Тень Фукусимы

– Не знаю, – признался Игорь. – А ты что думаешь?

– Я думаю, что их кто-то об этом попросил. Точнее, это условие какой-то сделки. Они нас отправляют домой, а взамен получают что-то нужное. Отсюда вопрос: с кем сделка и что взамен?

– Напрашивается, что взамен – пульт. Только я не представляю, кто нас расценил дороже пульта.

– Вот и я не могу понять.

– Мальчики, я уже совсем замёрзла, – прервала их Алла. – Волчара, ты уже всё сказал? Мне кажется, весь этот разговор вполне можно было вести под запись.

– Осталось последнее. Раз Левченко ловят спустя рукава, значит, не поймают. И вы не удивляйтесь, если утром увидите, что на четвёртой кровати кто-то спал. По крайней мере, вслух не удивляйтесь. Вы меня поняли?

– Яволь, майн фюрер! – щелкнул каблуками Игорь.

Но Волчара ошибся. Утром четвёртая кровать выглядела совершенно нетронутой.

* * *

На аэродроме они были за полтора часа до вылета (Марченко хотели ещё понежиться в постели, но Волчара им не дал). Поскольку рейс предполагался международный, пришлось проходить и пограничный, и таможенный контроль. Документы у всех были в порядке, а вот на таможне Игорь ожидал некоторых проблем: даже беглый непрофессиональный взгляд на Волчару легко определял в его карманах два пистолета. Разумеется, таможенник оружие заметил, и уже вознамерился проводить полный обыск, но его остановили.

– Отставить досмотр! – распорядился полковник Малышев. – Они – со мной. У них нет ничего запрещённого. Под мою ответственность!

Полковника сопровождали несколько человек, в их числе Тарасов. Полковник радостно улыбался, Тарасов хмурился, остальные члены делегации, если их можно было так назвать, сохраняли на лицах бесстрастное выражение. Таможенник стал «смирно» и отдал честь, благо фуражка на нём имелась, но свисающее чуть ли не до земли брюхо портило всю картину.

– Вольно! – скомандовал Малышев и обратился к Игорю: – Что, не ожидали меня увидеть? А ведь не подумали, что не стал бы я только ради вас самолёт перенаправлять в Киев. Мне и самому туда надо. Дела, понимаете ли, Игорь Николаевич. Нас, служивых, не спрашивают. Это вы возвращаетесь домой, а я еду на чужбину.

– Первый раз вижу русского, согласного с тем, что Украина – другая страна, – откликнулся Игорь.

– Это раньше так было, всё уже полностью изменилось. Было такое себе временное государственное недоразумение, а теперь – суверенное государство Украина. Не понимаете? Вы же на пульт лапы наложили, а это мощнейшее оружие. Теперь с вами невозможно будет не считаться. Вы, если захотите, сможете даже всех русских заставить говорить «в Украине», а не «на Украине». Потому что против силы не попрёшь. Мы же так и не смогли поймать Левченко. А знаете, почему?

– Нет, откуда мне знать? – Игорь мрачно смотрел на покатывающегося от смеха полковника.

– А не смогли мы его поймать, потому что он – Неуловимый Джо! Понимаете? Абсолютно неуловимый!

– Чего этот полковник всё время ржёт? – поинтересовался Игорь у Волчары уже в самолёте.

– Я откуда знаю? Может, анашой обкурился, а может, просто весёлый человек и настроение у него хорошее. А ещё у меня один коллега был, его враг народа по голове ломиком ударил. Врага народа, конечно, расстреляли, а чекист с тех пор непрерывно улыбается. Может, это подобный случай.

– А ты, товарищ Волчара, вчера вечером зря на улицу выходил с ними пошептаться. Мы всё равно ваш разговор слушали, – сообщил полковник. – А знаешь, где микрофон был?

– Где?

– В зажигалке! В той самой, которую тебе подбросила наш агент! Вот так-то, товарищ Волчара! Ты, конечно, послужил стране славно, не буду спорить, но время твоё прошло! Пора уступать дорогу молодым!

– Смейся, смейся! Как говорится, хорошо смеётся тот, кто стреляет последним. Кстати, Игорёк, ладно, товарищ полковник весёлый, а ты почему печальный? – поинтересовался Волчара у Марченко.

– Эх, Волчара, всё у меня не так. Я ж думал деньжат подзаработать, а оно вон как вышло. Денег нет, я без работы, Алла – тоже, а тут ещё и оба наших клуба из кубков вылетели.

– Так и российские тоже вылетели, – напомнил Волчара.

– Это, конечно, радует, но этого мало. Хочется от жизни большего.

– Зато тебя Аллочка любит. Хотя когда-нибудь и ей захочется большего.

– Ты что имеешь в виду, старый хрыч?

– Не обращай на меня внимания, Игорёк. Я уже старый, иногда заговариваюсь.

* * *

Киев, а точнее, аэропорт Борисполь, порадовал путешественников солнечной, хотя и прохладной, весенней погодой. Стюардесса подробнейшим образом её описала перед самой посадкой, не забыв упомянуть также атмосферное давление, в миллиметрах ртутного столба и в гектопаскалях. Вряд ли хоть один из пассажиров запомнил эти цифры.

Ни пограничников, ни таможенников даже близко не было, зато остановившийся самолёт был мгновенно оцеплен свирепого вида спецназом, а практически к самому трапу подъехал микроавтобус с работающей мигалкой. Шофёр, совсем молодой парень, открыл дверцу, приглашая пассажиров лайнера пересесть в другое, более приземлённое, транспортное средство, и кого-то высматривал на трапе. Наконец, высмотрел.

– Здравия желаю, товарищ Волчара! – заорал он.

– Привет, Ярослав! – обрадовался старый чекист. – Ты уже в Киеве?

– Так точно!

Лицо Ярослава показалось Алле смутно знакомым. Вроде бы совсем недавно она его где-то видела, но совершенно не помнила, где именно.

– Что, Аллочка, неужели не узнаёшь парня? – удивился Волчара. – Это он проверял у тебя документы в Днепропетровске.

– Гуцул, не говорящий по-русски! – припомнила женщина.

– Так точно, Алла Анатольевна, – подтвердил парень. – Такого идиота пришлось изображать, что дальше некуда. Нужно было придержать вас на контроле, пока товарищ Волчара не подойдёт. А он всё не шёл и не шёл, что мне было делать?

– А ты меня не попрекай! Подрасти сначала! Я старый, хожу медленно.

– Да я не в обиде. Служба есть служба. А товарищ Левченко не с вами?

– Да кто ж его знает, с нами он или нет? Должен быть с нами, но вот не вижу его, и всё!

– Ладно, не будем терять времени, – предложил Ярослав. – Садитесь, и поедем.

– Какого чёрта ты сажаешь в салон посторонних? – возмутился полковник Малышев. – Ты что, не знаешь, куда мы едем?

– У меня приказ забрать всех пассажиров лайнера, которые этого пожелают. Вы не вправе этот приказ отменить, потому что вы не мой начальник. Но вы имеете полную возможность воспользоваться другим транспортом.

Полковник всё ещё пребывал в прекрасном расположении духа, и потому спорить по непринципиальному вопросу не стал. Когда все вошли в микроавтобус, Ярослав закрыл дверцу, сел за руль, включил сирену и рванул с места, мгновенно набрав солидную скорость. Посмотрев назад, Алла заметила, что за ними следует какая-то машина, и показала на это Волчаре, но тот женщину успокоил, заверив, что это вовсе не слежка, а даже наоборот, охрана.

Киев Алла совсем не знала, потому понятия не имела, куда их везут. Правда, то, что от центра они явно удаляются, было очевидным. Вскоре оба автомобиля подъехали к каким-то заранее распахнутым воротам, охраняемым людьми с не менее свирепой внешностью, чем у тех, что встречали лайнер на аэродроме. Сирены и мигалки были выключены, машины подкатили к парадному входу.