Темный оборот луны
Шрифт:
– - Кажется, был, - проговорила Галя, посмотрев на него внимательно и замедлив темп действий.
– - Спасибо, - проговорил Виталик, снял пуховик, повесил на вешалку поверх других пальто, отряхнул ботинки, еще раз улыбнулся Гале, заметив произведенное им впечатление, и отправился в глубину квартиры, негромко зовя: - Хозяин, где ты есть?..
– - Ты чего?
– спросила Инна, тоже заметив, что Галя вдруг перестала торопиться.
– - Да нет, - сказала Галя, проводив Виталикову спину.
– Странно, он вошел, а мне сейчас вдруг детство вспомнилось. Как мы на даче... Лето, светло, у нас яблоками пахнет, и дедушка жив... Что-то похожее...
– Ты не уходи без меня!
Она опрометью бросилась на лестницу. Тем временем Виталик обнаружил хозяина квартиры, вытащил из теплой компании, привел на темную кухню и хорошо ориентированным в этом чужом пространстве жестом включил маленький ночник на стенке.
– - Ты бы хоть ботинки снял, - проворчал Миша недовольно.
– Тапки есть.
– - Нет уж, - сказал Виталик, подойдя к окну с широким подоконником.
– Свои тапки носи сам. Публики у тебя много бывает, грибок еще какой подхватишь, так что, за океан твою заразу везти... Мне сейчас болеть нельзя. Я тебе колбасы принес - хотя, я гляжу, тебя сердобольные души уже накормили?
– - Потом пол после тебя мыть, - продолжал бурчать Миша.
– - Ну и мой, - сказал Виталик.
– Что тебе еще делать? Полезным трудом займешься. Мускулы атрофируются, а так хоть занятие какое-то будет. А то скоро говорить разучишься, - он засунул руку в треугольный воротник пуловера, к рубашечному карману, и вытащил тонкую пачку, обернутую бумагой.
– Пятьсот баксов. Пересчитай.
– - Пять сушеных президентов, - проговорил Миша, разглядывая бумажки и пряча в брюки.
– Едешь-то скоро?
– - Не знаю, - сказал Виталик.
– Еще не определилось... Надо еще чтобы родители успокоились, привыкли... Понимаешь. Да и вообще, дел много, - он сел на табуретку и заглянул в окно, на угол гаражей и мокрые деревья, опушенные роскошной снеговой белизной.
– Я посижу немного, отдохну.
– - Поди пивка попей, - посоветовал Миша.
– Ребята собрались, Серега машину купил. Трещит без умолку.
Виталик покачал головой.
– - Не хочу сейчас пива. Устал. Весь день по делам бегал. Свободный день выдался, представляешь? Прихожу сегодня на работу, а мои уроды говорят: шеф велел компьютеры не включать. Ну, велел и ладно. Я не включаю. Может, он какой глубокий смысл в это вкладывал. А потом выясняется, что это помощник младшего охранника прочел в газете "Московский комсомолец", что в компьютерах появился новый вирус, вот шеф и приказал. Ну, вирус так вирус. Я и свалил на радостях. Завтра им Касперского принесу, а сегодня весь день свободный... В кои то веки такое счастье.
– - У меня все дни свободные, - сказал Миша слегка вызывающе.
– - Сплюнь, - сказал Виталик и слабо пошевелил рукой, лежащей на подоконнике, намечая намерение постучать по дереву от сглаза.
– Чего стоят твои свободные дни. Сидишь тут в четырех стенах, до того уже дошел, что пенсионерка нищая тебя супчиком кормит. Ты ей хоть помог чем? Вот сгорит твоя хваленая дача в Малаховке, что ты тогда делать будешь, ты работать-то уже не умеешь. Да и не умел никогда.
– - А я никому не мешаю, - сказал Миша обиженно.
– Хочу не выходить, и не выхожу. Нравится мне так! Спасибо родителям покойным, я наконец могу делать, что хочу. Ты сам едешь черте куда, я ж тебе ничего не говорю. Ну, езжай, езжай. Будешь там пиво из пакета пить. А шампанское - из вазочек для варенья.
– - Почему из пакета?
– спросил Виталик непонимающе.
– -
А говорят, в Америке бутылки нельзя по улицам носить. Только в пакете.Виталик пожал плечами.
– - Я, знаешь ли, могу вообще без пива обойтись, - сказал он.
– Я работать еду, а не на диване лежать и не задницу лизать уголовникам.
Миша немного помолчал.
– - Тебе здесь жениться надо, - посоветовал он.
– В Америке с этим делом туго, там бабы ненормальные.
Виталик задумчиво покивал головой, как будто вообще не слушал, что говорил ему Миша.
– - Да это есть...
– сказал он.
– Ну, где ж я тебе сейчас женюсь. Да и на ком? У тебя тут народ шастает, нет подходящей кандидатуры? Вот, кстати, сейчас какая-то светленькая была в коридоре...
– - Эта тебе не покатит, - сказал Миша авторитетно.
– Она с прицепом, у нее дочке четыре года. Вот там скорее сестра при ней, та может быть - одинокая, и аспирантка вроде, там зарабатывать может, карьеру, глядишь, сделает.
Виталик фыркнул.
– - Это пугало огородное? Ты ее видел при свете-то?
Миша развел руками.
– - Нет некрасивых женщин, знаешь ли...
– - Ну, я столько не выпью, - сказал Виталик, движением кисти отметая даже возможность такой мысли.
– А в комнате я там видел, костикова... Скучную ты публику собираешь, Мишк, ей-богу. Ты бы нарезал колбасы, тебя все жаба душит, а я ж тоже есть хочу.
Пока они в полутемноте шуршали бумагой, раздался звонок в дверь, и Сережа выскочил из комнаты, прокричав в сторону кухни: - Это ко мне, это доверенность привезли, я открою!
Распахнув входную дверь, он замер, наткнувшись, словно на преграду, на спокойный, насмешливый и несколько наступательный взгляд неподвижно стоящей за дверью женщины. Женщина была далеко в среднем возрасте, небольшого роста, с круглым лицом и гладкой черноволосой прической, открывающей лоб. На ее плечах небрежно лежала длинная, почти до пят, норковая шуба, оставляя открытой ее коренастую фигуру в простом черном платье. На ногах были туфли, не тронутые снегопадом. Общее впечатление необычности не портили даже золотые корундовые сережки - кондовый ширпотреб советского ювелирпрома - красными огоньками горевшие в мочках ушей. Сережа сперва открыл рот от неожиданности открывшегося ему зрелища, а затем пролепетал: - Эээ... проходите, пожалуйста.
Женщина переступила порог, весело посмотрела Сергею в лицо, потом бегло скользнула взглядом по бумаге в прозрачной пластиковой папке, которую держала в руке.
– - Сергей Александрович?
– спросила она отчетливо.
– - Да, да, это я. Вы проходите пожалуйста, - говорил Сергей.
– Вы... знаете что... вы водку пьете?
Женщина рассмеялась, нисколько не удивившись.
– - Пью, чего ж не пить, - сказала она и протянула ему папку, положив верхний край ему на плечо, и закончив прокурорским голосом.
– Доверенность проверьте.
– - Сейчас, - проговорил Сергей, мельком заглядывая в доверенность и тут же, судорожно поискав вокруг глазами свободное место, отложил ее на галошницу.
– Вы проходите. Мы как раз сейчас машину обмываем. Знаете... за одно колесо, за второе... Не обмоешь, ездить не будет. Примета такая. Вы сами не за рулем?
– - Нет, я с водителем, - сказала женщина равнодушно.
– Он ждет.
– - На минуту, - настаивал Сергей.
– Одну рюмочку. Ездить не будет, в аварию попаду, кого винить тогда? Не шутите святыми вещами. Вас как зовут?