Темные пути орбиты
Шрифт:
«Согласна, — ответила она. — Расширяем поиски?»
«Цвет ищем тёплый, — предупредил ангел. — Любой тёплый».
А потому вслух Ева, еле шевеля неожиданно отяжелевшими губами (слишком отчётливое впечатление, что отделена от тела, а потому плохо владеет им) и не открывая глаза, произнесла:
— Проводим… поиск… на выявление вражеского присутствия вокруг острова.
Уродливые очертания разбитых, взорванных, проломленных кораблей, поневоле зацепившихся друг за друга, зияющих бездонными просветами и тьмой между искорёженными корпусами, сменились отдельными силуэтами. На них тоже смотреть — сплошной депрессняк и безнадёга. Глаз в этих ломаных линиях всё пытался ухватиться хоть за что-то, как минимум, целое. И не удавалось.
«Слева», —
Ева потянулась к его лучу внимания (она отчётливо видела его) и сразу наткнулась не на вельбот, а на небольшой катер. Существ на двадцать близких к стандартным размерам — не больше. И то — впритык. Катерок плыл далековато от «острова», и Ева начала было чисто машинально считать тёплые пятна за его стенами.
Но луч внимания Остарджи внезапно пропал.
«Почему?» — удивилась Ева.
В контексте происходящего ангел мгновенно понял её вопрос. И спросил сам: «Ты уже использовала силы этого эльфа?»
Даже в своём невесомом состоянии и отстранённости Ева пришла в недоумение, почему всегда лояльный ко всем расам Остарджи отказался называть Эррамуна по имени, хотя прекрасно знал, как его зовут… Дошло не сразу, но Ева сообразила-таки: кажется, ангел предполагает опасное действие, на которые могут уйти силы Эррамуна. Поэтому зовёт его безлико — эльфом. Чтобы не жалеть, в случае если сородичи Эррамуна не успеют подпитать — и эльфу станет, например, плохо.
«Нет. Но готова».
Поймёт ли Остарджи, что её ответ — это и впрямь готовность Евы поучаствовать в любой авантюре, если та будет на пользу всем?
«Смотри! Катер вошёл в арку из разбитых кораблей. Мне кажется, есть возможность его уничтожить».
«Мы слишком далеко, — ответила Ева, думая, чувствует ли Остарджи её улыбку: чего она от ангела точно не ожидала, так это его азартной натуры. А потом добавила, чтобы Остарджи наверняка оставил свою идею: — Сил этого эльфа мне не хватит, даже, если придётся тянуть их с его сородичей».
И они снова продолжили наблюдение, причём Ева, скользя «взглядом» по всем сцеплениям корабельных корпусов, мельком подумала, зная, что ангел слышит только мысленный разговор, но не сами мысли: «А мне это… нормально? Что Остарджи так говорит о моём женихе? Мне ж вроде как обидно должно быть? Или…»
Странная идея заставила насупиться: цель Евы была — помочь Эррамуну в его желании, то есть в скорой смерти, лишь бы ему не попасть под гнев отца. И, если она, Ева, будет заботиться об Эррамуне, как о собственном женихе, его желание будет выполнено. Но… Но в данной ситуации такая постановка вопроса чревата. Ведь, получается, со смертью «этого эльфа», возможно, случится другая ситуация: могут погибнуть и те, кто с ним рядом. Значит, проблема… Проблема в том, что… Ева мрачно сопнула носом: надо относиться к нему, как к знакомому! Не фиг тут думать о смерти, когда вокруг смертей полно! Обрадовался…
Ещё немного поразмыслив, она кивнула себе: да, она будет общаться с ним, как с командиром над Крисом. То есть рангом выше. И хватит ему.
«Я что-то пропустил? — спросил Остарджи. — Мне кажется, ты начала испытывать какое-то негативное чувство».
«Извини, Остарджи, — отозвалась Ева. — Я немного отвлеклась на личное. Больше этого не случится».
Когда они «вышли» из поиска, обнаружили в отсеке довольно активное движение. Оказывается, перед тем как объединиться с ангелом и Евой, Эррамун, предполагал немедленную вылазку на то место, о котором ему сообщат «разведчики». А потому, по его приказу, свободные от дежурства рядом с ним эльфы внимательно слушали искина Ицейну. Тот излагал, какого типа необходимы на их катере источники питания. Свои-то уже начинали заканчиваться, не рассчитанные на столь долгий срок использования.
Пока Эррамун, задремавший во время разведочного сеанса, приходил в себя, его сородичи успели создать довольно длинный список необходимого для более или менее комфортного жизнеобеспечения на судне. Кроме
всего прочего, теперь в состав вынужденных орбитальных мародёров входили не только эльфы и Крис с Евой, но и Клеман с Илвой, которым завидовали Рууд и Марика: эти двое пока не могли позволить себе двигаться в полную силу. Как и песчаники, досадливо шипевшие друг на друга.Через полчаса сборная команда (партизан! — хмыкнула Ева) выживальщиков, во главе с Эррамуном, двинулась по коридору к вельботам. От налёта на остров ожидали многого. Ведь с ними была Ева, которая договорилась с Остарджи, во-первых, держать плотную связь, пока летят к острову; во-вторых, связываться с ним по прилёте каждые пятнадцать минут, чтобы снова и снова проверять обстановку вокруг острова и на нём самом. Следовательно, от экспедиции можно было ожидать благополучного исхода.
В стандартном вельботе на двоих Илва разбиралась. Так что, не сомневаясь уселась в кресло пилота, в то время как Клеман устроился на сиденье бортового стрелка.
— Идёте последними, — напомнил им Эррамун. — Инициативы не проявлять. Слушать мои приказы.
Клеман только вздохнул, сдерживая широченную улыбку. Базуки он не получил, но вельботовая пушка заставила-таки его расслабиться.
Пока эльф говорил с Клеманом, Илва успела значительно переглянуться с Евой. Последняя быстро ткнула в наушники своего шлема двумя пальцами. Илва едва заметно кивнула, сообразив, что есть возможность переключиться на личный канал связи. И для женщины-оборотня, случись что непредвиденное, эта возможность — цифра «два». Ева ещё подумала: «Жаль, Эррамун не дал нам времени более конкретно договориться обо всём до вылазки».
Под началом Эррамуна оказалось семь солдат-единомирцев, включая, естественно, троих эльфов. И он снова организовал группу так, чтобы люди (Крис и Ева) оказались под охраной остальных. Впрочем, нет. До кучи к ним добавили Илву. Видимо, снизошли, что тоже женщина.
Весь путь от оставленных под прикрытием удобного громадного отсека до самого острова передвигались по указаниям Остарджи, которые озвучивала Ева. В основном старались использовать тросы, которые все восемь бойцов закрепили на поясах скафандров и которые объединили всю группу. У тросов были две функции: они обеспечивали быстрое перемещение (посылали вперёд самого тяжёлого и шустрого — Клемана, а он помогал добираться остальным, натягивая за собой трос), а также давали возможность производить меньше звуков, на которые могли среагировать приборы паткси. Нет, скрежета и грохота сталкивающихся обломков везде было достаточно. Но эти звуки, улавливаемые отслеживающими приборами, всё-таки были неритмичными, в отличие от подозрительного скрежета под ногами живых: перемещались-то в ботинках с магнитной подошвой.
Сначала Ева шла рядом с Крисом, насторожённо присматриваясь к окрестностям. Вельботы оставили наверху, так как спуск на остров гарантировал затем довольно лёгкое вознесение по натянутым по всему пути тросам.
Потом она вдруг сообразила, что оказалась идущей на одном уровне с Эррамуном. Поймала себя на мысли, что даже в опасной вылазке, когда не до личного, ждёт от него подвоха. Но потом мысленно пожала плечами: он машинально держит её при себе, как связиста с Остарджи.
Спустились они на уровень двух космических линкоров — ко дну второго, и Эррамун передал по общей связи:
— Начинаем. И напоминаю: вода, продукты блоки питания. Клеман, вперёд.
Оборотень с готовностью перешагнул зубастый порог уродливой дыры в стене линкора. Через встроенные в скафандры датчики уровень шума отслеживала вся команда, хоть и знали, что живых здесь нет. Слух и обоняние Клемана, вообще-то, в этом месте не нужны. Но только у оборотней имелась стремительная, почти инстинктивная реакция на внезапное движение — как, например, сейчас и здесь, внутри разрушенного корабля. Линкор, искорёженный взрывами и плохо просматриваемый из-за мешанины всё ещё работающих корабельных приборов, легко мог преподнести неприятный сюрприз.