Темный Падший
Шрифт:
Ной и Дариус спорят. Дариус, без рубашки и с кубиками пресса, за которые можно выручить пенни, поражает меня почти так же, как Ной. Оба занимаются боевыми искусствами, оба одинаково сильны. Только Ной умеет прыгать. Необычайно высоко. Двигается быстро, как молния. Есть что-то чрезвычайно сексуальное в мужчине, который может ударить так высоко, что его ноги почти раздваиваются, как ножницы.
Ной улыбается мне. Дариус бьет его. Наотмашь. На спину, на коврик.
Затем Викториан и Джейк вступают в схватку. Оба вампиры, и оба превосходные бойцы. Джейк, однако, намного старше Вика, и его опыт показывает это. Они перебрасывают друг друга через зал и подпрыгивают высоко к потолочным балкам. И, несмотря на внешность Викториана — он почти
Сидни и Габриэль выходят на площадку в центре, и Габриэль не проявляет к Сид милосердия. Я имею в виду, никакого. Он безжалостно нападает на нее, и Сидни, не дрогнув и не уклоняясь ни разу, атакует в ответ. Она, как и Джинджер, миниатюрная блондинка, и хотя выглядит не так невинно, как Джинджер, двигается с определенной грацией, за которой довольно интересно наблюдать. Ей не хватает той мягкости, которая все еще есть у Джинджер. Как и мне. Сид грубовата по натуре, но в то же время воспитана. Элегантна.
И она может надрать задницу какому-нибудь бессмертному, если я когда-нибудь это увижу.
Габриэль хватает Сидни, поворачивая ее спиной к себе, и душит ее за шею. Клянусь, я моргаю, а когда сосредотачиваюсь, то вижу, как здоровенный Габриэль перелетает через узкие плечики Сидни. Габриэль приземляется на мат с такой силой, что я чувствую, как пол содрогается у меня под ногами.
На лице Сидни, когда она смотрит на своего наставника сверху вниз, написано самодовольство. Гордость. Серьезное достижение.
Совершенно бесценно.
Следующие — Эли и Дариус. Я буду абсолютно необъективна, если скажу, что Элигий Дюпре — воплощение красоты, когда он в пылу битвы. Ну, может, и нет. Он самый сексуальный из ныне живущих, и в этом я уверена на все сто процентов. Но когда он дерется, то превращается в машину. И он просто ужасен. Он и Дариус — отличные противники, и они проводят несколько мгновений в спарринге, прежде чем нанести удар одному из них. Я слежу глазами за движениями Эли, наблюдаю, как напрягаются его мышцы, когда он двигается, и как только я сосредотачиваюсь на его лице, теряюсь. Такая яростная напряженность, непоколебимая решимость. Он делает что-то вроде… Я не знаю, рычащего лица. Оскаленные зубы, нахмуренные брови. Он выглядит злобным.
— Райли, — говорит Джейк, останавливая Эли и Дариуса. Лидер ВЦНЯ улыбается мне, и это не самая приятная, приветливая, дружелюбная улыбка. Скорее, это чувство… предвкушения. — Ты со мной, девочка.
Эли проходит мимо меня, наклоняется и целует меня в щеку, одновременно шлепая по заднице.
— Иди и возьми их, Нео, — шепчет он.
Я ухмыляюсь.
— Лестью ты добьешься всего, — отвечаю я. Без сомнения, он имеет в виду мои боевые навыки, подобные матричным. Должна признать, мои новые способности дают свободу. Забавно думать, что я сменила кожаные сапоги с шипами, чулки в сеточку и клетчатую мини-юбку на лайкру и кроссовки «Найк». Но это не так.
Эли улыбается, и я продолжаю идти к центру ковра. Джейк ждет. Он одет в футболку и черные тренировочные штаны и босиком. Его длинные черные волосы зачесаны назад. Он изучает меня взглядом своих зеленых глаз, пока я двигаюсь. Следит за каждым моим шагом. Я изучаю все, что связано с Джейком; оцениваю его как соперника в кратчайшие сроки. Я, так сказать, составляю его профиль. Я сосредоточена исключительно на Джейке. Я отгораживаюсь от всего, от всех, кто находится в комнате, и направляю все свои мысли и чувства только на него. Комната расплывается. Только Джейк предстает передо мной кристально чистым. Все, что он делает, вольно или невольно, усиливается. Он моргает, и я слышу, как ресницы касаются его щеки. Тело Джейка расслабляется. Мышцы на его челюсти
напрягаются. Его ноздри раздуваются, когда я подхожу ближе. Голова слегка опускается. Пальцы сгибаются. Затем он слегка наклоняется ко мне и застывает.В тот момент, когда он делает выпад, я прыгаю вверх и перемахиваю через него, приземляясь на корточки позади него. Джейк резко оборачивается и встречается со мной взглядом.
— Мило, — говорит он тихо, ровно. — Очень мило…
Я бросаюсь к нему, обвиваю ногами его шею, и мы падаем на мат еще до того, как он заканчивает фразу. Мы оба с глухим стуком ударяемся друг о друга. Джейк зажат в моих ногах.
Эли присвистывает. Я знаю, что это Эли, потому что, ну, знаю, как он свистит. Я даже не смотрю в его сторону, потому что, несмотря на мою маленькую победу над Джейком, я не доверяю ему ни на секунду.
Меньше чем за секунду я оказываюсь на спине. Джейк оседлал меня, мои руки подняты над головой. Все происходит так быстро. Комната качается; у меня перед глазами все расплывается, когда я смотрю ему в лицо. Улыбка появляется на губах Джейка, и я понимаю, что он точно знает, что делает. Мой новый дар. Тот, который я пока не могу полностью контролировать.
Я — Джейк…
Ночь очень темная, и луна, похожая на ноготь большого пальца, отбрасывает на нее безвкусный румянец. Тени неуклюже вытягиваются вдоль пустынной дороги. На улице чертовски холодно, а суровые вересковые пустоши — не преграда для суровых горных ветров. Его лошадь переступает с ноги на ногу, борясь с порывами ветра, возможно, ей не терпится добраться до хорошего сарая, полного сена. Даже сквозь толстую грубую шерсть бриджей и плотное пальто холод проникает глубоко, сквозь каждый слой крови, проникает до костей. Он не может вспомнить, когда в последний раз ему было тепло. Скорее всего, именно тогда он в последний раз лежал рядом со своей женой. На ум приходит образ Элизабет, ее длинные волосы цвета полуночи, ниспадающие на кожу, такую чистую и белую, что она почти светится. Ее глаза, большие и зеленые, полны любви к нему и их троим детям. Именно этот образ заставляет его двигаться вперед. Сохраняет ему достаточно тепла.
Он недалеко от дома — может быть, в лиге, сразу за следующим холмом. Джейк подгоняет скакуна, и они набирают скорость. И тут он видит красно-оранжевое облако, мерцающее вдали. Далеко-далеко, в направлении его дома. При следующем порыве ветра едкий запах дыма достигает его ноздрей. Внутри у него все замирает, а сердце учащенно бьется. У них нет соседей. Боже. Это должно быть их дом.
Джейк упирается коленями в бока лошади и мчится по вересковой пустоши. Страх сжимает его внутренности. Они все ближе, ближе, они приближаются, и только когда до дома остается не более двадцати минут, он падает с лошади.
Только тогда он слышит их.
Они повсюду. Они наверху.
Ошеломленный лишь на мгновение, Джейк с трудом поднимается на ноги. Его сердце бешено колотится о ребра, и в этот момент до его слуха доносятся крики. Это… мужчины — всего пятеро — они стоят вокруг него, кружа. Он вырывается и пытается пробежать мимо них, к своей семье, к своему горящему дому. Один хватает его за плечо и резко швыряет на землю. Воздух со свистом вырывается из его легких. Он лежал на спине, когда тот, кто его отшвырнул, подошел к нему и поставил ногу в ботинке ему на грудь. Молодой, ростом меньше Джейка, с самой бледной кожей, он пристально смотрел на него.
— Они уже мертвы, — резко говорит он.
— Нет! — Джейк с трудом выдавливает из себя эти слова. Он пытается убрать ногу со своей груди, но не может сдвинуть ее с места.
Мужчина смеется.
— Не нужно геройствовать. Это не сработает ни для тебя, — он бросает взгляд в сторону дома Джейка, — ни для них.
Джейк рычит.
— Ты убил их! — кричит он во все горло. Он все еще не может пошевелиться. Горе и гнев душат его слова. — Почему? — Он мечется, пытаясь оторвать ногу мужчины. — Я должен вытащить их! — кричит Джейк.