Темный янтарь

— Точно, такой убедительный был замах, очень физкультурный. У нас в парке гипсовый парень-дискобол стоит и девушка с веслом, так если дискоболу весло передать, именно такой вот размах лапищ и получится. Прям крейсерский удар, океанский, не меньше! – определил Серый.

— Ничего удивительного, я с детства мечтал в моряки пойти, – сообщил Янис.

Хохотнули. Во двор втискивалась «Линда-2»…

***

Ехали с коробками и мешками в кузове – старший лейтенант накупил порядком продуктов, причем с каким-то странным выбором.

— Я понимаю колбаса, – гадал Серега, поглядывая на груз. – Но остальное? Зачем ему столько шоколада?

— А то мы не знаем, кому, – пробормотал Янис, которого при упоминании шоколада, опять слегка подташнивало.

— Понимаем. Ну, две плитки, три… А здесь? Он же все до копейки из бумажника выгреб, а у него порядком червонцев было, – размышлял москвич. – Все-таки странный у нас командир.

— Что в шоколаде странного? Это же на прощание. Подарок. Раздаст Линда плитки девчонкам заводским, вспомнят красивого командира.

— Я не только про шоколад. Вот в военторге ситуация… сложная. А Василек наш не наган выхватывает, а за нож. Ты видел, как мгновенно он револьвер достает? Да там моргнуть не успеешь. И вдруг нож? Кстати, получается, спас нас всех твой нож.

— Он не мой, я подарил, – поспешно напомнил Янис.

— Не так важно. Я про действия. Почему не из нагана? Не патроны же он экономит?

— Про патроны я не знаю. А вот действует он быстро. Мы так не умеем.

— Научимся. Может, до конца войны и не успеем, но потом, когда на настоящую службу пойдем. Я определенно в специальную разведку буду проситься – самоуверенности москвичу было не занимать.

Видимо, домой дядя Андрис так и не приходил. Янис достал ключ, отпер квартиру, сразу пошел за водой. Наскоро умылись, поставили чайник.

— Серый присмотрит, он хозяйственный. А ты меня, Ян, проводи, – намекнул старший лейтенант.

Вышли на улицу.

— Э… а покупки? – спохватился Янис.

— Не к спеху, – старший лейтенант был неразговорчив.

Линды дома не было, лишь записка в двери торчала.

— «Прикомандировали. Не знаю когда буду. Л.», – прочитал Василек.

— Жаль, не попрощаетесь. Хоть бы написала, куда ее командировали, – вздохнул Янис.

— Вряд ли она точно знала. Упрямая. Но скорее всего их на 502-ю зенитную перевели, там санинструкторов не хватало, – старший лейтенант аккуратно разгладил записку, открыл полевую сумку, достал блокнот. – Посвети.

Почерк у Василька был хороший, но беглый. Да и что там расписывать? «Был. К Яну зайди. Удачи!» и подпись красивым росчерком.

— Мы могли бы до 502-й проскочить – неловко сказал Янис. – Недалеко же.

— И что? – тяжело спросил старший лейтенант. – Сказать, «поехали со мной?» «Давай я тебя в тыл переправлю?» Я, вообще-то, это уже сказал. С предсказуемым результатом.

Янис молчал.

Так в тишине и вышли на улицу. На севере, у Каросты, опять погромыхивало, не уймутся немцы. Завтра определенно наступать начнут. И где основная Красная Армия? Должна же на выручку Лиепае идти?

— Ладно, чему быть, тому не миновать, – сказал Василек, думая, видимо, о том же. – Хорошо было с вами работать. Ты, кстати, сегодня блеснул. Совершенно необыкновенный прием рукопашного боя. Молодец.

— Да это вы меня ловко толкнули, сразу от двоих бандитов увели.

— Случайность. Сегодня я тебя удачно пихнул, завтра ты кому поможешь. Может не пинком, а вовремя ожившей телефонной связью. У каждого своя специализация.

— Постараюсь. С продуктами что? – осторожно уточнил Ян. – Передать, когда появится?

— Да это вам сухпаек. Только сразу не лопайте, будет приказ, тогда возьмете.

— Какой приказ, товарищ старший лейтенант?

— Не тупи. В армии какие приказы бывают? Только «важные» и «особо важные». Сами сообразите.

— Ясно. Вопрос можно? К нам помощь идет? Ну, если это не военная тайна. Или забыли про Лиепаю?

— Не забыли. Идет помощь, и мотострелки, и рижские курсанты. Даже бронепоезд[4]. Но общая обстановка на фронте неблагоприятна. Это понятно?

— Понятно.

— Ну и хорошо. Вот, передай Серому.

Янис неуверенно принял пистолет и горсточку мелких патронов.

— Браунинг, трофейный, военторговский, — пояснил Василек. — Я бы тебе отдал, но тебе лучше лишнего не таскать.

— Почему?

— Если немцам попадешься или айзсаргам, пилотку скинешь, справку сжуешь, и жми на тему «на заработки приехал, частный мастер, а началось, выбраться не могу». Должны поверить. У Сереги этот номер не пройдет – сразу видно, что не местный. Но скажешь ему – пусть врет и выкручивается как может. Стесняться тут нечего, вы присягу не давали, не военнослужащие. В общем – приказ по спецсвязи понятный – выжить. Но лучше немцам вообще не попадаться, вы и «Линда» теперь приметные.

— Да кто немцам скажет?

— Скажут, даже не сомневайся. Если что, лучше к гражданским не обращайтесь, как бы ни поджимало. Передашь молодому?

— Конечно. Все в точности, и насчет браунинга, и прочего.

— Именно, ты пунктуальный. Поучить бы тебя по правильной воинской специальности, эх… Да, Серому скажи – ствол не для баловства. Все ж школота он и шпана московская. Всё, иди, скажи, чтоб народ спать падал. Я заступлю, поохраняю. Все равно мне завтра в транспорте отсыпаться. Да, и еще… Если кого зацепит из вас, постарайтесь попасть в эвакуацию по суше. На море сейчас не сезон, трудновато там плавать.

Янис сказал, что всё понял и пошел в дом. А старший лейтенант Василек остался слушать канонаду и смотреть на темные окна.

Стеценко опустошал банку тушенки, товарищ Васюк, заранее накушавшись груш и прочего, валялся на диване и рассуждал на генеральские темы:

…— Мы их тут сковываем, а ударные дивизии сосредотачиваются… к примеру у Риги, авиация на аэродромах готовится…

— Серый, отстань, а? – попросил Стеценко, выскребая остатки мяса. – Весь день по штабам и политорганам мотались, еще и ты туда же…