Темный мир

— А вы чего пришли в такую рань? — обратился к нам Иван Сеченов, который как раз направлялся на работу. — Алексей, а я тебя всё утро ждал около дома. А ты, оказалось, здесь сидишь.

— Долгая история, — ответил я. — Но я тебе всё объясню. Только позже.

— Определённо позже, потому что я видел, как Кораблёв договаривается с извозчиком. Скорее всего, кому-то из нас сегодня предстоит выезд в село.

Уж не некротика ли там случайно разбушевалась? Вполне может быть, что верховный некромант решил отомстить нам за то, что мы открыли на него охоту и перезаражал целое село.

Именно поэтому его стоит найти как можно скорее. Предсказывать его шаги невозможно, поскольку действуют такие маги хаотично.

— Ага, вот вы где! — подошёл к нашей лавочке Кораблёв.

Что-то здесь скопилось слишком много лекарей…

Я поспешно спрятал в сумку бумаги из архива, поднялся и кивком поприветствовал главного лекаря. Игорь сделал то же самое.

— Мечников, сегодня вам придётся уехать в Подгоренку. Можете взять всю свою компанию. Думаю, Сеченов и Лебедев вам там пригодятся, — заявил главный лекарь.

Так и думал, что этим всё закончится. Стоп… Подгоренка? В этом селе как раз и проживает один из долгожителей. Любопытное совпадение… Вот заодно его и навестим!

— А что случилось в Подгоренке? — поинтересовался я.

— Как вам сказать… — замялся Кораблёв. — Там случились бобры.

Э-э-э… Чего?!

Глава 10

Чаще всего наш главный лекарь ведёт себя максимально серьёзно. Он никогда не позволяет себе шуток, не занимается словоблудием, всегда изъясняется чётко и по делу. Говорит только то, что думает на самом деле.

Но когда Иван Сергеевич произнёс фразу «там случились бобры», я на долю секунды потерял связь с реальностью. Настолько абсурдно это звучало, что мне даже пришлось его переспросить. А вдруг послышалось?

Но нет. Не послышалось.

— Бобры, Алексей Александрович. Бобры, — несколько раз повторил он. — Уж не знаю, каков там масштаб бедствия, но сегодня утром ко мне прискакал гонец из села Подгоренка и сообщил, что река растаяла и… — он выдержал паузу. Видимо, Кораблёв сам понимал, насколько неадекватно звучит вся эта история. — В общем, как я понял, бобры тут же выстроили плотину, из-за которой поднявшийся уровень воды затопил целое село. Всю Подгоренку.

Иван Сеченов и Игорь Лебедев лишь удивлённо переглядывались. И я могу их понять. Я бы тоже, пожалуй, сидел с открытым ртом, если бы не осознавал, что за всей этой историей кроется проблема, которую почему-то решать придётся мне.

Интересно, правда, почему мне?

— Погодите, Иван Сергеевич, а лекари тут при чём? — спросил Кораблёва я. — У нас есть корпус спасателей, которые занимаются ликвидацией такого рода катастроф.

Я точно видел, что неподалёку от полицейского участка стоит здание, в котором работают спасатели. Правда, как я понимаю, их там совсем немного. Человек пять — не более того. Ведь пожарную службу и «спасателей на водах» учредили только пятьдесят лет назад. И это сделал Александр Первый. Если, конечно, в этом мире всё развивалось точно так же, как и в моём. По крайней мере, императоры здесь сменяются в той же последовательности. А значит, и многие их решения должны совпадать с моей реальностью.

— Спасатели туда уже выехали. Не знаю, смогут ли два человека ликвидировать эту, скажем так, проблему, но… Проблема куда серьёзнее, чем может показаться. Начнём с того, что там очень много пострадавших, — объяснил Кораблёв.

Вот теперь я окончательно перестал понимать, что же там случилось. Хорошо, допустим, Хопёр вышел из берегов. Он мог затопить дома, попортить собственность проживающих там людей, но…

Пострадавшие? Серьёзно?

Это какая же должна быть плотина, чтобы вода могла и людей потопить? Что там, чёрт их подери, за бобры такие?

— Очень много пострадавших — это сколько? — задал резонный вопрос Сеченов.

— Из проживающих в селе ста человек пострадали двадцать пять. Четверть населения, — объяснил Кораблёв. — Причём некоторые из них находятся в тяжёлом состоянии. И это мы ещё не знаем, что случилось с охотниками.

— С охотниками? — переспросил его я. — А с ними что?

Кораблёв замолчал, затем внимательно огляделся, чтобы убедиться, не подслушивает ли нас кто-то из посторонних. А посторонними в этой ситуации, как я уже понял, были абсолютно все, кроме нас четверых.

— С бобрами что-то не так, — сказал он. — Говорят, даже когда люди попытались сломать плотину, часть этих животных тут же вернулась к её восстановлению.

— А другая часть? — задал резонный вопрос я, уже догадываясь, что мне ответит главный лекарь.

— А другая часть напала на тех, кто попытался навредить плотине, — прошептал он. — Как мне сказал гонец, одному из крестьян даже ногу отгрызли. По самое бедро. Охотники убежали в сосновый бор к северу от Хопра. Но пока что никто так и не вернулся. Хотя с начала катастрофы прошло уже более двенадцати часов. Только никому об этом не смейте рассказывать! Не нужно поднимать панику. Однако, по слухам, в лесах начала пробуждаться живность, которой ранее никто никогда не видел. Постепенно все леса Хопёрского района становятся такими же опасными, как Красногривовский.

— Вот только в Красногривовском лесу живут магические существа, — отметил я. — Упыри, клещи и прочая нечисть. А то, что началось пробуждаться в остальных лесах — это некротика. Наследие Сухорукова. Я в этом уверен.

Кораблёв лишь молча кивнул.

Хотя мы оба прекрасно понимали, что проблема не только в Сухорукове. Этим омерзительным делом он занимался не один. Что ж, но первого подозреваемого мы исключим уже сегодня. Если тот долгожитель из нашего списка пережил наводнение, мы с ним обязательно повидаемся.

Если бы я был лишён адекватного мышления, решил бы, что именно этот человек и является некромантом. С одной стороны, это логично. Он озлобился на нас и сразу же вызвал катастрофу в ближайшем к нему селе.

Вот только он должен понимать, что таким образом сам же себя выдаёт. Так что нельзя быть уверенным в том, что наш враг прячется в Подгоренке.

К амбулатории подъехала повозка. Кораблёв взглянул на меня и уверенно кивнул, намекая, что нам нужно загружаться и выезжать. Причём незамедлительно.

— Простите, Иван Сергеевич, — обратился к Кораблёву Сеченов. — Меня напрягает один момент. Мы ведь по распоряжению ордена лекарей обязаны брать деньги за помощь. Фиксированную сумму. Но как мы будем помогать людям, которые лишились всего? И домов, и сбережений… Они ведь фактически полностью обнищали, если я правильно понимаю ситуацию.

Хорошо подмечено. Сеченов задал очень верный вопрос. Разумеется, нас туда отправляют с расчётом на то, что мы сможем пополнить казну амбулатории и ордена в целом. Двадцать пять пациентов — это очень большая сумма денег в теории.