Тёмный лорд

Том зажмурился, почувствовав приступ головной боли. Смайла тем временем исчезла. Рэндальф знаком позвал приятеля следовать за ним. Осмотревшись, Риддл еще раз поразился с какой поразительной способностью умеют исчезать эльфы, не досаждая господам. Большие зеркала были, видимо, в позолоченных рамах, которые также изрядно поизносились.

— Да, старье, — отозвался Рэндальф, глядя, как гость оценивающе смотрит рамы. — Ничего, женюсь на Элле и починим: у Ноттов денег куры не клюют!

— Надо же… — пробормотал Том. Слушая непринужденный треп Рэндальфа, он до сих пор изумлялся, неужели можно так легко обладать нелюбимой женщиной ради денег.

Холл оправдал ожидания Тома. Тусклый солнечный свет лился в узкие окна с цветными гербами на стеклах, разбрасывая по полу блеклые блики. Темная дубовая обшивка отливала бронзой в золотых лучах. Посмотрев вверх, Том понял, что в доме были невероятно длинные каминные трубы, из-за которых зимой здесь было зябко. Высокие окна украшали витражи и слюда; на стенах были развешены кабаньи и оленьи головы, смутно видневшиеся в неярком свете люстры. Похоже, семья Лестрейнджей была страстными охотниками бог знает в каком поколении. Глядя на спящих вечным сном кабанов, Том непонятно отчего представил Лукрецию Блэк, прогуливавшуюся в светло-синем платье мимо стены с головами эльфов.

— Идем? — предложил Рэндальф. Том кивнул, рассматривая голову кабана, выражение которой напоминало оскалившуюся ухмылку. Две свечи, прикрепленные по бокам головы, тускло освещали очертания дикой свиньи. Это, должно быть, была последняя ухмылка в его жизни, после которой он не узнает ничего, кроме пустой темноты.

— Пожалуй, — пробормотал Риддл, направляясь вслед за приятелем к маленькой деревянной лестнице.

Пройдя мимо перил, приятели вышли в коридор. Светлые обои и множество зажженных свечей сразу же смягчили пасмурное впечатление от замка. Обои представляли собой узор из дубовых веток, на которых сидели разноцветные птицы — сойки и иволги. При появлении посетителей птахи начали насвистывать мелодию, напоминавшую гам весеннего леса.

— Лесное царство, — с интересом сказал Том.

— От деда остались, — охотно ответил Рэндальф. — Хотел, чтобы и дома у нас был лес. — Том внимательно посмотрел на приятеля, но, ничего не сказав, продолжил слушать птичий гомон.

Столовая оказалась круглой комнатой с помостом для хозяйского стола. Ниже него, судя по всему, должны были сидеть лица низшего звания. В дальнем конце были хоры для менестрелей. Над головой нависал низкий потолок, освещенный летающими факелами. По бокам висело огромное количество портретов людей в разнообразных костюмах — начиная с вельможи эпохи Генриха V и кончая джентльменами в смокингах недавних времен Эдуарда VIII, которые холодно смотрели на потомков и их гостей.

— Отец сейчас в бильярдной, — охотно сказал Лестрейндж. — Скоро выйдет.

— Маги играют в бильярд? — спросил удивленный Том. Бильярд в его представлении был неотъемлемой частью притонов, где магловские жулики сбывали часть награбленного добра.

— Причуда отца, — голос Лестрейнджа дрогнул. — Пристрастился в Италии: там все бредят бильярдом.

— Я много раз говорил Вам, Рэндальф, что не в Италии, а в Германии, — раздался звучный баритон. — Немецкие волшебники, в отличие от наших, не пренебрегают этой игрой.

Том обернулся к резной двери. В столовую вошел мужчина лет пятидесяти с небольшой щеткой усов. Его волосы когда-то без сомнения были иссиня-черными, но теперь стали пегими из-за ранней седины. Огромная черная мантия, напоминавшая тяжелые мантии Диппета, придавала его фигуре лишнюю массивность. Карие глаза с черными зрачками смотрели внимательно, словно выжидая, к чему бы придраться или сделать замечание.

— Герион. Герион Лестрейндж, — представился он, холодно кивнув Тому.

— Том. Том Марволо Риддл, — улыбнулся ему Риддл. От волнения его глаза, как обычно, приобрели синеватый оттенок, но он спокойно посмотрел в глаза отца Рэндальфа. Тот некоторое время смотрел Тому в глаза, а затем усмехнулся.

— Представляйтесь настоящим именем, юноша, — качнул он головой. — Если я не ошибаюсь, то имею дело с мистером Гонтом?

«С самим Сэром Гонтом», — усмехнулся в голове надменный голос. Том, однако, не выдал вслух эту тираду, а слегка поклонился.

— Мелания писала мне о Вас, — продолжал Лестрейндж-старший, буравя гостя взглядом. — Она совершенно очарована Вашими манерами. Но я не Мелания, и мне куда интереснее начинка, а не ее обертка.

«С представителем такого рода, как мой, ты мог бы держаться почтительнее», — подумал Том, придав лицу уважительное и вместе с тем насмешливо-снисходительное выражение.

— Что же, — сказал отец, посмотрев на громадный бронзовый канделябр в форме кентавра, — хозяйка приглашает нас к столу.

Прищурившись, Риддл заметил, что недалеко от камина стоит невысокая женщина в темно-синем платье с выпученными бесцветными глазами. Их взгляд показался Тому испуганным, словно она ожидала нападения. Маленький носик был чуть вздернут, что придавало ее личику немного надменное выражение. Однако впалые щеки и синие мешки под глазами свидетельствовали о ее скрытых переживаниях.

— Добрый день, мистер Гонт, — охотно кивнула она. — Мы рады Вас видеть. Пройдемте к столу, — кивнула она.

— Спасибо, мэм, — улыбнулся Том. Женщина указала на стол. Том подивился, что она не представилась ему: видимо жене в этом доме не полагалось называть себя по имени.

— Мариэтта, прикажи эльфам, пусть подают вино, — сказал Герион Лестрейндж. — Что Бэрк? Здоров? — спросил он Тому.

— Уехал на континент, — ответил Риддл. — Думаю, в Германию. — Командный тон Гериона коробил его, и он, чувствуя себя представителем более знатного рода, не считал нужным говорить «сэр».

— Да, там сейчас охота за наследством Геллерта начнется, — подтвердил Лестрейндж, пристально глядя на Тома.

— Не удивительно, учитывая их чудовищные ракеты, — ответил Риддл. — Не верю, чтобы маглы сами додумались создать такую технику.

— Пожалуй, вы правы, — Герион посмотрел на Тома с уважением. — Выродок Геллерт подарил маглам, что только мог. Нам теперь расхлебывать.

Том перевел взгляд в сторону балконов для менестрелей. Ковры с изображениями пира все сильнее притягивали его внимание. Больше всего ему запомнилась гравюра, изображавшая слуг с подносами. Том поражался их раболепному виду, словно они изо всех старались угодить надменным господам, чинно пировавшим за столом. Сеньорам, судя по всему, было все равно, будут ли ломиться чаши от фруктов: подносившие их слуги навсегда останутся для них низшими.

— Идемте к столу, — Мариэтта появилась словно из ниоткуда и показала на большой стол, накрытый темно-синей скатертью.

Сегодня на ланч была утка с яблоками и белое вино, название которого Том не знал. Послушно проследовав за Рэндальфом, он занял свое место. Один из эльфов, наиболее проворный, принес поднос с грушами. Том и Рэй сидели напротив Гериона и Мариэтты — видимо, для того, чтобы было удобнее вести беседу.

— Наш лес, — указал в окно Герион, — наше богатство. Ужасно мало родов сохранили владения, подаренные Королем Вильгельмом.