Тень дракона

– Исчерпал запас… А тот, что ездил за матерью в село?

– Этого он использует в темную. А вот тех, кто убивал, почему-то нету. Почему?

Действительно, почему, подумал Шатов. Все шло по плану, все было нормально. Дракон опережал их на два шага, и вдруг прокол в спорткомплексе все меняет. Начинается игра. И все производится только собственными руками.

– Вы посмотрите сводку, – Шатов протянул листы Сергиевскому.

– И что я должен здесь увидеть?

– Посмотрите и скажите, если бы кто-нибудь хотел соврать и взять на себя чужое преступление – что бы он выбрал? Со смертью или, на худой конец, с тяжкими телесными… Прикиньте.

В комнате снова воцарилась тишина.

Сергиевский читал сводки, аккуратно перекладывая листки с места на место.

Майор думает. И правильно. Думать нужно всегда. И сколько бы он не вчитывался в текст, ничего более подходящего, чем случай с женщиной, он не найдет.

Дракон не дурак. Он понимает, что действуя в одиночку он рискует просто случайно влипнуть. Банально напороться на патруль. Или вдруг прохожие совсем сойдут с ума и бросятся ловить преступника и вдруг даже поймают. А паузу Дракон делать не может. Пауза дает возможность группе Сергиевского и Шатову сократить дистанцию.

Назвавшись Драконом нужно поддерживать реноме. Ни дня без убийств. Тем более что приезд матери Гремлина был спланирован. Кстати…

– Согласен, – Сергиевский отложил листки в сторону. – И что из этого следует?

– Из этого следует, что он не хочет рисковать и перешел на резервный план. Чтобы и темп поддерживать, и не рисковать больше необходимого. Ему нужно выдержать паузу.

– Зачем?

– Не знаю. И, кстати, не знаю, почему он решил мать Гремлина привезти, а не просто убить там, на месте. Не могу себе даже представить…

– А я могу, пожалуй, – майор улыбнулся как-то тяжело, словно лицо свело судорогой.

– Если не секрет…

– Тебе скажу. Только больше ни с кем не трепись об этом.

Шатов кивнул. Это уже интересно – у майора появились секреты от собственной группы. Группы, которую он сам же и отбирал. Очень интересно.

– Я тебе не все сказал, когда доносил официальную версию. Не только Рита и не только Таранов, – Сергиевский снова улыбнулся, но на этот раз устало. – Представь себе – оперативная группа ведет дело. Гибнет один сотрудник. И не просто гибнет, а попадает в подготовленную ловушку. Второй получает пулю в спину плюс удар ножом. Группу свободно могут расформировать. Что бы ты там о начальстве ни думал. И каким бы оно на самом деле ни было плохим, но рисковать всей группой оно не станет. Это вредно для карьеры. Убрать нас, поставить других.

– И что здесь плохого?

– Плохо то, что и меня отстранят.

– А это так плохо?

– Плохо. Я тебе пытался объяснить в кафе. Если кто-то и найдет дракона, то это только я.

– Ошибочка, – засмеялся Шатов, – только я. Вы все – не в счет.

– Интересная версия. Это тот самый случай, когда наживка хочет сожрать рыбу.

– А хоть бы и так.

– У меня нет настроения спорить.

– И что это значит? И почему все-таки не убили мать Гремлина?

– После этого нашу группу расформировали бы со стопроцентной гарантией. Без сомнения, – майор замолчал, откинувшись в кресле и рассматривая Шатова.

Ну и что? Расформировали – кто опечалился бы? Сергиевский? Так Дракону плевать на мнение майора милиции. Шатов? Так его все равно бы воткнули в качестве наживки и добровольного помощника в новый состав группы. И это было бы, кроме всего прочего, выгодно и Дракону. Эта была бы та самая пауза, которой он добивается… Если Шатов правильно его понял. Так что, не желая убивать мать Гремлина, Дракон не желает расформировывать группу?

Почему он сегодня такой тупой? Майор вот, например, все понял сразу. Молодец. Быстро отреагировал. И понятно, почему начал секретничать, прятать информацию от своих.

Выходит, что он может на сто процентов сейчас доверять только себе и Шатову. Потому, что расформирование группы мешало Дракону только в одном случае – когда в группе кто-то работает на него, на Дракона.

Остается только выяснить – кто?

– Есть варианты? – спросил Шатов, стараясь оставаться спокойным.

– Рыжего можно вычеркнуть, – майор вынул из ящика стола лист бумаги и нарисовал на нем крест.

– И Таранова.

– И Таранова, – на листе появился еще один крест.

– И меня, – подсказал Шатов.

– И тебя, пожалуй, тоже, – третий крест.

– Гремлин?

– Не знаю. Может быть – да. А если история с матерью только прикрытие? Она ведь в этом случае ничем не рискует. А на нас это производит неизгладимое впечатление.

Когда сотовый телефон в кармане куртки зазвонил, Шатов не задумываясь вынул его, нажал кнопку и, не слушая, сказал:

– Мне некогда. Пошел к черту, и раньше чем через час не звони.

И Шатов выключил телефон. И замер, ошарашено разглядывая аппарат. Потом медленно перевел взгляд на Сергиевского. Словно в зеркало посмотрелся. Растерянность и удивление.

Шатов отключил телефон и осторожно положил его на край стола.

– Что это было? – спросил Сергиевский.

– Вы о звонке?

– Я об ответе.

– Не знаю, – Шатов растерянно пожал плечами. – Само вырвалось.

– Включи телефон, он перезвонит.

– Не включу. Я же сказал – через час, – Шатов спрятал телефон в карман.

– Он же кого-нибудь убьет.

– Он и так кого-нибудь убьет. Мы ведь в смешном положении – какое бы решение не приняли, он все равно убивает человека. У него на рулетке нет «зеро». И я думаю, что он позвонит именно через час, – Шатов говорил тихо, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. – В крайнем случае – перезвонит на другой телефон. На ваш, или на телефон в комнате у оперов…

Шатов замолчал.

Все это у него действительно вырвалось случайно.

– Да, – сказал Сергиевский, – это как в анекдоте о психиатре. Сегодня у меня оговорочка вышла, точно по Фрейду. Хотел за завтраком попросить жену подать чай, а сказал: «Сука, блин, ты мне всю жизнь изгадила!».

Странное тепло начало распространяться от телефона, лежащего во внутреннем кармане куртки. Тепло, переходящее в жар. Шатов слишком привык относиться к телефону и звонкам Дракона как к чему-то жизненно важному. Это не правильно – вот так вот обрывать разговор. Это ведь Дракон! Дракон!

Ну и что? Что из этого, спросил себя Шатов. Ну – Дракон. Ну, соизволил позвонить. Хочет продолжить игру? Подождет. Если ему хочется услышать реакцию на приезд старушки – подождет. Подождет…

– Что у нас дальше по личному составу, – как можно более спокойным голосом спросил Шатов.

– Пирог, Балазанов, Климов… – на листе бумаги появились три вопросительных знака. – Не знаю. Любой из них.

– Климов с меньшей степенью вероятности может работать на Дракона.

– Это почему?