Темный час перед рассветом

Себ не знал, что на это ответить. Но когда Хадсон начал доставать из кейса мазь и перевязочный материал, то не смог сдержать улыбку.

— Чему это ты так радуешься? — строго спросил Хадсон, не поднимая головы.

Благодаря узам, что их связывали, он просто знал, когда Себ улыбается или испытывает боль. Хадсону даже не нужно было смотреть в его сторону. И этого уже не изменить. Никогда. Потому что, несмотря на разрыв отношений, их узы все так же сильны как в вот день, когда были созданы. И от того, находиться порознь еще более невыносимо. С тех пор как они разошлись, Себ всегда страдал от того, что не может позвонить Хадсону, когда испытывает боль.

— Ты сохранил его, — с теплотой в голосе произнес Себ.

Хадсон моргнул и уставился на черный кейс так, будто впервые в жизни его видит. Щеки териана волка предательски порозовели и он смущенно поправил очки.

— Эм... да сохранил.

— Почему? — спросил Себ, чуть склонив голову на бок и испытующе глядя на Хадсона. Себ с нежностью обводил взглядом такие знакомые и родные черты, не переставая думать, как сильно он любит этого невероятного териана и как нуждается в его ответной любви.

— Потому что знал – ты не сможешь как следует сам о себе позаботиться, — ответил Хадсон, указывая взглядом на больное колено Себа.

Но того было не провести. Себ наклонился вперед и, пристально глядя в голубые глаза, прошептал:

— Думаю, это только половина правды, доктор Колборн.

Хадсон скептически выгнул бровь.

— Ты можешь думать что хочешь.

Себ хмыкнул и снова сел ровно. Все лекарства в этом кейсе были рецептурными. Их нельзя назвать стандартным аптечным набором. И когда они еще были в отношениях, Хадсон заказывал их специально для Себа. Он держал один набор дома, а другой на работе, на случай если Себу понадобится помощь. А теперь выясняется, что спустя столько лет после их расставания он все еще хранит кейс.

— Перестань рассматривать меня с этой самодовольной ухмылочкой на лице, — буркнул Хадсон, открывая мазь.

Себ тут же наморщил нос.

— Как же эта хрень воняет.

— Ты, должно быть, забыл, что такое настоящая вонь, — хохотнул Хадсон. — Помнишь, как прошлым летом в морге сломалась система охлаждения, а резервный генератор не запустился?

— Ой, не напоминай, — поморщился Себ. Его воротило от одной мысли об этом. — Ты прав. Это намного хуже.

Себ зажмурился и прикрыл рот кулаком. Он тогда как раз зашел к Хадсону, чтобы пригласить его на ланч, но почувствовав жуткий смрад просто сбежал. После этого Себ весь день даже смотреть не мог на еду. В глотку не лезло ничего, кроме овощного бульона, а это означало, что он не мог трансформироваться, потому что сразу после ОППТ его точно вывернуло бы. Себ хохотнул, вспомнив, что было дальше, и Хадсон невольно подхватил его веселье.

— Ты чего?

— Помнишь, Слоан подумал, будто я пытаюсь наебать его и мало того, что заявился в морг лично так еще и Мэддока с собой притащил?

Хадсон ахнул, вспомнив тот инцидент, и весело расхохотался.

— Да, точно! Его еще вывернуло прямо сержанту на ботинки.

— Да! — выпалил Себ, держась за бока от смеха. В тот момент лицо сержанта было просто незабываемо. Себ обязательно сделал бы снимок на память, если б не был так занят удержанием в желудке того, не многого, что удалось в него поместить.

— Бедняга Слоан, все не мог перестать извиняться, — покачал головой Хадсон, выдавливая на ладонь немного мази. — Кажется, то был один из самых неловких моментов в его жизни.

— Мэддок потом еще целую неделю старался не стоять рядом с ним.

Интересно, а Декс в курсе, что с его будущим мужем случился подобный конфуз? Хмм. Пожалуй, стоит придержать этот козырь.

Себ до сих пор не мог поверить, что Слоан обручен. Раньше Себ думал, будто Слоану не под силу справится с серьезными отношениями, так он считал себя недостойным, бракованным, испорченным. Почему-то он был уверен, что просто не способен сделать кого-то по-настоящему счастливым. И Себ прекрасно понимал его чувства, особенно если учесть прошлое Слоана и то, как оно едва не искалечило его. Поэтому он был в полном замешательстве, когда узнал, что Декс со Слоаном встречаются. Ведь они абсолютно разные.

Но Себ был так за них рад. Эти двое часто сдерживали свои чувства в общественных местах или на работе, но всем кто их хорошо знал было абсолютно очевидно, что они без ума друг от друга. Их привязанность проявлялась в каждом взгляде, в каждом мимолетном жесте или прикосновении. Порой Себ становился свидетелем того, как они тайком обмениваются легкими загадочными улыбками, значение которых известно лишь им двоим или шепчут что-то друг другу на ухо. В такие моменты он хотел отвернуться, чтобы не видеть чужого счастья и не испытывать боли и разочарования от того, что когда-то потерял. Но и не смотреть он не мог, ведь все это было ему так знакомо и напоминало...

Теплые руки Хадсона осторожно коснулись его колена. Себ тяжело сглотнул, чувствуя как жар, не имеющий ничего общего с действием мази, распространяется по телу. Пальцы его любимого медленно, но уверенно скользили по коже, осторожно массируя мышцы и натирая мазью его колено. Сустав все еще чертовски болел, но от этой ужасной боли его отвлекали плавные, почти гипнотизирующие движения Хадсона.

Его прекрасное лицо выражало сейчас предельную сосредоточенность, так что Себ не боясь быть уличенным, мог рассматривать его сколько угодно. Раньше Хадсон регулярно совершал этот их ритуал. И не важно, находились они на работе или дома, он каждый день находил время позаботиться о Себе. И сперва это было непривычно и даже странно, потому что Себ обычно полагался только на себя. Но видя какой нежностью и любовью светятся глаза Хадсона, когда он впервые предложил заняться больным коленом Себа, тот понял, что не может отказать.

— Я хочу позаботиться о тебе, любовь моя. Позволь мне сделать это для тебя. Прошу.

Никто никогда не заботился о Себе так, как Хадсон. Поэтому Себ знал, что находится в надежных руках. Только с Хадсоном он мог позволить себе быть уязвимым, ведь на работе подобное недопустимо. Черт подери, как же он скучает. Себу не хватало близости и единения со своей парой так сильно, что порой было трудно дышать.

— Ты делаешь процедуры, каждый день? — спросил Хадсон.

— Ага. — Голос Себа прозвучал более хрипло чем обычно, что не укрылось от внимания Хадсона. Он всегда подмечал мельчайшие детали, если дело касалось Себа. — Но это не то же самое, — признал Себ. — Ты делаешь их намного лучше.

— Ну, я ведь все-таки доктор, — ответил Хадсон, поправляя очки.

— Дело не в этом, — возразил Себ, протягивая руку, чтобы коснуться лица любимого, но остановился на полпути, увидев, как тот испуганно замер.

Хадсон медленно выдохнул, только сейчас осознав, что задержал дыхание и осторожно потянулся за бинтами. Себ, почувствовав болезненный укол в груди и вернул руку на место. Теперь он больше не может касаться этого мужчины, когда вздумается. Хадсон не был его собственностью, не смотря на то, что носил его метку.

Себ отвел взгляд, не в силах смотреть как заботливые пальцы, которые он больше не может поцеловать бинтуют его колено. Это просто невыносимо. Может их отношения были далеки от идеала и они ссорились как и любая другая пара, но разногласия никогда не длились долго. Себ терпеть не мог, когда любимый на него злиться, потому что, ему было больно находиться порознь. Стоило лишь заглянуть в такие родные, наполненные любовью, голубые глаза и он готов был сдаться. Готов был сделать что угодно, лишь бы снова оказаться в его объятьях. Рядом с Хадсоном его воля будто испарялась, оставляя только чувство привязанности и бесконечной любви. В таком состоянии борьба была практически невозможна. Сдаться всегда намного проще и даже приятнее. Тема их споров никогда не менялась и обычно касалась чрезмерной опеки.