудь сподоблюсь узнать, кто ее изобрел, и назову в его честь планету. Или какое-нибудь новое лекарство от рака… О, а вот и он!

– Кто, изобретатель лекарства от рака? – я вытянула шею, но за высокими кустами было не видно – «он» находился на другой дорожке – кто бы он ни был.

– Нет, автобус.

Слава богу, Демьяну не пришло в голову ломануться через кусты – иначе мои чулкам пришлось бы совсем плохо. Дойдя до тропинки, уходящей вбок, он свернул на нее, и через минуту мы уже стояли на параллельной дорожке. Перед небольшим, весело разукрашенным и расписанным автобусом… продающим мороженное.

– Это отец меня приучил… – виноватым голосом объяснил Демьян. – Плевать, что случилось, плевать, какие проблемы сотрясают нашу семью, у него был один ответ на все мировые проблемы – «Ну что, по мороженному?» Два конуса, с шоколадом и ванилью, – все еще держа меня за руку, обратился к молоденькой девушке, скучающей в окошке автобуса. – Надеюсь, ты любишь шоколад? – строго спросил, обернувшись уже ко мне.

– Люблю… – ответила я слегка севшим голоса, старательно моргая. Всё это было… как-то чересчур. Или я стала слишком эмоциональной.