Темные искры

В крылышке птицы попалась кость, проскрипела по зубам, Дей поспешно пережевал и запил, чтобы не прерывать рассказ невместным хрустом. Отец за такое наказал бы, а офицер Мэй наконец заулыбался. Нравы на границе точно были проще.

— Орта стал для своего отца птичьей косточкой, мой принц, но, по счастью, нашего лейтенанта не пережуешь столь просто! — в голосе Мэя затеплилась гордость, а глаза блеснули желтизной. — Орта разругался с родителями вдрызг, с полной самоотдачей, а ругаться, мой принц, он умеет. Развернулся и ушел, куда его послали в запале, то есть — к отцу из лесовиков, чей мерзкий характер он унаследовал если не в полной мере, то большей частью. То есть, ему так сказали, хотя, например, мне кажется, степняки тоже не подарок.

Дей согласно кивнул, доедая закуски: ему доводилось уже общаться со степняками, и это было трудно! Недоставало отцовской уверенности и его же решимости, впрочем, Дей пока и королем быть не собирался, а для принца ему всего хватало с лихвой.

— Беда только, Орте хронически не везло: и среди степняков его не держали, и к лесовикам примкнуть не получилось, так как его лугнасадный батюшка, мой принц, тоже обзавелся семьей, на радостях полюбил жену пламенно, отчего они ожидали прибавления. И как вы понимаете, — переставил пустой поднос, сняв только кувшин и пару кубков, — прибавление в виде Орты их не порадовало. Одним словом, наш младший лейтенант оказался предоставлен сам себе, но не потерял головы, это с ним вообще происходит очень редко, мой принц, а потому заявился в столицу и нахально упросил начальника стражи взять его волком!

Дей выпил воды, чувствуя себя чрезвычайно довольным и сытым… А сытым-то с чего?! Сын Мидира осмотрелся и ощутил жгучий стыд: сметелил всю еду с подноса! Гость называется!

— Не переживайте, принц Дей, вы мне очень помогли, — Мэй улыбался, — а то волки уж больно страстные создания, что в любви, что во вражде, что в заботе, один я бы все это не съел до конца недели!

— Тогда ладно, а впредь, офицер Мэй, будь добр о подобных тонкостях предупреждать! — постарался погрозить пальцем строго, но подозревал, что на боевого офицера жест не произвел должного впечатления.

— Обязательно, — покладисто кивнул еще!

Волчьего принца мучило подозрение, что его бессовестно обманывают, но повод был настолько ничтожным — цепляться к интонации было бы глупо. Да и Мэй ему нравился, можно было пропустить кое-что мимо ушей. На всякий случай, однако, Дей покосился подозрительно.

— Начальник замковой стражи, конечно, фигура видная, хотя и невидимая, — Мэй тепло улыбался, — но принимать решение о пополнении дома Волка не может, а потому Алан выбрал момент и предъявил бесстрашного юнца вашему батюшке, мой принц. Момент был выбран верно, и Орте удалось не раздражить нашего короля, хотя, думаю, язык лейтенант не прикусывал. Когда Орта боится, он становится только более наглым, да вы сами видели.

— Видел, — Дей качнул головой, соглашаясь, — и слышал еще.

— Я прошу вас его извинить, — Мэй сразу забеспокоился. — Он за меня волновался, каждый раз ругается! Не подумайте, что он…

— Я не думаю, — на этот раз жест подействовал на боевого офицера как надо, — не извиняйся за него, я понял. Значит, у нас в гарнизоне есть полустепняк-полулесовик! Ничего себе!

На табуретке можно было очень удобно раскачаться, но Дей смирил несерьезный порыв, чтобы отвлечься, спросил о другом, мелькнувшем интересе:

— А ты сам назвал Алана по имени, откуда знаешь? — нет, начальника стражи знали многие, но Дей впервые слышал о нем настолько далеко от двора. — Его нечасто поминают на границе.

Похоже, ему удалось смутить боевого офицера, Дей в удивлении рассматривал отвернувшегося Мэя, ухватившегося за кубок, чтобы потянуть паузу. Выглядело так, будто Мэй решал, сказать или не сказать что-то личное. Дей не торопил, просто смотрел — обстановка к этому располагала, а рычать на всех подряд во всех ситуациях он не умел и учиться не хотел. Иногда, вот как сейчас, можно было помолчать и добиться большего, чем самым отчаянным рыком. Офицер не подвел и все-таки решился.

— Алана я знаю потому, мой принц, что он является другом нашей семьи, начальник замковой стражи очень помог в свое время моей великолепной Дженнифер, то есть матушке, — исправился быстро, заменяя личное на правильно понимаемое, — и мне, признаться, тоже исключительно помог, рос-то я без отца.

Сказано все было обычным тоном, ничуть не отличающимся от прежнего, но Дей все равно едва успел собрать в кулак все свое королевское воспитание — и не открыть от удивления рот.

— Так бывает?

— У Орты все вышло гораздо загадочнее, мой принц, мою историю и рассказывать-то после его приключений скучно, — Мэй правда не испытывал никакого неудобства. — Мама говорила, отца задрали виверны, при этом выражение лица у нее было довольно кровожадное, даже слишком кровожадное для белошвейки, мой принц, так что я склонен ей верить.

Дей против воли фыркнул, хотя предмет обсуждения вовсе не был веселым или смешным вообще. На душе, однако, воцарился мир, за окном постепенно светлело, рассветные сумерки пробирались лучше всяких лазутчиков, наступая единым фронтом — и крепость, весь пятый гарнизон постепенно сдавался на милость наступающего утра. Внизу пропел петух, закопошились кашевары и хозяйственники, сонно заржали лошади, вдохнули и выдохнули лекари: кто пережил ночь, скорее всего, не уйдет в мир теней…

Жизнь налаживалась, снова входила в свое обычное русло, рядом сидел волчий офицер, за дверью дремал второй, а Дею казалось, более мирного места в мире не найти. При свете занимающегося рассвета стало видно, что лучина у Мэя горела ночью не зря: офицер ради визита Дея отложил письмо, почти дописанное — сейчас он, пользуясь паузой, набрасывал последние строки. Дописал, посыпал написанное песком, мелким, белым, с берегов Айсэ Горм. Сложил и запечатал, не обращая внимания на Дея и его пристальный интерес. Впрочем, оно и понятно, заглядывать через плечо принц не стремился, в строки отдельно не вглядывался, а прочее секретом не было.

Однако следующая последовательность действий принца заинтересовала гораздо больше: Мэй поднялся, аккуратно, медленно, так же медленно дошел до полок, где устроил дописанное письмо под тяжелый фоморский шлем, сверху пачки точно таких же писем!

— Офицер Мэй? — обернулся, готовый ответить на любой вопрос. — А почему писем так много?

— О, мой принц, мы все-таки не в столице, мы на границе с фоморами, тут нечасто бывают гости, такие гости, которые на обратном пути заглянут в Черный замок! — усмехнулся, отошел ближе к окну, оперся на подоконник обеими руками. — Письма я пишу всякий день, на границе весьма высока вероятность, что меня случайно убьют, мама волнуется, а нарочные бывают нечасто… Так что письма ждут оказии!

Офицер обернулся и вздрогнул, судорожно вцепившись в подоконник, испуганно отстраняясь от подошедшего Дея. Возможно, дело было в том, что Дей подошел бесшумно или слишком близко, поэтому пришлось брать себя в руки и вежливо отстраняться.

— Мой принц?.. — глаза у Мэя опять посветлели до звездочек.

— Кхм, — озвучить это оказалось сложнее, чем подумать, — так вот она, оказия, то есть я, то есть — можно же передать со мной!

— Мой принц?! — судя по округлившимся глазам офицера, Дею удалось его удивить. — Да как можно?!