Тень и душа

Так что она была удивлена, услышав знакомый мужской голос.

— Неужели это моя девочка?

Она подняла взгляд и увидела Хусиера (только значительно более седого), его борода была длиннее, и живот немного больше, но это по-прежнему был её дядя Хус, который стоял и улыбался ей.

— Это моя девочка. О, ты всё такая же красотка. Встань и обними меня, — он протянул ей свои руки. Фейт встала и позволила себе упасть к нему в объятья. Эти руки по-прежнему были сильными и твёрдыми. Она уткнулась лицом в его шею и почувствовала бороду своей щекой. Ощущение, словно снова оказался дома.

— Ты в порядке, малышка?

Она покачала головой.

— Я понимаю, детка, понимаю. Хотя всё будет хорошо. Я обещаю. Есть какие-то новости?

Ещё один качок головы. Она не хотела говорить. Она не хотела рассказывать, что её мать выставила её вон из палаты. Она просто хотела находиться там, где сейчас.

Желанная.

— Ты ждешь новостей?

Она кивнула.

— У меня есть время, пока Бибс не приедет сюда, и тогда я займусь Таком. Не возражаешь, если я посижу с тобой это время и пожду?

И тогда Фейт снова разрыдалась.

Глава 4

— Майкл, ты меня слышишь? Майкл? Демон?

Демон моргнул и вернул своё внимание к стоящему перед ним человеку. Финдли Беннетт — даже имя парня сильно попахивало богатеньким мудаком. Демон не выносил его, особенно если учесть, что тот был высокомерным адвокатом, помогающим ему получить полную опеку над Такером, и делал это абсолютно бесплатно.

А поскольку он делал это бесплатно, то мог превратить всё это в какое-то подобие зверинца. Парень уже побывал во всех Лос-Анджелесских утренних новостных шоу, рассказывая о правах отцов и используя Демона и Такера в качестве примера. Он хотел привести их на эти шоу вместе с собой, но сначала хотел привлечь для него каких-то мудаков, занимающихся «подготовкой сотрудников средств массовой информации», а этого реально и точно не произойдёт.

Он знал, что должен быть благодарен, и фактически так оно и было. Сид помогла ему, сделала так, чтобы этот парень взялся за их случай, и он получил классного успешного адвоката, чтобы побороться за своего мальчика. Это было хорошо. Это была удача, обычно у Демона была самая хреновая удача во всём мире. Но он чувствовал недоверие и презрение, когда этот парень разговаривал с ним, и Демон ненавидел это.

Но оно того стоило. Получить Такера — это стоило многого, всего, но, тем не менее, ему это не нравилось.

Хотя не это было причиной его сегодняшнего рассеянного внимания. Сегодня все, о чём он мог думать, была лишь Фейт.

Он всё утро бродил как мертвец, и не просто из-за того, что он покинул дом с первыми лучами солнца, раньше, чем кто-нибудь зашевелился, и на многие часы раньше, чем ему нужно было быть в мастерской.

Если ли бы он так не сделал, то, вероятно, закончил тем, что вломился в комнату к Фейт. А ему необходимо обрести здравый смысл, прежде чем он сделает что-либо, имеющее отношение к ней. Он не доверял себе. Вчера вечером, он был сражен ударом старой волны желания и потребности, которую он, казалось, подавил давным-давно, но за прошедшие десять лет та стала только сильнее, даже если он и не осознавал этого. Если же он потеряет свой контроль, то может причинить ей боль. Даже если она и чувствует то же что и он, даже если она хочет того же, он по-прежнему может причинить ей боль.

Кроме того, не имеет значения, чего они хотят. Он и тогда не был хорошим, а прошедшие десять лет не сделали его лучше. Он видел и делал вещи, которые никогда не должны коснуться её. Тьма в нём стала темнее, а неправильность сильнее.

Он должен оставаться в стороне. Подальше. И он должен прекратить думать о ней. Если он не может обрести немного контроля над собой, чтобы просто сфокусировать свои мысли на том, что прямо перед ним, тогда нет ни единого шанса, что он сможет находиться рядом с ней.

В поисках обретения контроля в глубоком дыхании, Демон выдохнул и заставил себя сосредоточиться на своём адвокате.

Обычно ему приходилось ехать в шикарный офис Финдли-зови-меня-Финн в самый центр Лос-Анджелеса для их встреч, но сегодня парень без предупреждения объявился в мастерской, так что сейчас они сидели в офисе демонстрационного зала, Финн в своём сшитом на заказ костюме и Демон в промасленном рабочем комбинезоне.

— Извини. Нет, не уловил.

Финн вздохнул.

— Это хорошие новости, Майкл.

Ага, только адвокаты и мудаки звали его Майклом.

И Фейт. Он выкинул её имя из своей головы. Во всяком случае, попытался.

— У моего детектива есть серьёзная зацепка о местоположении Дакоты, — начал Финн.

Это привлекло его внимание. Дакота. Мать Такера. Демон не хотел больше её видеть.

— Я говорил тебе, что не хочу, чтобы её нашли. Я убью её, если снова увижу. Что скорей всего полностью испортит дело, разве ты так не думаешь?

— А я ответил тебе, что если мы найдём её, это может нам помочь. Это ускорит твоё дело. И если она всё ещё такая же катастрофа, какой была, когда Такера забрали, со всеми свидетельствами в его деле о том, как часто первый социальный работник закрывал глаза на нарушения, и с твоим впечатляющим списком за последние четыре или пять лет, это будет сильным наглядным примером для твоего дела, — он улыбнулся масляной адвокатской улыбочкой. — Если же, конечно, ты уверен, что сможешь воздержаться от её убийства, пока мы не выиграем, — улыбка исчезла. — Кстати, это шутка.

Демон наклонился вперёд и протянул руку. Она была покрыта чернилами, но если достаточно близко присмотреться, то можно разглядеть кое-что. Так что он поднял свою руку к лицу Финна.

— Ты видишь это, прямо на внутренней стороне моего локтя?

Финн посмотрел.

— Шрам, да? Да, я вижу его. Это сделала Дакота?

— НЕТ. Я получил его тогда, когда мне исполнилось девять. Ожоги от кончика сигары. Три из них — аккуратным маленьким рядком, — он опустил руку. — У Такера один такой же на подошве ноги.

— Я знаю. Они занесли это в его дело, когда его забрали.

«Они» в этом случае — это Сид. Она получила дело Такера, когда первый социальный работник — этот кусок дерьма, — который торговал безопасностью ребенка Демона ради поездочек в тупой пи*де Коте, уволился. Сид забрала Такера во время её первого посещения. Именно так Демон и Мьюз (да и весь клуб) познакомился с ней.

— Он получил его, не будучи со мной. И Кота не курит сигары. Так что она позволила какому-то ублюдку, с которым спала, так поступить с моим ребёнком. Ты хоть представляешь, как болит такой ожег? Кто, бл*дь, знает, что ещё мой мальчик видел или прочувствовал с ней. Он просыпается с криком четыре или пять ночей в неделю. А ему даже нет ещё трёх. Так что я убью её, если когда-нибудь снова увижу. Я не собираюсь возвращаться в тюрьму и чертовски уверен, что это не поможет Такеру, так что мы все выиграем, если она останется, нахрен, подальше отсюда.

Финн закрыл открытый перед ним файл и снова вздохнул.

— Майкл, я уважаю твою страсть. Я знаю, что ты любишь своего мальчика. Я уверен на сто процентов, что он должен остаться с тобой и что с тобой, в свою очередь, несправедливо обращались практически всегда. Но мне нужно, чтобы ты позволил мне быть твоим адвокатом для того, чтобы я давал тебе советы, к которым ты прислушаешься. Ты будешь выглядеть лучше, чем хуже будет выглядеть она. Давай найдём Дакоту и посмотрим, как она. Давай просто посмотрим. Если она может стать полезной для твоего дела, то давай используем её. Если не сможет, то мы оставим её в покое. Думаю, что ты сможешь контролировать себя ради этого, не так ли?