Темный менестрель

Проявившиеся белые призраки, служили неплохим контрастом черным крылатым всадникам. Назгулы завизжали, приближаясь к Минас Анор. Я подумал что “тех кто в танке”, предупреждать было вовсе не обязательно, но ладно, сочтем это эллементарной вежливостью. Я подал знак Ванимору трубить и тот послушно поднес единственный сигнальный рог, что имелся у него. Не нолдорский из Эрегиона, а аналогичный моему — призрачный рог Охоты. Кажется, все кто запаниковали в городе, услыхав визг назгула, после воя нашего рога и вовсе забегали по потолку. Из дверного проема Минас Анор в сторону скалы побежал... горящий человек... Это такое приветственное жертвоприношение? Нет, я знал, что нуменорцы психи, но не знал, что их потомки тоже... Я окатил струей ледяной воды человека в подпаленой меховой одежде и парализовал его, дабы он не продолжил свой спортивный забег, с целью прыжка с утеса в каменный пол. Думаю, что получившийся всплеск, пришлось бы соскребать совковой лопатой с пола и стен. Я приземлился на площадку и огляделся. Хм, зеленая лужайка, четыре копейщика в парадных доспехах и белыми крыльями на шлемах, эти паладины охранают засохшее Белое Дерево Гондора. Я приказал Духам выстроится для атаки, получилась эдакая сплошная стена, так как аватарам ничего не стоило, стоять друг у друга на головах. Недовиверны вскричали, когда увидели живых и вкусных копейщиков, но назгулы запретили им шевелиться. Я, верхом на Вереске, будучи в виде зелоного Духа, вышел вперед и стал ждать. Придет кто-нибудь? Нет? Я с интересом осмотрел дерево. Толстый крученый белый ствол, опаленая вершина, да четыре сухие ветки. Судьба Гондора да? Плачевно выглядит, однако. Мне надоело ждать, они все испугались что ли? А стражи дерева, стоят как ни в чем не бывало... — Кажется это Наместник Денетор. — тихо прохрипел мне Хэлкар, который от нечего делать, принялся рассматривать жертву моего парализующего заклинания. Ну блин. Это что же, Белый Город без правителя сейчас? Я посмотрел на человека-факела. По моему у него болевой шок, с таким не поговоришь. Я окончательно погрузил человека в сон и снял с того паралич. Усилив голос, я прокричал на весь город: — Посланник Саурона вызывает властителей Гондора! И тишина... Ветер шумно развевает знамена Гондора, лиходейские твари переступают с лапы на лапу, у копейщика рядом со мной рука трясется, лязгая сочленениями брони... И вот, яркий солнечный свет появился в проеме Минас Анор. Тут на подобное способен только Гендальф Белый. Ну вот и он собственно. — Я не ожидал встретить тебя, Король Келебримбор, здесь... и в качестве призрака моргульского клинка. Это печальная весть. — Не понял... Это он меня жертвой клинка Хэлкара счел? Я материализовался. Хм. Гендальф предсказуемо удивлен. — Я говорил ранее, меня не убить. — Айнур... ну конечно. — Гендальф вздохнул и посмотрел на лежащее тело Наместника. — Ты... — Он жив, просто спит. Скажи, неужели Саурон и его слуги, так пугают его, что он решился покончить с собой? — Не совсем. Это... отчаяние. Его сын — Боромир, погиб от стрел урук-хаев, а недавно в руинах Осгилиата, его второй сын — Фарамир, был тяжело ранен. В горе своем, Денетор принял его за мертвеца и решил сжечь тело... и себя заодно. Мне и Пиппину удалось остановить его, но себя он успел поджечь. — Ясно, что ж. Пусть Гондор радуется, что сегодня престол не опустел. Я правильно понимаю, что ты теперь говоришь от лица Гондора? — За не имением других храбрецов, что готовы столкнуться с призраками — Да. — В таком случае не Я, должен говорить с тобой... И как по сигналу, слева от меня вспыхнуло пламя, едва не опаляя копейщиков и ветви дерева. Владыка Саурон, во всем своем ужасном великолепии, появился объятый пламенем, подобно своему образу Ока. У его ног лежали связанные хоббиты и... Голлум. Гендальф взглотнул, не то от ужаса, не то от волнения за полуросликов. — Фродо, Сэм... — дрожащий вздох, сменился хмурым взглядом и выставленым для обороны жезлом. — Отпусти их. — Забирай, они умрут... сами, лет через пятьдесят. — Глухой голос железного голема заставил копейщиков вздрогнуть. — Вижу ты взвалил на себя право командовать войсками Гондора... и никто не против? У тебя изощренный ум Маг, но ты не мудр. Ты ждешь наследника престола... Багровое Око видит все. Арагорн, сын Араторна. На его голову ты желаешь возложить венец? — Саурон взял всех троих пленников за связывающую их цепь и швырнул их, под ноги Истари. — Если Денетор не может со мной говорить, значит я буду говорить с королем Арагорном. Но не с тобой... Ты никто в этих землях, маг. Ты все еще жалкий бродяга, пусть и сдружился с Теоденом из Рохана. Я по глазам твоим вижу, что ты не сдашься... тебя ведь именно для боя со мной, Валар и прислали. Я ухожу... и начинаю атаку. Остановить ее, сможет лишь законный предводитель Гондора! Денетор, его дитя или Арагорн — не важно. Город должен объявить о своей капитуляции и присягнуть мне на верность! С этими словами, Саурон исчез в огне. Я развернулся и жестом приказал Дикой Охоте лететь на поле боя. Я подожду, призовет ли меня Саурон... впрочем, после того, что я здесь увидел, тут прекрасно справятся и без нас. Люди в ужасе от одного вида призраков и как они раньше останавливали шальные атаки из заброшеного Мордора? К вечеру армия Хэлкара подошла к стенам Минас Тирит. Катапульты встали в позиции и орки загрузили снаряды, еще миг и... отрубленные головы воинов Гондора, полетели в стены Минас Тирит. Это они их в Осгилиате набрали? Катапультам сменили снаряды и уже огненные шары врезались в верхние уровни города. Я заметил как осадные башни начали медлено подъезжать к стене города. Тролии с усилием подталкивали железный таран в сторону ворот, а их более умные горные собратья, вооруженные булавами и закованные в броню, терпеливо ждут открытия врат. Назгулы не покидали города после нашего ухода, а начали нагонять страх и ужас, попутно ломая требушеты на стенах столицы. — Мда. Интересно, город успеют взять до подхода харадримов? — Я спросил у воздуха, провожая взглядом очередной, улетающий в даль снаряд. О. Ворота сломаны и тролли весело ревя уже топчут людей внутри. Первый уровень почти захвачен, а ведь на каждом уровне, врата не менее крепкие, но железный таран туда не пройдет — слишком узко, да и развернуть его не выйдет. Как в насмешку, в нас полетел кусок белой стены, который люди решили использовать в качестве снаряда. Дикая Охота даже не шевельнулась, когда каменюка вспахивая землю, пронеслась сквозь нас. Это они специально в нас целили или случайно вышло? Ясен пень, что в темноте на подсвеченную цель навестись легче, но сделать это с требушета? Я устало вздохнул, такое оскорбление я не могу оставить без ответа. По моему взмаху руки, все видимые моему эльфийскому взору, катапульты третьего уровня разрушились, погребя под собой этих косоглазых канониров. Что это за вспышка? Я сфокусировал взгляд на лиходейской твари у башни. Хэлкар, используя откованый мною меч, умудрился на расстоянии сжечь посох Гендальфа... Так вот что имя “Меч Саурона” значит — Магия огня Гортхаура. Круто, вот только этот Айнур уже не совсем истари и потеря посоха скажется на нем не слишком плачевно. Я услышал знакомый звук. Такой же звук рога, я услышал с башни Ортханк. Это Теоден из Рохана. Я развернул Вереска, из-за гор встало Солнце, окрашивая и небо и землю в золотые цвета в местах не покрытых мраком. Я прищурился внимательно рассматривая, просто огромное количество всадников. Рохирримы, видно всех умудрились собрать. Мда, вот это финт ушами. Гондор значит уже давно зажег сигнальные костры, раз всадники успели прибыть. Гендальф не иначе. Что ж, так даже интереснее. Армия Минас Моргул пешая и большая часть сил уже засела в Белом Городе. Орков такое количество кавалерии даже не напугает. Весь горизонт заняли всадники, паровым катком намереваясь снести все, что встретится им на Пеленорских полях. Ну, удачи. Нас тут тысяч сорок, а всадников тысяч пять будет. Насколько я помню, с той же стороны харадрим с мумаками подойти должны и всадников уже с двух сторон бить-колотить будут. У орков копейщики и лучники, волноваться им особо не о чем. О. Лобовая атака всадников смела первые ряды, но завязла где-то в середине. Я улышал странный рев, последовавший за протяжным звуком харадримского рога. Так трубят слоны или точнее мумаки. А вот и, собственно, мумаки в боевой раскраске и с “кораблями” на спинах, полными лучников. Всадникам, вооруженными копьями их не достать. К моему глубочайшему недоумению, люди почти не пользуются луками в седле, в отличии от эльдар. Хотя казалось бы, чего тут сложного? В такой бойне, куда не стрельни, стрела по любому на врага наткнется. Тут у людей лучников едва ли три сотни... было изначально. Орки начали перестроение, уступая дорогу слонам и наводя харадримов на всадников. Люди... зассали. Ну да, такую шкуру фиг пробьешь, а ведь еще и раздавить может, мне особенно нравится шипастая цепь, натянутая между бивнями мумаков. Передняя пара бивней у этих существ, как раз до земли достает, эдакий комбайн на поле брани получается. Если еще можно плашмя на землю лечь, то верхом на коне сие проделать невозможно, да и конь не перепрыгнет — высоко слишком и шипы длинные. О да, очень умно. Сссамураи! На лысого мамонта вооружившись мечом скакать, это просто верх гениальности. От таких драпать надо и перестраиваться в маленькие отряды, что бы не передавило всех нафиг. А они дружной толпой и голым задом, на самоходную осадную башню поперли. Мумаков же всего тридцать, а всадников сейчас, пусть едва ли тысячи две наберется, шансы у рохирримов есть и очень не плохие, правда орки этот шанс аннулируют, зато удрать с поля боя, больше воинов сможет... правда судя по тактике, они все уже помирать собрались. Во славу чего? Гондора? Это Рохан-то? У кого-то в стрессовой обстановке отрос мозг. Мумакам начали сбивать копьями и стрелами погонщиков и оставшиеся без управления звери, просто по инерции продолжали движение, но уже ломая строй. Правда управление на себя быстро брали харадрим-лучники и зверь нагонял собратьев. Кажется до кого-то дошло, что в первую очередь следует срезать ремни, удерживающие “корабли”. Вот только на такой высоте мечом их не достать, а копьем резать не сподручно... к тому же ноги слонов весьма резво передвигаются, а лучники не дремлют. Сложный противник для всадника и ни у кого умения нет, что бы просто мумака стрелой ослепить выбив глаз. Мумаки уже на ежиков похожи, стрелы в шкуре застряли, но в глаз никто попасть не может. Так-с, у кого-то оружие заколдованное есть, сумели сухожилия мумакам перерезать. Слоны падали, неплохо. Да и погонщиков начали планомерно отстреливать из луков. Ну хоть умнее стали, только позднова-то как-то. Сколько уже их передавлено?.. Мы индеферентно отнеслись к движущимся на нас войскам, однако оставаться на земле не стоит, я переместил войско в небо и мы зависли как раз выше мачт “кораблей” мумаков. Опорный столб для башни, на эту самую корабельную мачту и походил. Рохириммы сперва таращились на нас в ужасе, но заметив что мы ничего не предпринимаем, перестали на нас отвлекаться. Ха-ха! Мы тучка, тучка, тучка, мы вовсе не Эльдар! Близ нас, рохиррим начали новое перестроение, за чем-то вновь собираясь кучкой. А! Так их Теоден созывает. Я услышал визг и бесцеремонно, сквозь меня пролетел Король-Чародей. Видимо он тоже увидел, кто здесь верховодит всадниками. — Это было крайне грубо. — Я прищурил глаза и подморозил Гласиос хвост недовиверну, вот и отмстил за “противного и урожливого”. От неожиданности тварь, раскрыв пасть, подобно ковшу эксковатора, собрала челюстями короля Теодена вместе с его лошадью. Пару раз нелепо взмахнув крыльями, тварь рухнула грудью на землю. Что-то прочавкав, в попытке вздохнуть, тварь тем самым убила короля. — Я был намерен уговорить его сдаться. — Прошелестел голос, пугая лошадей до состояния паники. — Если ты хоршенько подумаешь, то поймешь, что с его боевым настроем, он просто затыкает тебя своим арнорским мечом. Он пришел сюда умирать, хотя знал что проиграет. Он мог отступить когда увидел осаду, он мог сбежать, когда встретил харадрим, но... — Я пожал плечами. Так или иначе, король людей хотел умереть в борьбе со Злом. Магия Сарумана испугала его и оскорбила, он в тайне желал отыграться за несправедливость. И враг на которого можно свалить причины своих бед, был найден здесь. Так же он вероятно, не желал предавать клятву, даную им потомкам нуменорцев. Этим потомкам черных колдунов, удалось же раньше проклясть войско, что отступило во время боя. Те стали духами-клятвопреступниками, обреченными служить королю в поисках искупления, но у призраков хватило гордости уйти и не подчиниться. Вероятно Теоден боялся этого для своего народа... действительно, лучше уж смерть, чем вечное мучение. Мы с назгулом повернулись к реке, услышав очередной сигнальный вой. Корабли наемников, часть войск из Умбара и простые головорезы, наконец прибыли к пристани. Я принюхался, несмотря на весь смрад, этот запах не ощущался физически, некрос я сумел почувствовать. — Нежить. Они должны были прибыть? Я не знал что Саурону удалось призвать столько духов. — Он и не призывал... — Хэлкар взвизгнул, очевидно получив ответ от Саурона. — Они не должны быть здесь! — Ты знаешь кто это? — А их много, судя по ощущениям: там целая армия духов. Мда. — Это не духи с могил и не поднятая Сауроном нежить. Я не знаю кто они. Не узнаю пока не увижу! — Хэлкар подстегнул тварь и та поднялась в небо, направившись в сторону пристани. Зеленое светящееся море духов, как по команде хлынуло на поле боя, убивая орков и харадримов. Сколько же их. Это всадники! Я присмотрелся к изорваным знаменам. Клятвопреступники! Они решили именно сейчас искупить свою вину? С чего бы это? Хм, нас заметили и... воинство призраков замерло. Неподвижно, нешевелясь, как это умеют только бессмертные или мертвые. Я пригляделся к их эфирным полуразложившимся телам... неупокоеные, измученые своим бренным существованием... В мою сторону полетели некоторые призраки. Командиры? Я с Дикой Охотой двинулся им на встречу. — Хозяин... прошу. Освободи нас! Мы не верим смертному, они обманывают! Мы обманывали, нас обманывали... Я боюсь, что обманут и вновь... — Ко мне обратился венценосный призрак в некогда богатом одеянии. — Я могу это сделать, но не без просьбы Саурона... Скажи же, что заставило вас за столько лет, вновь вступить в бой за Гондор? И чьего обмана вы так страшитесь? — Сломаный меч откован! Смертный... он наследник... кровь королей, проклявших нас! Только он теперь может снять проклятие... А ты, Владыка, можешь и вовсе искупить нас, освободить нас от этой жалкой... Жизни! Умоляю! — Хорошо. Но сперва я желаю видеть того, чья рука сжимает Нарсиль. Лишь по его слову прекратится бой и я получу право вмешаться. Я отпущу вас, так или иначе. Разница лишь во времени. — Я кивнул проклятому, заверяя магией свое обещание. Призрак облегченно улыбнулся, почувствовав мою клятву. — Следуйте за мной! — Призрак развернул коня и повел нас к пристани. Мда-с. Хэлкар лишился своего скакуна, правда и призраки ему ничего не сумели сделать. А он проявил мой доспех изорвав шипами балахон, а я-то думал, куда они тогда делись? Мы прошли сквозь замерших призраков и поравнялись с Хэлкаром. Меч назгула скрестился с Нарсилем... правда руны на мече говорили, что это Андурил. Не важно. В назгула влетел топор... гномий. Безрезультатно естественно. Я осмотрел местных материальных существ, кроме орков здесь я обнаружил Леголаса, с заломаными за спину руками (амулет выдохся?) и Гимли, что до сих пор сражается с орками. Арагорн же не побоялся сразиться с назгулом. — Глупец! Твой меч может и сразил однажды Повелителя, но меня не одолеть смертному мужу, даже с Таким мечом! — и как в доказательство, назгул пропустил удар, давая клинку возможность войти ему в грудь. Это позволило, нанизавшись на лезвие, подойти к Арагорну и схватить его за руку, дробя запястие. С криком человек разжал руку, держащую меч. — Чего же вы замерли? Бейте их! — Гимли, придавленый к земле орками с отчаянием и яростью смотрел на замерших призраков. — А-а-а. Понятно. — Я материализовался и спешился. — Рад видеть вас в добром здравии господа. — Менестрель? — Леголас посмотрел на меня и моих Духов. — Ты же не вмешиваешься в бои людей? Лотлориенские лучники погибли от рук урук-хаев, тебе нет повода помогать Саурону. — Я и не помогаю... Я наблюдаю... Лориен? Я не знал, неужто Леди Галадриэль и ее супруг решились подраться напоследок?.. САУРОН!!! — Я разъяренно закричал, смотря на Хэлкара, он услышит... — Ты знал! Почему не сказал! Рядом сомной образовался огненный шар и из него вышла фигура Гортхаура. Смертные дрогнули, а орки склонились. Осмотрев картину, майар обратился ко мне: — Я не ожидал, что галадримы отправятся в Хельмову Падь на помощь людям... Это не моя вина. Она твоя и Сарумана... Это ты позволил армии выйти из Изенгарда. — Ясно все с тобой. — Я зажмурил глаза. Надо было сжечь ту аримию, но я же не знал... Ладно! Еще успею подумать о своей глупости и идиотизме лидеров Лотлориена! Я махнул рукой в сторону дунедайн, — Знакомься Саурон, это Арагорн сын Араторна, некоронованый наследник престола Гондора. Ты вроде хотел с ним поговорить? Знай, что от исхода разговора, зависит, будет ли армия проклятых продолжать бой за Гондор на стороне людей или я отпущу их за Грань уже сейчас. — Я обвел рукой армию призраков. Ясное дело, что призраки уже были на стороне Саурона в этом вопросе. Проклятые — единственная надежда Гондора и она в руках Арагорна. Чье имя на эльфийском, “Надежда” и означает. — Что же. Я, Саурон — Гортхаур Жестокий, приветствую наследника престола Гондора... пока ты не коронован, у меня нет причины убивать тебя, дунедайн Севера. Так случилось, что моя армия сильнее... Гендальф не желает отдавать город в мои руки. Там, в Минас Тирит, гибнут люди по его приказу... Иначе они не могут. Наместник и его наследник, не в состоянии принимать решения, иначе... я уверен, что они бы согласились на капитуляцию. Мне ничего не стоит обрушить гору своими силами... или попросить об услуге Короля Келебримбора. Я давал Гендальфу время, давал время подумать, посмотреть на последствия... Я ждал тебя, я ждал того, кто это остановит словом, а не мечом. — Саурон махнул рукой на Андурил, лежащий на земле. Зря. Арагорн использовал подставившуюся возможность и, увидев кольцо на пальце Саурона, схатив с земли меч здоровой рукой и сделал взмах.

Бзынь!

Рука в металлической перчатке сжала лезвие. Единое, еще ярче воспылало рунной вязью. Андурил... начал раскаляться и плавиться, обжигая здоровую руку Арагорна. С яростным ревом, майар поднял лезвие и человек беспомощно повис на рукояти меча. Плавленым металлом, клинок начал стекать на ладонь дунедайн и тот в боли, отпустил меч своего предка. — Сработало тогда, не значит что сработает сейчас! Я был учеником Ауле, я был учеником Мелькора! Какой-то кусок железа не поразит меня вновь! Мое тело тверже алмаза! Во мне горит Пламя Айнур! Тогда я был слаб... удивлен! Но не сейчас! — Саурон отшвырнул безформенный кусок железа и схватил человека за горло. Когтистая перчатка вписась в шею до крови. — Мне следует расценивать твои действия как отказ?! Мальчишка! — Саурон не менее легко отшвырнул человека в сторону плавленой железки. — Наслушался сказок от мага про ужас, что я принесу твоему народу! Но это не так! Твои предки были чудовищами не меньшими чем я! За что ты сражаешься? За что люди в Минас Тирит проливают кровь, когда могли бы жить в вассалитете у Мордора?! — Ту убьешь их! Загонишь в рабство! Ты ненавидишь Гондор! — Да, ненавижу... Келебримбор тоже ненавидит. Но он же их не трогает? Рабство... зачем мне рабы, если у меня есть орки? Харадримы не рабы... они добровольно следуют за мной. Убить? Это я могу... и сделаю! Раз все предводители этого народа не желают жить вовсе! — Нет! Прошу, не надо! Пусть люди решают сами, не вини всех их за чужую глупость! — Леголас дернулся вперед из орочьей хватки. Саурон повернул голову в сторону эльфа. — Принц Зеленолесья... ты не в праве говорить за людей... не вмешивайся в их дела. Смертные глупы и упрямы... давно надо было очистить род людской, от высокомерия и упертости Нуменора! — Не убивай! Не убивай, прошу! Только не детей!.. Келебримбор, останови его! — Леголас пытался докричаться до меня. — Юноши бледные со взором горящим... — Я пробормотал тихо, но все меня услышали, — дети запомнят гибель родителей и возненавидят Юг и Восток, еще больше чем прежде. Они станут фанатиками как и их отцы сейчас. Напуганые, но мстительные... Гортхаур, предложи капитуляцию всему городу, пусть люди бегут... — Нет. — Саурон повернулся ко мне, — Ты просил услугу за свое вмешательство... Я согласен! —...Чего ты хочешь от меня? — Я подобрался, стоя рядом с Вереском. — Убей... Убей самых ярых! Убей тех , кто кичится своей связью с Нуменором! Ты можешь сделать это! Ты в Праве отнять у них долголетие! Только ты! Лишь тогда, я оглашу им свои условия, лишь тогда я позволю им бежать, зная, что они будут слишком слабы духом, что бы напасть вновь! — Ты о многом просишь... Проклятие. Ты просишь меня наложить проклятие на весь их род! — Но и плата высока! Иначе умрут все! — Гортхаур грозно зарычал и земля под его ногами задрожала. С силой Единого и столь близко к Мордору, ему ничего не стоит пробудить вулкан на месте Минас Тирит. — Прежде чем я сделаю то, о чем ты просишь, позволь мне поговорить со всеми, они уверятся в своей глупости и опустят оружие сами. — ...Хорошо... — Саурон исчез в пламени. Я окинув взглядом плененных смертных, посмотрел на Хэлкара: — Леголас Зеленолист должен быть цел, иначе... —Я не договорил, вскочив на коня и становясь Духом. Я посмотрел на армию Проклятых и, послав Зов, произнес им: — Вы свободны. Души, как по дуновению вера, начали исчезать подобно утренему туману, лишь счастливый смех завис в воздухе, но и он затих вскоре. По моему приказу, Дикая Охота направилась к Белому Городу. Зависнув над Минас Анор я закричал всей округе: — Сдавайтель люди Гондора! Враг милостливее чем вы думаете! То, за что вы сражаетесь, лишь красочная ложь! Эта война бессмысленна, она заранее была проиграна! Ее не должно было быть вовсе, занимай престол Наместник Денетор! Слова Белого Мага лживы, вам не грозит рабства и ужасных мучений! Нет смысла продолжать бой, вас пощадят! Легко придумать справедливую цель, Великую цель, из тех, что любимы толпой. Еще мне нужен безупречный герой, Могучий герой, что всех поведет за собой! Охотно люди устремляются в бой За край ли родной, за рай неземной. Как овцы, воины идут на убой, А дальше — дело за мной! Героям — подвиг, подонкам — повод. Юнцам посулим боевую славу! Надежду — нищим, голодным — пищу! И каждый из них обретет то, что ищет... Не лжем ли мы, Гендальф, доверчивым людям? Не им, а тебе эта битва нужна! Поверь, Арагорн, здесь обмана не будет. Все то, что им нужно, то даст им война! Достанем знамена и яркие краски, Поправим портреты великих идей! Свобода и равенство, верность и братство — Прекрасные сказки для взрослых людей! И вот уже толпы с восторгом встречают Того, кто ведет их в Крестовый Поход. Так было всегда — храбрецы умирают, А где-то в сторонке стоит Кукловод! Героям — подвиг, подонкам — повод. Юнцам посулим боевую славу! Надежду — нищим, голодным — пищу! И каждый из них обретет то, что ищет... Все даст им война! Все даст им война... — Победы не будет! Сдавайтесь и ваша жизнь не изменится! Саурон предлагает вассалитет Гондору! Выдайте мне Белого Мага! — Я прекратил говорить и направил коня к Белому Древу, остановившись на лужаке во плоти. В ответ мне из башни высыпали войска, пытаясь изрубить меня, но налетев на щит. Я обнажил Хроарист: — Меня не убить, просто сдайтесь! Гондор уцелеет! Его люди останутся живы! Не слушая моих слов, солдаты продолжили бить мой магический купол. Я стоял на месте и ждал. Ждал долго, пока не услышал в небе визг назгула. У Саурона кончилось терпение и земля дрогнула вновь. По утесу Минас Тирита пошла крупная трещина. Я вновь обратился Духом и... посмотрев грустным взглядом на Белое Дерево, сжег его. Символ надежды Нуменора на свое возрождение, запылал. Копейщики яростно взревели и попытались своими плащами потушить пламя, но я затрубил в Рог Охоты. Мои эллери вступили в бой. — Не пропускайте их сюда! Убейте всех солдат что поднимут на вас оружие! — Я отдал приказ и сконцентрировался. Проклясть всех в ком течет кровь нуменорцев? Арагорн умрет, умрут и другие дунедайн, черные нуменорцы в землях Саурона тоже. Но я несу Смерть, дабы спасти много большее... — Я умру! Но не бойтесь ибо я вернусь! — Я потянулся к ядру и настроился на музыку Арды. Я запел, в своих словах неся проклятие потомкам нуменорцев и обращая, только что наступивший полдень, в темную ночь — что-то затмило солнце:

В эту ночь, бессмысленный кошмар

Бродит за мной и нет вам спасения...

Ночь страшна, но Смерть еще страшней.

Слушает меня и нет вам спасения.

Все сейчас, все в этой музыке

Терзает меня, бессмысленной иронией.

Говорю — Заплатите за все,

Что совершили.

Скованы болью, как цепью.

Я посвящаю ночь,

В вашу честь сочиняя Реквием.

Кто в силах мне помочь, одолеть самого себя?

Жизнь отдаю той симфонии,

Что приносит Смерть.

Горем я убью все стремления.

В горе убивая, что творю я?

Эй, мой враг. Внутри моей души,

В ней твой триумф.

Ну, брось же мне вызов!

Страх уйдет, но сердце ярость жжет,

Душит меня, начать бы вам все с нуля...

С нуля... с нуля.

Ночь я отдам, в ту симфонию Зла

В которой Смерть.

Горем я убью все стремления.

Мрак внутри меня

Близок, как суждено — мне в нем гореть.

Проклят я и мне нет прощенья.

Жизнь отдаю той симфонии,

Что приносит Смерть.

В горе убивая, что творю я?

Горечь утоплю в этой музыке сна...

Страх и боль убью

В сердце полном Зла...

Плачет вновь Смерть по мне.

По моей слепой мечте,

Реквием отзвучал.

Вот, мой нелепый концерт

Я пою, но все — не то.

Мой талант — он ничто...

Скуку утоплю в этой музыке сна...

Ярость, ты змеей обвиваешь меня.

Эй, мой враг. Внутри моей души,

Празднуй триумф!

Ты бросил мне вызов.

Я борюсь с ужасной яростью,

Что душит меня, начать бы вам все с нуля.

С нуля… с нуля!

Я посвящаю ночь,

В вашу честь сочиняя Реквием.

Кто в силах мне помочь одолеть самого себя?

Я посвящаю ночь в ту симфонию Зла,

В которой Смерть.

В горе я Убил.

Что сотворил Я?

С моими последними словами, ночь вновь сменилась на полдень. Мне больно. Магическое ядро иссушено, Свет Души от Тьмы и Зла гаснет, в ужасе сжимаясь в маленькую искорку. Проклятие, подобно чумному ветру, пронесется по Средиземью... Дунедайн умрут... умрут от болезней, от стремительной старости... крови эльдар, у них больше нет. Кровь потомков Нуменора мертва, теперь... это обычные смертные. Все те, чей возраст превышал лет шестьдесят или девяносто, умрут на месте, мгновенно состарившись... Арагорн... он навероне сейчас стал обычным стариком. С изломаными и обожженными руками. Никто более не будет претендовать на трон. Род Элендиля все равно что мертв. Наследие Трех родов людей мертво, а я заплаил за это жизнью... Я с веселой, болезненной улыбкой, смотрел как моя рука с перстнем рассеивается в воздухе... Мое Хроа и Фэа горит, моя ярость и ненависть к людям, именно из них и черпалась суть песни... для эльдар это слишком темное, непонятное и сильное чувство, оно просто сжигает... МЕНЯ. Я посмотрел на своего коня, его образ мутнел у меня перед глазами. Все чернеет, лишь горящее Белое дерево четко различимо... было. Меня перестало жечь и свет померк. Ну вот — я ничего не вижу... Темно... И холодно... Привет Бездна, я тут не надолго...

====== Конец первой части. Глава 33. И пройду я долиной смертной тени, и да не убоюсь зла. (Остановка — очередной апокалипсис) ======

Висю. Жду света... И тут мне говорят, что его... не будет. Ахуе-е-еть... Намо зараза! Этот чертов Валар, повелитель чертогов Мандоса, видимо решил обойти запрет на невмешательство в дела жителей Средиземья и тюкнуть меня Здесь. Нет, убить эльфа Валар не могут, но дать увесистый, направляющий пинок за Грань, это всегда пожалуйста! Я начал напрягать все свои связи с миром Арды, от алтаря, до самой захудалой, зозданной мною вещицы, так что “далеко” я не улетел. Связь с тем миром сохранилась — хорошо, однако на воплощение в нем у меня уже не осталось сил. Я стал наощупь искать выход, мне срочно нужна передышка, иначе я потеряю себя в этой Пустоте. Свет! Наконец-то! Я стал всеми силами рваться к нему, черпая силы через связь, увы, силы алтаря как я и ожидал мне не передались в нематериальной форме, да и иных масштабных источников для разделения энергии, особо не было. Хм? Это что за неучтенный фонтан магии? Ладно, как раз то, что нужно. Я начал тянуть силы на себя... что-то на той стороне отчаянно засопротивлялось... Оно живое?! Я с испугом вспомнил про эллери с их маг-ядрами и немедленно отпустил связь, боясь что черпаю силы из них. Преодоление ограничений связаных с перемещением по мирам, требуют невероятных затрат энергии и даже некоторых условий, вроде “пригласительно открытых” по ругую сторону “дверей”. Порталы, призывные круги или же естественные или кем-то ранее проделаные, проходы между мирами — тропы. Иначе бы в мой мир уже давно бы прорвались иноземцы вроде “демонов”, как их именуют маглы. Гоблины, фейри и прочие, оттого и не сумели толком вторгнуться к нам, иначе был бы если и не захват, то “мир-комуналка” точно. Есть такие существа, что одним своим присутствием могут устроить Экстреминатус, аннигилировав какой-нибудь мир. Создатели таких миров оттого и поставили завесу-барьер от конкурентов. Сиды же были профессионалами в этом деле: раз их не пускают, они создадут свои образы из местной энергии и забирают пойманных жителей, приветственно распахнув двери им, уже в свой мир. Я один и то не могу выбрать место воплощения, куда доберусь, там и осяду. Накоплю силы и начну пробираться обратно в Арду, там-то проблем с пропуском у меня не будет, главное обратно вылезти и не застрять в мире где я окажусь. Ну же! Еще чуть-чуть! Черт... прочная завеса, надеюсь там не Преисподняя какая-нибудь... так просто не прорвешься. Эх, придется опять черпнуть сил из того “фонтанчика”. Это будет не смертельно для него, но очень сильно поможет мне. Так, пошло, а энергия-то какая знакомая... моя там есть точно, однако что-то я не припомню в моих изделиях Этого!... Упс?.. Кхм. Ну в принципе я в своем праве. Да. Эта вещь с моим участием ведь создавалась? Ну подумаешь Единое, подумаешь жизнь Гортхаура... он же не умрет от этого, в самом деле? И вообще... моя смерть, отчасти его вина! Все, завеса прорвана и та сразу же восстановилась за мною. Хоть дырку себе прогрыз в этой шторе, а обратно мне сил прорваться хватит. Мда, есть все же плюсы в бытии энергетической формой жизни, иначе пришлось бы неделю ждать воплощения... Что-то с этим миром не так. Это стало понятно сразу, стоило только мне материализоваться и открыть глаза. На основании чего я сделал подобный вывод? Ну, во-первых, вокруг стояла просто мертвая тишина. Какая-то знакомая — пугающе замогильная. Под моими ногами была дорога. Вроде бы. Однако она не походила ни на камень, ни на брусчатку из жженой глины, ни на утрамбованный грунт. Скорее, на застывшую лаву. Асфальт? Это был современный индустриальный мир, наподобие моего Земного, но привычный шумовой фон, характерный для больших городов, отсутствовал. Ни постоянного раздражающего шума машин, ни впивающегося в мозг визга сработавшей автомобильной сигнализации, ни шороха сотен ног, полирующих асфальт, ни лая бродячих собак, ни воркования голубей. Ничего. Машины стояли у обочин брошенные: некоторые с открытыми передними дверцами, с трещинами на лобовом стекле, словно кто-то снова и снова бил по ним молотом или каким-то другим тяжелым предметом. Из-под капота внушительного черного джипа валил дым. Сам автомобиль сцепился в крепком объятии с деревом. А рядом на газоне в неестественной позе лежало изуродованное тело. И это была вторая причина, почему я посчитал, что с этим миром что-то не так. Ветер гонял бумаги и прочий мусор по пустынным дорогам с замершим движением. Из разбитых витрин выглядывали упавшие манекены. Прямо посреди проезжей части стояла брошенная продуктовая тележка. Светофор на перекрестке мигал красным. Под ним, привалившись к столбу, сидела женщина с рваной раной на горле. Казалось, будто она повязала вокруг шеи толстый багровый шарф. Присмотревшись, я увидел еще тела: в разбитых машинах и на обочинах, валявшиеся прямо посреди улицы и наполовину свисавшие из окон домов. Хм... век двадцать первый и мир явно не мой родной. На магию даже намека нет, мир сугубо магловский. Кхм, а вот третья причина, почему я сделал вывод, что с этим миром что-то не так, эта причина стремительно приближалась ко мне с противоположного конца улицы, на ходу запихивая вываливающиеся внутренности обратно во вспоротый живот. У этого магла отсутствовала половина черепа (сквозь окровавленные кости я видел мозг), и тем не менее он упрямо шел ко мне, пошатываясь, но довольно быстро. Причем несмотря на некрос, магия не была причиной оживления этого тела. Другие тела тоже начинали шевелиться, словно только и ждали моего появления. Трупы неуклюже вставали, словно не замечая смертельных ран, и все, как по команде, поворачивались в мою сторону. Я посмотрел на себя. Хм. Неплохо, очень не плохо. При мне весь мой арсенал, значит справлюсь. На этих инферналов даже истощеной магии и Света Души не понадобится. Главное — конечности пообрубать, а там и убежать можно. Я обнажил меч, услышав рядом с собой какой-то писк. Развернулся и уже сделал замах... — Что за?! — Я вытаращился на... ящерицу? Попутно отмахнувшись от набросившегося трупа, я стал с интересом разглядывать урулоки. Эдакий миниатюрный Глаурунг, тоже золотая чешуя и отсутствие крыльев. Но это точно дракон... дракончик, он с легкостью уместился бы у меня за пазухой. Я пнул очередное тело, перерубив ему ноги и отсеча руку. Сейчас я мог бы даже назвать его милым. Растерянно хлопая круглыми глазами, дракончик смотрел то на меня, видимо, силясь понять, что же тут происходит. Хвост нервно подрагивал. Крошечные лапки с длинными коготками сжимались и разжимались. Челюсть, полная острых, как иголки, зубов, удивленно отвисла. На долю секунды меня охватило ликование, безудержный восторг, но затем, когда я узнал пламенные глаза, я с ужасом понял, что натворил. Не думаю что я смог утянуть майар из его родного мира, он бы тут сдох просто... А вот его призрачную аватару... но это не совсем иллюзорный образ, дракончик вполне материальный... Как же тогда... Мой взор привлек золотой отблеск, но не чешуи а... кольца? И в правду: хвостом дракончик судорожно прижимал к себе Единое. Это его физическое проявление? Ничего себе. В виде иллюзии можно хоть дракона размером с гору изобразить, но вот хоть какое-то физическое воплощение это огромный труд. Да и не будь для духа прочной оболочки, он бы просто расформировался в этом лишенном магии мире и оказался бы запертым в кольце. — Гортхаур, откуда ты здесь? Я не мог сам утянуть тебя за собой! — Ну вот не верю я, что это он сам, собственной персоной передо мною стоит. — Ты и не утянул, я все еще в Арде, но и тут я тоже оказался, вернее это мое Я в кольце. Мандос решил избавится от артефакта — избавится от кольца, забросив его за Грань, в след за тобой, используя твою связь с Единым. Он надеялся если и не убить меня таким образом, то лишить сил. Но я вцепился всем своим существом в кольцо, но мое сознание разделилось, однако и Его-меня не развоплотило. Ты стал брать из кольца силы и притягивать его к себе... Притянул. Иными словами, нас теперь двое... Саурон на Арде и я... Майрон в Едином. Если я-кольцо, вновь окажусь в руках Саурона, то мы сольемся воедино. Я посмотрел на расчлененные тела маглов. Те продолжали шевелиться, но были уже не столь опасны. Часть Саурона, да? Но судя по всему: часть, очень важная, пусть сильная часть и осталась за пределами мира Арды. Крестраж своего рода. Я смотрел как дракончик Майрон, перебирая маленькими острыми когтями, отчаянно пытался собрать разрозненные нити структуры и потоки энергии, вернуть себе отнятое могущество. Ему как и мне, нужно время на восстановление. Магические паутинки путались и колыхались, дракончик, напряженно моргая и выпучивая глазенки, всматривался в запредельное пространство не-существования, почти не обращая внимания на меня и нежить. Что же, Единое мне поможет. Пусть оно за пределами Мордора и вдали от хозяина гораздо слабее, но оно будет стремиться вернуться к нему. Лишний якорь в Арде, еще одна ниточка, что укажет мне путь. — Оветь мне... Майрон. Твое воплощение дракона, оно истино? В смысле любовь к золоту, дыхание проклятым огнем, гипноз и прочее... или же это просто... образ, личина? — Возможности принадлежат детенышу урулоки, но этим я не ограничен. Нет низменных инстинктов созданий Мелькора, нет животной ярости, жадности, их непомерного голода. Мне нужны силы и время, и я сумею изменить обличие на более подходящее. — Дракончик прекратил таращится в пустоту — внутрь себя. — Я... он. Ранее не пробовал становиться драконом, пусть эта форма должна быть сильна. Я нуждаюсь в пище, будучи живым существом из плоти и крови, но и желания собирать богатства я не испытываю. Однако свои силы майар, мне придется черпать из огня и костей земли. — Значит можно относится к нему, как к дракону моего мира? Он похож чем-то на огненную саламандру, та в огне живет. Майрон что, минералы и металлы есть будет? С радостью на это посмотрю, мой конь Сарн тоже камни ел. — Что же. Я предлагаю заключить союз о взаимопомощи. Ни ты, ни я, оба не желали покидать Арду. Вместе мы быстрее сумеем найти путь домой. Наша связь поможет не потеряться в переходах между мирами, не стоит упускать такой возможности. — Я согласен. Мне... нужна помощь. Больше чем тебе... Этот мир, он глух к моему зову... он похож на твой, но, иной... Я не понимаю, этот мир создавал не Илуватар. Моя песнь здесь лишь мертвые слова и звуки, Саурон не услышит, не поможет своей силой. Никто не поможет мне, кроме тебя. Я... Я не стану отказываться от твоей помощи и помогу в ответ. — Дракончик явно в растерянности, но не отказывается от союза — хорошо. Он понимает ту ситуацию в которой оказался и... боится. Боится этого мира и меня. Не того что я его уничтожу, а того что оставлю здесь. И действительно, какой эльф захочет таскать с собой дракона, пусть даже маленького и миленького, ради того, чтобы получить незначительное послабление? Сомневаюсь что этот мир, он сумеет покинуть в одиночку. Майар — природный дух, созданый Илуватаром. В мирах иных демиургов, он может быть чрезвычайно слаб, ибо его сила зависит не столько от личных ресурсов, сколько от родной ему энергии мира. В этом мире энергии почти нет, благо хоть на стихиях его магия подпитывается и как обычный зверь он прожить может. Конечно, верить Майрону на слово было бы с моей стороны чистым безумием. Следовало немедленно заключить магический контракт на крови, обязующий обе стороны сдержать свои обещания под угрозой крайне неприятной формы смерти. Не только духа из Единого, но и самого майар в Арде. Дух кольца согласился, пусть и понимал, что смерть нам обоим не преграда, однако задуматься заставит. Мы по очереди озвучили свои обещания, затем я быстро прочитал заклинание, и мы скрепили его рукопожатием, предварительно порезав моим кинжалом ладонь и лапу. Дракончик удовлетворенно зажмурился, отчего казалось, что его глаза впали в череп. Эх, путешествие обещало быть долгим.

Мы с тобой одной крови,

Мы с тобой одной породы,

Нам не привыкать к боли,

Если имя ей — свобода.

Встретимся ли мы снова

Там, за поворотом круга?

Мы с тобой одной крови,

Отражения друг друга.

— Вот что, забираяся-ка ты мне на плечи. Не думаю что ты сможешь поспевать за мной в таком обличии. — Я протянул ящерице руку и Майрон резво вскарабкался по серебряной поверхности. Карманный дракон решил занять мое левое плечо, дабы не мешать вытягиванию стрел из колчана и снятию лука. Мы начали забег, мертвецы вылезали из разбитых машин, поднимались с тротуаров, тянули к нам жадные руки. Некоторые даже довольно быстро бежали вслед. Другие были не так проворны, но эта их медлительность лучше любых слов говорила: “Вы не уйдете, вам некуда спрятаться. Нам некуда спешить”. Солнце садилось. Тени становились все длиннее, пока не исчезли в сгустившихся сумерках. Вскоре мы ушли от погони и спрятались в одной из квартир на верхнем этаже заброшенной высотки, на всякий случай забаррикадировав дверь. Высотки... Майрон сказал, что для него эти дома походили на ульи. Дракончик поражался тесноте, захламленности и серости интерьеров, мы оба привыкли к просторам (пещер или парадных залов — не важно), и переплетения лестниц многоэтажки казались ему неправдоподобно, гротескно убогими. Ячейка, тюремная камера, которую я назвал “квартирой”, была для майар оскорблением, а не жилищем, но жаловаться никто из нас не стал. Я пощелкал рычажки на стене, но ничего не произошло. Кажется, дракончик понял, что я пытался добыть свет этим весьма странным для него способом. Но ни света, ни воды в доме не было. Майрон решительно не понимал, почему я ждал, что вода должна политься из железной трубки, торчащей из стены, после поворота вентиля, но не стал высказывать весь свой скепсис, только лишь вопросительно повернул, пучеглазую голову набок. Без долгого обсуждения было понятно, что выходить на улицу ночью не стоит, а на поиски металлов лучше отправиться утром, когда ко мне вернется сила. По крайней мере днем, будет легче заметить подкрадывающегося врага в отличии от ночи. Да и кто знает, может, днем ожившие мертвецы возвращаются обратно в свои могилы смотреть сладкие сны о чужих мозгах? Бред конечно. Судя по всему, этот зомбиапокалипсис результат биологического оружия. Ни прорыва иного мира вроде Инферно, ни проклятия здесь нет. Вряд ли это естественная болезнь, хотя черт знает, что маглы могли своей химией случайно понаделать? Как эти трупы видят? Как слышат, как вообще существуют? Это не магия, но и болезнь тела не способна поднять труп, с раскурочеными мозгами. Гнилые мышцы не способны к движению, разрушеный мозг не подает сигналов... душ в этих телах нет, что бы двигать их. Иного разума, что мог бы управлять ими, я тоже не почувствовал. Не понимаю... — Глянем, что в холодильнике... — Я пробормотал и отправился на кухню. Дракончик обвил свой хвост вокруг моей шеи, его коготки смешно бряцали о сверкающий наплечник. Ему кое-как удалось уцепиться задними лапками за ремень колчана, но вот передние конечности, упорно не желали цепляться за мое левое плечо. А вот и кухня. Из-под белого стального ящика по полу растекалась лужа. А в ящике оказалась еще и пригодная, к употреблению пища. К моему удивлению, вакумная упаковка мяса датировалась две тысячи седьмым годом и мясу всего неделя. Разумеется, Майрон отказался от этой, упакованной в прозрачную, пленку мерзости. Ну, я тоже это есть не стану, мало ли как тут эта зараза передается? Может вообще по воздуху или воде? Меня-то не убьет, да и дракона тоже, но повысить вероятность отравления нам обоим не хочется. Мда. Что-то есть расхотелось... Майрон стал заинтересованно смотреть на мой подсумок. Тонны мифрила почуял? Перебьешься, я не для того в Морийские пещеры к Балрогу тащился, чтобы все добытое, дракону скормить. Эх. Консервированая чарами еда в ящике, в седельной сумке Вереска осталась. На его призыв сюда, сил тратить не хочется, да и опасно для него здесь появляться. Я посмотрел в окно. Там, внизу, от столба к столбу короткими перебежками двигался парень, вооруженный какой-то палкой. Он не был мертвецом. Во всяком случае, я думаю пока. Ну вот, что я говорил? Какая-то суета, пара минут боя и криков, и как итог: парень уже лежит, распростертым на асфальте. Палка валяется неподалеку, а над ним, склонившись, четверо живых мертвецов выгрызают внутренности. Рука бедняги дергалась в предсмертных конвульсиях, ногти царапали землю. Мертвецы медленно разбредались, оставив то, что было несчастным парнишкой, лежать прямо под окнами. Из открытой раны на животе торчали белоснежные, обглоданные ребра. Струйка крови лилась в решетку у бордюра. Я смотрел на улицу еще долго и ждал, может, полчаса, час. Достаточно долго, чтобы увидеть, как вновь зашевелился лежащий на земле парень. Майрону же мое ожидание наскучило и он куда-то убег. — Он действительно ожил... — еле слышно прошептал я, приникая к стеклу, чуть отодвинув занавеску. — Не может быть... слюна и кровь. Действительно какая-то зараза. Если конечно сам факт смерти, не оживляет заразившегося воздухом. Но магл не был жив, или был жив ровно настолько, насколько это возможно для ходячего трупа. Человек переставлял ноги с большим трудом, но тащился, то ли ведомый куда-то голодом, то ли бесцельно, а позади по земле волочились выпавшие наполовину сожранные кишки. — Отвратительно, — заключил я, задергивая занавеску и опускаясь на пол подальше от окна. Усесться на здешние пыльные и непрочные предметы мебели я не решался, еще вздумают под моим весом сломаться. Становилось по-настоящему темно. В соседней комнате светились лишь огненные глаза Майрона, который нашел какую-то подушку и готовился вздремнуть, вытаптывая себе в ней уютное гнездышко. Я посчитал своим долгом сообщить о недавних наблюдениях:

— Нельзя позволять, чтобы они касались нас. Это... то, что происходит с ними, очевидно, заразно, — огненные глаза дракона в последний раз полыхнули в сторону меня и погасли, закрывшись. Дракончик кивнул и свернувшись щетинистым клубком и очевидно, заснул. Ну да, он же вроде как детеныш, да и драконы поспать любят. Я, наскребя в ядре чуток магии, принялся чистить магией броню и меч, заодно и себя. Ткнул пальцем в сторону дракона, воздействие чар Скорджифай того не разбудило. А ведь меня сюда не просто так забросило. Столько некроса позволит мне мгновенно восполнить маг-ядро, а в бестелесной форме мне никакой мертвяк нестрашен. Майрон же и вовсе артефакт, приложением к которому служит живое существо. Умри оно — ничего критичного не произойдет, главное само кольцо не разрушить.

Я погрузился в “Сон”. Хм. Связь есть и я в виде Духа, сумел поговорить с Советом. Они конечно удивились, но чего на свете не бывает? Мой Девиз, видимо повлиял и на Эллери. Отлично, значит и Дикую Охоту я призвать сумею, это успокоило Совет, в особенности информация об армии Мертвых Болот. Я и раньше отнюдь не с голым задом по Средиземью бегал, но тут же совсем Другой мир. Иметь армию нежити в кармане весьма удобно, да и призывные Духи помогут, про Майрона я им не говорил. Утром я смутно услышал, как в соседней комнате с характерным лязгом хрустнул раскушеный металл. Я заглянул в комнату, обнаружив отсутствие ящера на подушке. Майрон увлеченно заглатывал женскую бижутерию. Это было забавно: дракончик колупался между клыками, пытаясь дожевать золотую цепочку, найденную им, до последнего звена. Колупался, пыхтел, исторгая облачка дыма, и злобно косил огненным глазом на лежащую возле него, распахнутую шкатулку. Видимо Майрон обнаружил местный тайник с драгоценностями. Его пламя, подкрашивающее внутренним огнем брюшко, теплилось слабо, что настораживало и внушало мысли о нездоровье. — Ну и как спалось? — Я абсолютно незадумываясь поскреб вросший в лоб венец. Дракон, как макаронину, всосал в рот остаток цепи и посмотрел на меня, передней лапкой подгребая к себе из шкатулки серьги. — Это был сон. Настоящий сон. Такой, какой бывает у смертных, когда ничего не остается, кроме как погрузиться внутрь, куда все глубже и глубже засасывает пугающая чернота подсознания, наполненная смутными образами и отрывочными воспоминаниями. На секунду я испытал ни с чем не сравнимый ужас, ужас потери себя, ужас бесконечного падения в бездну, а затем на смену этому чувству пришло пугающее, умиротворяющее блаженство... — Выспался значит? Прекрасно. Я почти восстановил силы, попробую тебя покормить... да не бойся ты, не мясом. Я золото призову, оно в этом мире, как ты уже заметил, в качестве украшений тоже используется. Тут еще серебро есть, платина, медь, железо, бронза, свинец... простые металлы. Самоцветов тут тоже много. — Золото лучше всего, железо и медь — тоже сойдет. Вот серебро хуже. Прочее и вовсе ни на что не годно. Самоцветы... если только рубины, да алмазы. Но лучше золото и только золото. — Дракончик облизал пасть и выжидательно на меня уставился, нервно подергивая кончиком хвоста. Я открыл окно и высунулся наружу. Залитый солнцем город не выглядел таким враждебным, как накануне. Трупов на улице поубавилось. Некоторые, очевидно, разбрелись по своим делам. Другие же были обглоданы до того состояния, когда подняться и пойти было просто нечему, и это убедило меня, что я был прав: достаточно хорошенько расчленить тварь, и она станет безопасной, как бычий окорок. Если наморщиться, противный запах разложения, кисло-сладкий и муторный, почти не щекотал ноздри. Выходить на улицу желаниия не было. Тем более что оттуда доносились какие-то странные чавкающие звуки, будто кто-то там за углом жадно, с наслаждением ел. А если учитывать, кто именно и что именно мог там есть, идти на улицу не хотелось еще больше. — Ну чего ты застыл? — недовольно рыкнул дракон, забираясь мне на плечо и обвивая хвостом мою шею. — Я не собираюсь голодать вечность только потому, что кто-то решил полюбоваться видами! — Не паникуй. Дай сосредоточиться. Акцио золото! — Я сосредоточился на образе металла, в частности на слитках, монетах, цепочках и кольцах. Всякая декоративная мелочь вроде отделки часов, позолоты и технических деталей электроники — мне были не нужны. Хм? Тут рядом был или банк или ювелирный магазин, ломбард возможно? Иначе я не могу объяснить такого быстрого перемещения искомого, а тем более его количества. Не отойди я от окна, нас бы просто завалило бижутерией. Слитков в этой образовавшейся горе было не много, но насколько я помню, степень очистки у них очень высока. Я прекратил призыв украшений, когда дракончик уже извелся от нетерпения и почти задушил меня, колючим чешуйчатым хвостом. — Золотце! — Майрон даже не удосужился с меня сползти, дракончик просто нырнул в эту груду золота и начал его есть. И куда все девается? Видимо этого понять мне не суждено. Майрон управился за полчаса, осклабился мне и демонстративно разгрыз последнюю монетку. Дракон потребовал еще... Ладно. Мы в ответе за тех, кого приручили. Еще пять заходов Майрон набивал живот украшениями, урча под нос, что здесь настоящего золота пожалели и что металл в этом мире не поет. Но когда, видимо все полки с золотом в ближайших окрестностях опустели, дракон, сыто рыгнув облачком пара, милостиво со мной согласился:

— Этого мне хватит.

В качестве демонстрации, урулоки... отрастил на передних лапках зачатки перепончатых крылышек. Лапки удлиннились, между длинными пальцами проросла мембрана, она же и срослась подмышками и тазовой костью ящерицы. Шея дракончика тоже удлиннилась, а задние конечности видоизменились, уже напоминая птичьи. Это что за покемон? Нет, я конечно впечатлен эволюцией урулоки до рамалока... но честно, я ожидал чего-то большего, чем мятый позолоченый зонтик. — А в квенди, никак? — Я скептически приподнял бровь. В качестве ответа, Майрон тяжело подпрыгнув, задергал в воздухе лапками и зачатками крылышек — и жирной куропаткой вспорхнул мне на наплечник. — Для становления чем-то столь уязвимым, как эльдар, я не намерен тратить силы. — Рамалок по змеиному изогнул шею и сыто икнул. — Тогда почему железным големом не стал, раз нужно именно крепкое физическое воплощение? — А зачем? С кем мне тут сражаться? Я как дракон, сожгу и покорю взглядом, кого угодно, а с нежитью ты и сам прекрасно справишься. — Хм. Может ты наконец, соизволишь слезть с меня? Раз уж ты летать научился... — Я повел плечом, отчего дракончик едва не звезданулся на пол. — Я еще маленький и крылья не развиты. Мои ножки, по-твоему, такие же длинные, как твои? Ты сам разрешил мне, использовать тебя как лошадь, — и Майрон сунул мне под нос коротенькую пухлую заднюю лапку, увенчанную тремя острыми коготками. — Мы уяснили этот вопрос? — пошевелив пальчиками для пущей выразительности, дракон убрал лапку и сыто разлегся на широких плечах чешуйчатым и очень теплым воротником, прикрывая глаза и включая игнорирование действительности. — Ну ты и нагл. — Я весело хмыкнул и наконец, решил заняться делом — буду прогрызать завесу. Пытаться переместиться самым быстрым и опасным способом, я не стану. Бездна это не метрополитен, пусть там темно и остановочку найти можно. Проще на портал какой-нибудь настроиться, а оттуда и до Арды добраться сумеем. В этом мире ритуальных камней нет, значит нужно искать нечто похожее в ином мире. Причем в том, где дресс-код на видовую принадлежность, пропустит и меня и Майрона. Я начал настраиваться... Закончив медитацию, я кажется что-то нащупал, пусть местная завеса и изрядно мешала мне. Какой-то естественный межмировой маршрут и устройства транспортировки, причем не одно и явно магической природы. То что надо! Я поразительно дерзко дернул спящего Майрона за хвост и дракон, бешено завращав сонными глазами, чихнул особенно громко, после чего из его ноздри выскочила маленькая золотая бусинка, я ему улыбнулся. Все же было приятно видеть, как великого и могучего Саурона таскают за конечности, будто беззащитную дворняжку. — Я закончил. Как вариант: у нас есть на примете сеть миров, откуда вероятность попасть в Арду не умирая, гораздо выше. Один из миров, является схожим по структуре с этим. Иными словами — сугубо человеческим. Правда, там кажется еще все живы и присутствие волшебных путей там тоже есть. Точнее “разглядеть” мне не удалось, но поверь, магического голода ты испытывать не будешь, я специально убедился в наличии кое-какой магии и съедобных для тебя металлов. — Что же, это хорошая новость. Чего же мы ждем? — Дракончик певучим и слегка мурлыкающим голосом, вцепился в ремень колчана мертвой хваткой и обмотал свой хвост с кольцом, вокруг моей шеи. Я слегка улыбнулся и поправил ножны с мечом. Ну, поехали! Я начал рвать границу миров.