Темный

Вторя моим мыслям в наушниках голос командира роты, радостный вопль:

— Ура, ребята! Океан! Круши республиканцев! Огонь! Приоритетная цель — корабли!

Как я уже упоминал, боеприпасов в танке оставалось немного. Несколько осколочно — фугасных, три бронебойных и десяток кумулятивных снарядов. При скорострельности восемь выстрелов в минуту этого хватит на две минуты боя. Немного. При условии, что за эти двести сорок секунд противник не уничтожит нас. Впрочем, размышлять было некогда. Перед нами лакомые цели — вражеские корабли. Хватит на всех.

В качестве основной мишени выбрал линкор класса "Рикко". Дистанция три тысячи девятьсот метров. Цель крупная, линкор не менее сорока пяти тысяч тонн водоизмещением, а главное неповоротливая.

Начали с бронебойных снарядов, и пошло веселье.

Первый же снаряд загнали в носовую артиллерийскую башню. Следующий в ходовой мостик, на котором находился ГКП (Главный Командный Пункт) корабля. Третий ушел под ватерлинию. А дальше больше. После бронебойных пришел черед "Валькирий". Ракеты захватили крупную цель моментально и стартовали. Ну и, разумеется, попали. Одна ракеты в корму прилетала, а другая в корпус, правда, броню не пробила.

Превосходный результат, а далее пошли кумулятивные боезаряды и ни один снаряд не улетел в молоко. Каждый ложился в цель и вскоре линкор зачадил, а затем начал разворачиваться и ставить дымовую завесу.

"Ладно, с тебя пока хватит", — подумал я, и пришла очередь следующего корабля. На этот раз я прицелился в БДК (Большой Десантный Корабль) и один за другим всадил в него оставшиеся кумулятивные снаряды. Точные результаты неизвестны, но БДК на глазах начал крениться, значит, наподдал я им хорошо. Если корабль не утонет, по крайней мере, долгое время не сможет перевозить грузы, пехоту и бронетехнику.

Оставались осколочно — фугасные. Эти боеприпасы стоило поберечь, ведь нам еще прорываться к своим. Но я не удержался. Часть снарядов можно потратить на жирную цель, но на этот раз выбрал не корабли, а скопление противника на пляже.

Республиканцы, конечно, уже обнаружили нас. Поэтому суетились, бегали и разворачивали противотанковые управляемые ракеты, а бронетехника пыталась накрыть нас навесным огнем. Но получалось это у нордов плохо, слишком высоко поднять орудия вражеские танки и самоходки не могли, а расчеты ПТУРов нас не видели. Зато мы видели нордов превосходно и не медлили.

Снаряд накрыл группу республиканской пехоты и разметал тела людей. Второй угодил в десантную баржу, и она моментально заполыхала, а затем произошел сильнейший взрыв, словно у нее на борту топливо или боеприпасы. Третий снаряд ушел в никуда, мы промазали, и он упал в воду. Четвертый влетел в борт "Кастета", который только выгрузили, и уничтожил штурмовое орудие. А пятый я выпустить не успел.

Бум — м-м!!! Хлесткий удар по башне. В нас попали. И следом новое попадание. Кто? Откуда? Чем в нас попали? Не понятно. Разбираться было некогда, башня быстро наполнялась дымом, и я закричал:

— Покинуть машину!

Схватив рюкзак и автомат, трофейный АКС, с которым не расставался, я открыл люк и вывалился наружу. Нас накрывали плотно, как оказалось минами, и я не знал, что делать. Поэтому действовал, как подсказывала интуиция. Размахивая левой рукой, подскочил к ближайшему танку, отстегнул приклад автомата и стал колотить им в броню.

— Эй! Слышите!? Открывай люк!

Меня услышали и люк открылся. Я увидел капитана Тингольма, который протянул мне руку, и в этот момент за спиной раздался очередной взрыв. Меня швырнуло вперед. Броня ударила по лицу, а дальше темнота…

50

— Господин майор, вы слышите меня?

Эти слова произнес незнакомый мужской голос, и я не знал, кто меня звал. Может быть, это даже не ко мне обращались. Но я попытался поднять веки и не смог. Только на краткий миг промелькнуло смутное белое пятно, и снова провалился в забытье.

А вот в следующий раз очнулся уже нормально. Глаза открыл без проблем, огляделся и обнаружил, что нахожусь в какой-то тесной полутемной каморке, которая освещалась тусклой лампочкой. Уже хорошо — я живой, и это не могло не радовать.

Прислушался к своим внутренним ощущениям. Болела голова, но терпимо. Во всем теле ломота — ничего. Звуки слышу — нормально. Попробовал пошевелить пальцами — конечности отозвались, значит, могу двигаться и руки на месте.

После этого, повернувшись набок, я обнаружил, что лежу на узком топчане из сосновых досок, а рядом, у противоположной стены, на таком же ложе капитан Тингольм. Судя по всему, он спал и под его топчаном находился "тимур". Следовательно, мы не в плену. Еще одна добрая новость.

Попытался вспомнить, как звали капитана. Но сложно вспомнить что-то, чего никогда не знал. Тингольм в сотом батальоне новичок и мы никогда близко не общались.

— Капитан, — я позвал его.

Тингольм проснулся сразу, посмотрел на меня и спросил:

— Уже пришли в себя, господин майор?

— Как видишь. Где мы?

— На базе "Ромхатт", в казематах старой крепости возле рабочего городка.

— Здесь госпиталь или что-то иное?

— Нет. Госпиталь в другом месте. А тут временный лазарет.

— Что у меня?

— Контузия… Приходил врач, сказал, что у вас она не первая и надо поберечься… Возможны осложнения…

— Это я и так знаю. А у тебя что?

— Нога сломана. Пока обезболивающие действуют вроде бы ничего, даже поспал немного, а когда лекарства отпускают, хоть на стену лезь.

— Что с моим экипажем?

— Все погибли.

— Точно?

— Я сам видел. Двое в танке остались и сгорели. А механик — водитель за вами выскочил и под мину попал, которая вас контузила. Можно сказать, что он вас спас. Его тело большую часть осколков приняло, а вам остатки достались.

— Мир его праху.

— Да, — капитан кивнул.

— А с твоим танком что?

— Подбили, когда до "Роммхата" добрались. Накрыли из противотанкового орудия, а потом минами добивали. Вот там я себе ногу и сломал. Вылезал и рядом взрыв. Одно неловкое движение и оказался рядом с вами.

— Экипаж выбрался?

— Все живы. Сейчас наверху вместе с морпехами и местными ополченцами, как пехотинцы.

— А что с ротой?

— Два танка уцелело, и на складах ВМБ даже немного боеприпасов нашлось.