Темный прилив

– Мне удалось пробить дыру, но туннель от этого шире не станет, – сообщила она остальным. – Даже если мы сумеем попасть в сокровищницу, как мы вынесем оттуда золото? Большинство бойцов не смогут сюда протиснуться.

Другого способа пробраться в хранилище у Черных Плавников не было. Их вторжение в конце концов обнаружат, и Валерио позаботится о том, чтобы такое больше не повторилось.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Язид. – Какое-то количество оружия, еды и лекарств у нас есть, мы сможем продолжать борьбу и без золота.

– Надо применить заклинание оки, – предложил Лука. – В тронном зале вот-вот начнется световое шоу. Вы готовы?

Серафина кивнула. Сотворить шпионское заклинание оки чертовски трудно, заклинатель должен вложить в него все силы. А еще нужен гындак – какой-то предмет, принадлежащий заклинателю, – его помещают рядом с тем, за кем требуется проследить.

Пробраться во дворец, чтобы спрятать там гындак, нелегко, и даже если бы Серафине это удалось, Порция периодически приказывала обыскивать комнаты в поисках шпионских жучков. Вот только Порция не знала, что гындак уже во дворце: это была одна из самых любимых раковин Серафины, большой, прекрасный наутилус.

После смерти любимой матери Серафина, страдая и скорбя, положила свою любимую вещь в сложенные чашечкой ладони статуи своей бабушки, стоявшей в тронном зале. С тех пор раковина наутилуса лежала там, и все думали, что это часть статуи.

Серафина закрыла глаза и пропела заклинание оки. Как только перед ее мысленным взором возникло изображение тронного зала, русалочка применила заклинание конвока, чтобы Язид, Лука и Франко тоже все видели.

– Видно? – спросила она натянутым от напряжения голосом.

Молодые русалы закивали, и Серафина сконцентрировалась. Изображение сделалось четче, и русалочку захлестнул целый водоворот эмоций. В этом зале, у подножия трона умерла ее мать, королева Изабелла, до последнего вздоха защищавшая дочь. Для Серафины это место стало священным, а Лючия превратила его в ночной клуб.

Над головами гостей плавали медузы с огромными просвечивающими куполами и длинными кружевными щупальцами, которые пульсировали в такт музыке и каждую секунду меняли цвет. На столах красовались букеты ярких морских лилий, вокруг огромных люстр обвивались соединенные цепочкой крайты [1] , а на стенах цвели неоновые анемоны.

1

Крайты – небольшие змеи длиной обычно 1,5–2 метра.

Лючия танцевала с Махди; молодой русал обнимал ее за талию, а она смеялась, откинув назад голову, ее черные волосы змеились в воде, точно сгусток тьмы.

При виде любимого у Серафины учащенно забилось сердце. С того дня в Колизее, когда Махди принес Лючии клятвы во время обряда обещания, Серафина всего пару раз видела его издалека.

Язид запретил им выходить на связь с помощью заклинания конвока – к магии следовало прибегать только в случае крайней необходимости. Сильные заклинатели способны уловить установленную магическим образом связь и подслушать разговор. Иногда Махди удавалось передать в штаб Черных Плавников каури, но даже это было сопряжено с огромным риском. Сегодняшнюю операцию они с Язидом спланировали с помощью дворцового конюха: он передавал подпольщикам раковины от Махди, когда выезжал гиппокампов за пределами Лазурии.

Среди гостей на вечеринке присутствовали родители Лючии и некоторые ее друзья, но большую часть приглашенных составляли члены ее двора – молодые красивые русалки и русалы, так ярко одетые, словно они рыбы-попугаи. Лючия не терпела простых и скромных нарядов.

Задыхаясь и смеясь, Махди лихо закружил Лючию под финальные аккорды песни, пригнул к полу и поцеловал.

Ревность обожгла сердце Серафины, но она быстро подавила это чувство. Наученная горьким опытом, она не давала воли эмоциям. Жизнь Махди зависит от того, сумеет ли он убедить Лючию в своей любви. От этого зависят жизни их всех.

Гости заулюлюкали и стали аплодировать, а Махди выпрямился и с широкой улыбкой поднял руку, прося тишины.

Серафина впитывала образ любимого, стараясь не упустить ни одной детали: его черные как смоль волосы, на затылке собранные в хвост; белая рубашка из морского шелка и изумрудно-зеленая куртка; поблескивающий синий хвост; темные, выразительные глаза. Русалочке нестерпимо хотелось прикоснуться к любимому, быть рядом с ним, услышать, как он говорит, что по-прежнему ее любит. Левой рукой она инстинктивно дотронулась до кольца, которое носила на безымянном пальце правой. Это вырезанное из раковины кольцо подарил ей Махди.

– У меня есть маленький сюрприз… – заговорил молодой русал.

Последовали охи и ахи.

– Я выписал сюда из Матали лучших специалистов по световым шоу, чтобы поразить вас. Фейерверки, с их редкостной, блистающей красотой, напоминают мне о моей жизни… жизни с моей будущей супругой, Лючией.

Франко округлил глаза, Лука сделал вид, что его сейчас стошнит. Язид мрачно улыбнулся, и Серафина попыталась сделать то же самое.

Махди притворялся, играл на публику. Он принадлежит ей, а не Лючии. Месяц назад Серафина и Махди обменялись клятвами верности во время тайного обряда обещания. Молодой русал не меньше нее желал свержения Валерио.

Заиграли маталийские барабаны, и под ритмичную музыку в тронный зал вплыли световые заклинатели в ярких шелковых одеждах и поблескивающих украшениях, с разрисованными разноцветными красками лицами. Они начали танцевать. Некоторые подбрасывали к потолку пригоршни жемчужин, взрывавшихся искрящимися розовыми и желтыми облачками; другие тянули за собой серебристые и золотистые ленты водного огня. Пока они «разогревали» гостей, шестеро мастеров-заклинателей света приготовились творить заклинания.

– Свет, старик, свет, – прошептал Язид.

Точно услышав этот призыв, Махди подал сигнал приглушить свет люстр. Большая часть светильников тронного зала работала за счет прямого соединения с системой лавопровода, за исключением нескольких стенных канделябров: вставленные в них стеклянные шары, заполненные булькающей лавой, продолжали слабо гореть.

– Начинаем, – сказал Язид.

Серафина прервала действие заклинания конвока, и четверка развила бурную деятельность. Язид ухватился за бронзовое колесо с одной стороны, Франко – с другой. Серафина и Лука поднялись выше, чтобы их напарники могли свободнее двигаться в тесном пространстве. Язид и Франко сосчитали до трех, потом со всей силы попытались повернуть колесо, но оно не сдвинулось с места. Оно позеленело от ржавчины и поросло морскими уточками.

Русалы попробовали снова, на этот раз Лука заменил Франко, однако клапан не открывался.

Язид в сердцах ударил хвостом по колесу.

– У нас нет на это времени! – завопил он.

– Можно попробовать отодрать часть морских уточек, – предложил Франко и тут же взялся за дело, орудуя широким концом киркомотыги.

Вдруг Серафина услышала тоненькие, сердитые голоса: они что-то кричали, и русалочке показалось, что она их понимает.

Наклонившись к морским уточкам, она вежливо попросила их освободить клапан. Разъяренные из-за вторжения в их дом моллюски ответили категорическим отказом. Тогда Серафина объяснила, что им приказывает их правительница, от их готовности пойти на компромисс зависит выживание всей колонии. В тот же миг последовала серия коротких чпокающих звуков – моллюски отлепились от своего насеста. Некоторые перебрались на другую трубу, остальные – на стены туннеля.