Тень горы

Он уехал, и Карла устремилась к проходу под арками, но я удержал ее за локоть.

– Не спеши, – сказал я, – мадам Жу завела привычку шастать тут в тени.

Карла подняла голову. Новый день начал высвечивать смутные силуэты домов на фоне неба.

– Уже светает. Не думаю, что она появится, – ответила Карла, решительно двинувшись вперед. – Дневной свет вреден для ее кожи.

Поднявшись по лестнице, мы оказались перед забаррикадированной дверью.

– Пароль! – потребовал Джасвант.

– Нелепость! – крикнул я.

– Ты что, телепат? Откуда ты знаешь пароль? – спросил он, однако дверь не открывал.

– Открой, Джасвант, у меня тут зомбированная девушка.

– Зомбированная?

– Сдвигай… свою баррикаду… и открывай дверь!

– Знаешь, баба, у тебя нет никакого понятия об игре, – посетовал он, отодвигая свою инсталляцию в сторону и приоткрывая дверь.

Карла проскользнула в образовавшуюся щель.

– Вы совсем не похожи на зомбированную, мисс Карла, – стал рассыпаться в любезностях Джасвант. – Вы излучаете сияние.

– Спасибо, Джасвант, – сказала она. – Вы, кстати, запаслись всем, что может понадобиться во время этого бедствия?

– Вы же знаете сикхов, мэм, – ответил он, мотая своим подобием бороды.

– Джасвант, сделай лаз чуть пошире, – попросил я, застряв в проходе.

Он выполнил мою просьбу, я протиснулся внутрь, и он тут же восстановил сооружение.

– Отчет, пожалуйста, – сказал он, отряхая пыль со своих рук.

– Пошел ты, Джасвант.

– Минуточку! Я хочу знать, что там происходит, – сказал он серьезным тоном. – Доложите обстановку.

– Отстань, – ответил я, пытаясь пройти мимо него в свой номер.

– Подожди! – Он перегородил мне дорогу.

– Ну, в чем дело?

– Где оперативная сводка? Что происходит в городе? Ты единственный, кто выходил отсюда за последние шестнадцать часов. Очень все плохо?

Ему действительно надо было это знать. Некогда, во время антисикхских выступлений, люди ходили по улицам, таская за волосы отрубленные головы сикхов, как хозяйственные сумки. Это была индийская трагедия и общечеловеческая трагедия.

– Ладно, – сдался я. – Плохо то – если, конечно, ты считаешь это плохим, – что я не видел зомби. Ни одного, нигде, не считая пьяных и политиков.

– О! – произнес он расстроенно.

– Но есть и хорошая новость: город наводнен полчищами крыс и стаями голодных собак.

– О’кей, – сказал он, потирая руки. – Надо позвонить моему другу-парсу. Он уже несколько лет пристает ко мне со своим Планом по Борьбе с Крысами. Для него это будет волнующая новость. – Он кинулся к телефону, но, набирая номер друга, кинул мне вдогонку: – Наш договор насчет моих услуг как телохранителя остается в силе. Хотя мисс Карла пришла вместе с тобой, я был готов оказать требуемые услуги. Я припишу это к твоему счету.

Дверь в мою комнату была не заперта. Из-за нее доносились какие-то странные звуки. Я медленно открыл дверь. Первым делом мы увидели Дидье, болтающего с Чару ни о чем на моем матрасе. Олег пропитывался запахами Пари и моей тахты.

Странные звуки, которые мы слышали, издавала моя гитара. Винсон пытался играть на ней, держа ее вверх ногами. Сам он лежал на спине, задрав ноги и упершись ими в стенку. Никто из них не обратил на нас внимания. Мы заглянули в спальню. На моей деревянной кровати лежали Дива и Рэнделл. Они целовались и поглаживали друг друга.

Мне хотелось прогнать Рэнделла с кровати, поскольку я знал, что Навин любит эту девушку, но это должна была сделать она – если бы захотела.

Карла потянула меня за жилетку.

– Не вздумай препятствовать апокалипсису, – прошептала она, уводя меня за руку.

Мы пошли к ее комнате. Сердце мое билось учащенно. Она вставила ключ в замок, затем остановилась и обернулась ко мне.

Я никогда не относился к Карле как к чему-то само собой разумеющемуся. Но ключ был вставлен в замок, открывавший вход в ее бедуинский шатер, и сердце мое, переполненное надеждой, не хотело сомневаться. Я надеялся, что общегородской локдаун и небольшой сатирикон в моем номере заставят-таки ее раскрыть свой шатер.

Улыбнувшись, Карла отперла дверь и пригласила меня в комнату. Она зажгла замаскированные светильники и, разложив благовония, взяла меня за отвороты жилетки и подвела к изножию постели. Послушно пятясь, я изумленно таращился на полотнища из красного и синего шелка у себя над головой.

Она поцеловала меня и, пользуясь позиционным преимуществом, повалила меня спиной на постель, при этом ноги мои высовывались с края.

Пододвинув оттоманку, она села на нее и стала развязывать шнурки на моем ботинке. Развязав шнурки, стащила ботинок с ноги, и он упал на пол с глухим стуком. Затем она поступила так же со вторым ботинком.

Она стащила с меня жилетку и футболку, а затем, расстегнув джинсы, и все остальное.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила она, окинув меня взглядом. – Ты слишком твердый.

– Это ты виновата, – сказал я. Я лежал, подложив руки под голову, на постели Карлы в ее бедуинском шатре.

– При чем здесь чья-то вина? Просто девушке хочется иногда поддразнить мужчину.

Я не совсем понял ее, но это было не важно. Глядя на шелковое сияние у нее над головой, я чувствовал себя очень счастливым.

– Ты вправду вернулась из-за меня? – спросил я. – Бросила свое фетишистское сборище и отправилась меня искать?

Она стояла, расставив ноги и уперев руки в бедра.

– Ради тебя, малыш, я переплыла бы Колабскую бухту, – ответила она, улыбаясь моему смущению. – Ну, возможно, я попросила бы Рэнделла сопровождать меня, потому что я не такой уж хороший пловец, но поплыла бы я к тебе.

– Индийцы не умеют так быстро плавать, как австралийцы, – сказал я. – В Австралии больше акул.

Она расстегнула свою черную рубашку и отбросила ее.

– Знаешь, – сказала она, сняв джинсы и оставшись нагишом, – наверное, всем будет легче, если отныне я не буду выпускать тебя из поля зрения.

Она наклонила голову к плечу, изучая мою реакцию на ее слова.

– Я считаю, что мы вообще никогда не должны расставаться, – сказал я убежденно. – А ты как думаешь?

– Ты узнаешь, что я думаю, минут через шестнадцать, – ответила она, заползая на меня, чтобы поцеловать.

Я был одновременно королем и попрошайкой на ее пиру. Последовали метания, движения, повороты, касания, смены поз и долгое потение в одиночку.