Тёмное

Конечно, есть. Где-то глубоко, но глубже чертогов разума, от тебя и меня осталось ещё что-то. Я – пожиратель самости, не личности. Позволь мне напомнить, ты по-прежнему можешь ходить, ты так же владеешь способностью жить, и, даже несмотря на твою новую травму, у тебя до сих пор есть выбор. Ты можешь стать пожирателем, которому доступно любое в миру, или вернуть себя такого, который выдержал кровопотерю от укуса страшного существа. Не хочется огорчать смертного, но времени на принятие решения осталось не много. И никакие стёкла тебе здесь не помогут, жертва. От моего тёмного, великого дара возможно отделаться только одним способом – искуплением. Только осознанием своего незнания, приручением опыта, заключённого в ростке, пустившем корни внутри. У тебя ещё остались силы – так мало, что хватает лишь на самое необходимое, но ты найдешь их в отчаянии, в беспомощности, в зреющей слабости. Обрати себе это на помощь, и ты поймёшь: дар пожирателя – бессилие. Только с помощью него, только в полным опустошении, только тогда, ты сможешь вернуться.

Уже не проклятым, но совершенным.

Логово

Над мёртвым небом серой пустоши возвышается обтёсанная ветром скала тёмного камня. Истерзанная почва, столетия не знающая плодородия, жаждет влаги. С каждым днём её шрамы становятся всё глубже, но мрачное логово продолжает стоять. Тяжкое проклятье, разорившее некогда полные жизни земли, великие заключили колоссом в рукотворной громаде, охраняющей три ипостаси матери ночи.

Ведущая к тайне скалы каменная лестница запятнана кровью и слезами возвышающихся – питательной влагой для детей матери ночи, свисающих с выступов на тонкой паутине. Они перебирают лапами в такт шагам ищущего, что бросает вызов логову. Поднимаясь по резным ступеням, обвитым пеленой утраченных жизней, в голове рождаются горькие речи Прядущей – она обещает помочь обрести могущество и право владения её логовом. Измазанный выпотом предшественников, раскалённый камень опаляет ступни, вынуждая впитывать таящуюся в нем отраву. Наконец, величественные ставни поддаются намерениям, и ищущему открывается тьма покоев проклятой.

Каменные двери стяжаются – мать ночи начинает плести свою паутину. Кишащая мерзкими отпрысками тьма рассеивается, взгляду предстают высеченные из камня коридоры, с эхом отчаянных криков и воем мёртвых. Тоннели освещаются одним лишь огнём в душе ищущего, и, чем ближе он подбирается к извивающемуся телу хозяйки логова, тем дальше он отстраняется от своего рассудка, некогда полного надежды и веры. Ищущему предстоит пройти испытания, уготованные колоссом, но перед тем он столкнётся с хитиновыми чудовищами. Они заложат под его тонкую кожу разлагающиеся яйца сомнений, питающие тело токсинами, извращающие разум на пути к возвышению.

Первый укус неосязаем. Погружённый в размышления рассудок не заметит развешанную паутину за бесчисленными мёртвыми телами, размазанной по поверхности плоти и разбросанными останками предтечей. Наполненный туманом взор не может различить гниющие коконы, из которых раздаются надрывные крики погибающих. Глаза пленены древними миражами: каменные коридоры представляются давно утраченными украшенными залами, воздвигнутыми любовью колосса к своей суженной, но канувшими в Лету под небережливым владением. В конце своего возвышения ищущий обретёт покой в одном из этих призрачных залов, но, какой из них станет его вечной гробницей, определит воля. Та, что жалко сопротивляется переваривающему внутренности яду, который готовит трапезу для хозяйки логова.

Бесконечный ряд анфилад приведёт ищущего к первому обличию матери ночи – Определяющей. Закованная в бронзу артропода, облитая транссудатом, бросит жребий: укусами желваков она отмерит оставшееся время на нити судьбы ищущего. Преследуя своего гостя, она продолжит жалить ослабленную плоть, пока не поместит в его тело подарок для матери ночи от её верноподданных. Отдалившись от своей добычи, артропода будет издалека наблюдать, как проклятое семя высасывает из него остатки жизни. Когда оно созреет, явится мать.

Каменные коридоры будут продвигать ищущего вперёд – помогать ему донести драгоценное семя до самой вершины, где хозяйка логова ожидает свежее подношение. Ближе к цели проявятся более устрашающие картины: наполненные мёртвыми телами гроты, смердящие коконы переваренных останков, бесчисленные залы, покрытые полотнами боли, что сотканы матерью ночи из оборванных жизней. Наконец, на самой вершине, потухшие глаза ищущего узрят Неотвратимую.

Окружённая телами с выеденными сердцами, прекрасная по своей задумке и отвратительная в своём виде, исполинская фигура паучихи с вросшими в камень лапами представляет проклятое равновесие. Окутанная в паутину, окаймленная оборванными судьбами, запутавшаяся в своём наследии, не знающая свободы и рассуждений, она приветствует лакомство глазами, полными отравленных слёз. Призывая ищущего обрести могущество, она просит подойти ближе. Пропитанное отравой тело потянется вперёд, но поглощённый страхом разум сумеет повернуться назад. Чтобы бежать. По запутанным коридорам, украшенным узорами смерти. Чтобы спрятаться. Лишь бы не стать кормом великой сущности. Без сил, устремлённый вниз, ищущий отступит.

В отравленных галереях мёртвых раздастся оглушающий вопль – мать ночи призовёт своих дочерей на охоту. Отказавшиеся от чести быть поглощёнными тьмой должны ответить за свой грех. Хитиновые дети отправятся на поиски жертвы, обязанные вернуть ищущего в объятья неотвратимой смерти. Скрываясь от преследователей, слабый голос колосса наконец достигнет омытый страхом рассудок: создатель мечтает разрушить логово, умоляет перестать присылать новых ищущих, твердит о том, что убежище его суженой переполнено. Не понимая своего предназначения, мать ночи плетёт больше, чем может выдержать людской род, нитей судьбы. Она обрекла куклы из плоти и крови на поиски предназначения, которое они нашли в возвышении на каменную твердыню. Эти слова – последние, что познает ищущий. Ослабленное отравой тело затеряется в каменных коридорах, и намертво застынет в одном из встреченных ему иллюзорных залов.

Приводимые в логово матери ночи неясностью предназначения, ищущие живут в плену намерений развеять проклятье. Из раза в раз они возвышаются на гребень логова Неотвратимой, но сбегают от неё, так и не принеся в жертву ценный дар, способный прекратить страдания рода. Не в силах передать потомкам суть скорбных речей колосса, они обрекают паству на непрекращающееся паломничество в стены каменного изваяния, где раз за разом погибают в страхе, так и не познав за свою жизнь ни капли смирения.

Поверженный

Великий титан из плоти и костей, рождённый проклятым небом и благородной землёй, твоё величие было предопределено. Как и любое божество, ты был вынужден с самого рождения нести ответственность за окружающий мир и его хрупких созданий, оставленных на произвол судьбы. Великолепного ума и несравненной силы, ты созерцал и принимал природу всем своим существом, старался дарить спокойствие ее созданиям, оберегал и поддерживал хрупкий баланс жизни, не боясь отбирать ее у обречённых и передавать нуждающимся.

Подобно зарождающейся вселенной, знания о твоей юности расплывчаты и противоречивы. Ты помнил свой расшибленный лоб, отвратительный вкус жидкости цвета заката, записки позабытых дев, не названные войны и губительное наследие неукротимого атома. Но мы помним и другое – твою неисчерпаемую силу, острый ум, безграничную благодарность и бескорыстную помощь. Твоё яркое сияние зарождающейся звезды, заточённое в малом созвездии.

С годами ты окреп и получил могущество, предречённое с рождения. Обретя свой личный акр, ты возвёл на нём крепость из руин погибшего строя, от которого ты столько недополучил. Подчинив себе дерево и металл, ты воздвиг собственные небеса под шатким сводом укоризненных, требующих и пустых взглядов. Как и подобает божеству, ты продолжился, познав изобилие жизни, и передал потомкам силы строить мир, завещанный самому себе. Ты творил из ничего – замки из спичек, краски из грязи, пищу из соли и воды. Твой разум, облагороженный знаниями из книг, писал пьесы, в которых играли люди, а твои руки, полные сил, воздвигали декорации, что завораживали взоры. Красоте и эстетике, принесённой тобой в этот мир, нет конца.

Но ни один титан не совершенен. Под гнётом непосильной ноши, ты не смог принять свои слабости и разрушил построенный одним тобой мир. Ведь такова суть божеств – они творят, но вынуждены разрушать, пытаясь уберечь своих созданий от тлетворного влияния. Подчинив себе нежно любимую тобой природу, ты не смог справиться с остальным. Твоей огромной силы хватило лишь на то, чтобы сдержать собственную волю, но не заложенные в тебе пороки. Найдя баланс между безумием, приносящим страдания близким, и пугающим внешним миром, ты продолжил помогать слабым, но остался жить в плену предубеждений о своей безграничной силе. Теряя разум, ты перестал говорить и спрятался в своём образе совершенного титана.