Tempus

– Хм.
– Гарри не знал точно, сколько магглорожденных студентов обучается в Хогвартсе в его времени. Но у него все равно не было возможности поведать об этом Лестранджу.

– Министерство проводит тщательную работу по поиску детей с магическими способностями. В частности, они разбирают бумаги, содержащие сведения о подозрительных случаях и тому подобное.

Гарри был абсолютно уверен в том, что в его времени Министерство располагало специально заколдованным пером, которое фиксировало факт рождения ребенка с магическими способностями в Британии и вписывало его или ее имя в учетную книгу, дабы по достижении им или ею одиннадцатилетнего возраста оправить ему или ей письмо. Но запрет никогда не позволил бы ему рассказать об этом Лестранджу. Но даже несмотря на отсутствие пера, он мог догадаться о причине, почему это число должно было бы быть больше сейчас, чем, скажем, в 1492 году.

– Но профессор, разве не могло две или три сотни лет назад существовать больше магглорожденных волшебников, которых Министерство просто не обнаружило? Я имею в виду, я знаю, что маггловские газеты издаются давно, но ведь даже при этом не многие умели читать в то время, разве нет? Может быть, Министерству из-за этого было просто труднее их выявить?

Лестрандж поставил свою чашку, как будто думать и держать чай одновременно было невозможно.

– Знаешь, мне никогда не приходило такое в голову, хотя это кажется совершенно очевидным, правда?
– Мужчина нахмурился.
– Похоже, моей теории о предназначении самой магии нужна корректировка.

Гарри снова отхлебнул чаю - это был крепкий сорт, который отлично подходил к апельсиновым бисквитам.

– Предназначении, сэр?

– Моя теория заключается в том, что если так называемые чистокровные роды вырождаются, то магия находит себе новых носителей.

– Вырождаются?

Лестрандж взял бисквит, но было похоже, что ему интереснее играть с ним, нежели есть.

– Многие чистокровные семьи заводят все меньше и меньше детей. Не то, чтобы мы уже не наблюдали подобное с королевскими домами в старой Европе, конечно; волшебники не столь глупы, чтобы не понимать, что кровосмешение - заведомо проигрышная игра.

– Тогда почему чистокровные маги, такие как Фрост, так помешаны на своей чистокровности?

– Это больше связано с влиянием и положением в обществе, чем с магической силой или способностями, - объяснил Лестрандж.
– И хотя мы волшебники, мы все равно подвластны человеческой природе. Чистокровность - это лишь еще одно средство, которым пользуются некоторые, чтобы казаться лучше других.

– Даже когда они лгут об этом, - произнес Гарри, подумав о Волдеморте и Снейпе.

– Хм, теперь мне кажется, что ты что-то пропустил, Гарри.

– Извините. Задумался над ситуацией, в которой… - Он почувствовал, как начало сжиматься горло.
– Извините, я не могу говорить об этом.

Лестрандж кивнул.

– В любом случае, Гарри, я уверен, что ты давно уже сделал для себя вывод: даже самые чистокровные волшебники не всегда являются самыми сильными магами. Помниться, как-то ты упомянул, что сам полукровка, и могу ли я обратить внимание на тот факт, что твоя сегодняшняя выходка на поле была в высшей степени незаурядной.

– Вы уже говорили это.

– Сейчас это не похвала болельщика или простой факультетский энтузиазм.
– Лестрандж, наконец, прекратил играть с бисквитом и откусил от него. Чтобы крошки не сыпались ему на жилет, он склонился над столиком.
– Необходимость быстро соображать в таких условиях вкупе с обузданием неуправляемой силы довели бы многих волшебников до полусмерти еще к моменту падения на землю, и это только учитывая, что их манипуляции сработали бы и их не убило само столкновение. Только не говори, что такому обучают в Хогвартсе в будущем.

– Нет, сэр. Я… додумался до этого сам.

– Ты, должно быть, лучший в классе.

– Вообще-то, нет, - признался Гарри.

Лестрандж приподнял брови в удивлении.

– Как это?

– Ну, я… э-э… У меня есть первоочередные задачи, которые отвлекают все мое внимание, - уклончиво объяснил Гарри.
– Трудно сосредоточиться на учебе, когда… - «сумасшедший маньяк пытается убить тебя и всех твоих друзей», - так много забот и волнений.

Лестрандж кивнул, словно понял.

– Ясно. Значит, сие небольшое путешествие в нашу эпоху пошло тебе на пользу. Позволило раскрыть твой потенциал, что было невозможно в условиях той твоей жизни.

Гарри слегка выпрямился в кресле. Могло ли быть такое? Он действительно во многом поступал здесь иначе… Значит, скорее всего, так и было. «Может, все это странным образом часть пророчества, - предположил Гарри.
– Может, все, чему я здесь научусь, подготовит меня ко встречи с Волдемортом, когда придет время».

– Я… Я многое узнал… о себе, с тех пор как попал сюда, - произнес он вслух.

Лестрандж снова улыбнулся ему той заговорщицкой улыбкой.

– Могу поспорить, что ты никогда раньше не встречал никого похожего на Драко.

Гарри чуть не поперхнулся чаем при этих словах.

– Не совсем так, - сумел выговорить он. Юноша поставил чашку на стол от греха подальше.
– Профессор, могу я спросить Вас о чем-то… личном?
– Гарри сделал глубокий вдох. Отчасти он считал глупым со своей стороны обсуждать данную тему с Лестранджем, когда до сих пор понятия не имел, что происходило с Драко, когда тот оказывался в этом кабинете. Но с кем еще он мог поговорить об этом?

– Конечно, все что угодно.
– Лестрандж развел руками, словно приглашая начать.
– Здесь мы в полной безопасности, - добавил он.

– Конечно.
– Гарри нервно растер ладони.
– Я знаю, что Вы в курсе обо мне и Драко.

Лестрандж медленно моргнул в знак подтверждения.

– Я никогда не испытывал ни к кому того, что я чувствую к нему.
– Сердце Гарри подскочило и начало бешено колотиться.
– Но я знаю, что он влюблен в Регулуса Блэка. А теперь он обручен с сестрой Фроста.
– Гарри пришлось сглотнуть образовавшийся в горле ком, чтобы продолжить: - И ко всему прочему, я знаю, что он за что-то рассержен на меня, профессор. Я не знаю почему, но прямо перед тем, как взорвать тот бокал… - Гарри мысленно вернулся на урок по трансфигурации. Малфой отказался говорить с ним за обедом, затем чуть не выколол ему глаз своей палочкой, не говоря уже о том «вине», которое он трансфигурировал для него. И упорно отказывался назвать причину, что его так расстроила.
– Мы поссорились, - закончил предложение парень.
– И я не знаю, что теперь делать.

Лестрандж подлил Гарри в чашку немного горячего чая, печально качая головой.

– Ты гадаешь, что должно с тобой стать и найдет ли мистер Малфой в своем сердце место для тебя. Но, Гарри, ты же понимаешь, конечно, что поскольку тебе предстоит вернуться в свое время, то твои чувства к нему могут быть только… временными.

Гарри сложил руки и уронил на них голову. Конечно. Он знал это. Он знал это, но пока профессор не произнес этого вслух, оно не казалось реальным. Его чувства к Драко не имели значения, равно как и чувства Драко к нему. Момент, когда им придется расстаться, был только вопросом времени.