Тень Королевы

– Действительно, сенатор Кловис, - сказала она.

– Он просиял. “Вы помните меня!” сказал он.

Падме не сказала ему, что, конечно же, помнит его. В группе ориентации их было всего восемь человек. Амидала ничего не ответила, и лицо Кловиса заметно потускнело.

Падме не сказала ему, что, конечно же, помнит его. В группе ориентации их было всего восемь человек. Амидала ничего не ответила, и лицо Кловиса заметно потускнело.

«Будеть прием для новых сенаторов и некоторых гостей. Канцлер Палпатин делает его », - сказал он. «Мы все получили уведомления по окончании сессии через наши NON, но вашего все еще нет, поэтому я подумал, что должен сказать об этом вам».

– Спасибо, сенатор” - сказала Амидала. Мариек выдохнула, показывая, что она закончила проверку личности Кловиса и его слов. Амидала чуть-чуть ослабила маску. “А вы не хотите прогуляться со мной?”

Кловис, казалось, был только рад этому.

Он говорил без умолку, пока они шли, в основном о своей родной планете, Сципионе, и о том, как все это потрясает Корускант. Падме согласилась с ним в душе, но никогда не была настолько глупа, чтобы произнести эти слова вслух, поэтому она сохраняла нейтральное выражение лица.

“Но я полагаю, что вы уже все об этом знаете, - закончил Кловис. Падме пристально посмотрела на него, и, как она и надеялась, он запнулся. “Я имею в виду, из-за голограмм. Не то чтобы я считал вас неквалифицированной, конечно. Просто новый. Вроде меня. Мы еще научимся. Может быть, мы могли бы учиться вместе?”

Падме очень хотелось, чтобы Сабе была с ней. Ей не нужен был зрительный контакт, чтобы увидеть сардоническое выражение на ее лице. Вместо этого Падме пришлось довольствоваться воображением.

“Я думаю, мы все это скоро узнаем” - сказала Амидала. Кловису это почему-то понравилось.

Они подошли к двери. Его охраняли две фигуры в красных одеждах и масках, что свидетельствовало о том, что канцлер действительно находится внутри. Новые охранники были пугающими, совсем не похожими на тех сенаторских гвардейцев, которых она встретила во время своего предыдущего путешествия на Корускант. Она смутно помнила, что слышала о том, что Палпатин создал свою собственную службу безопасности, но она и представить себе не могла, что они будут настолько экстремальными. Кловис беззаботно прошел мимо них без свиты, и Падме повела своих людей в комнату позади него. Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание на три медленных удара сердца, а затем выдохнула. Она могла бы это сделать.

– Попробуй найти нам что-нибудь поесть, - сказала она Корде.
– И напомни мне, чтобы я съела побольше перед следующим заседанием.”

Корде растворилась в толпе. Мариек последовала за ней на почтительном расстоянии, но Дорме прилиплак Падме, как клей. Кловис, к счастью, исчез.

– А, сенатор Амидала, добро пожаловать.- Гулкий голос канцлера Палпатина привлек внимание всех, кто был в пределах слышимости.

– Канцлер, - любезно сказала она.

“Я был так рад, что вы согласились на назначение королевы Реиллаты, - продолжал Палпатин. Падме сосредоточилась на нем, зная, что Дорме будет молча перечислять всех на его орбите.

“Для меня большая честь служить НАБУ и Республике, - сказала Амидала.

– Действительно, - сказал Палпатин.
– Пойдемте, я вас познакомлю.”

Это будет немного похоже на то, что показывают на ежегодной ярмарке домашнего скота в середине лета в Тиде, подумала Амидала. Но она предпочла бы получить одобрение Палпатина, чем быть оставленной на милость того, кто читал новости в сети, поэтому она собралась с духом и пошла за ним. Один из его помощников материализовался рядом с ними всего через три шага и прошептал ему на ухо.

“Мне очень жаль, моя дорогая” - сказал Палпатин. “Я должен пойти и заняться этим делом. Ты же знаешь, как это бывает. Но я оставляю вас в надежных руках сенатора Мины Бонтери.”

И он ушел, оставив Падме посреди комнаты с женщиной, с которой она едва была должным образом знакома, и все глаза были устремлены на нее.

– Сенатор Бонтери, - сказала она.
– Очень рад с вами познакомиться.”

– С превеликим удовольствием, сенатор, - сказала женщина. “Вы не хотите прогуляться со мной?”

Амидала взяла предложенную руку, которая заставила Дорме отступить на полшага - все еще в пределах слышимости - и пошла. Это было гораздо менее напряженно, чем прогулка с Палпатином.

“Вы хорошо поработали сегодня” - сказал Бонтери через мгновение.

“Как вы можете это знать?- Спросила Падме, позволив своей маске немного соскользнуть вниз. Если Бэттери собиралась быть полезной, Падме собиралась подтолкнуть ее к этому.

“Вы все еще стоите, - сказал Бонтери. “Вы же не нападаете на буфетные столы. Вы еще не начали пить. И вы все еще можете ориентироваться в разговоре с канцлером.”

“Полагаю, если это все, что требуется, то я вполне подхожу для сенаторской жизни, - сказала Падме.

“А вот и ее зубы, - сказал Бонтери. “Ты так хорошо играешь свою роль, что я уже начала задаваться вопросом, что за человек был внутри этого платья.”

“На НАБУ роль и политика - это одно и то же, - сказала ей Падме. “Это очень важно для сохранения веры в правительство. Я полагаю, что должна быть открыта для различных методологий.”

“Ну что ж, - сказал Бонтери. “Никто не верит в республику, так что это хорошее место для начала.”

“Я верю в Республику, - машинально ответила Падме. И это было правдой. Даже после того ужасного сеанса она так и сделала.

Бонтери посмотрела на нее, ища что-то, в чем Падме не была уверена. Что бы это ни было, Бонтери не выглядела слишком разочарованной, когда не нашла его.

– Сенатор Амидала, я думаю, что вы прекрасно справитесь здесь, - сказала она.
– Она говорила искренне. “Но я открою вам секрет: вы можете читать все, что хотите, верить во все истины, которые, по вашему мнению, может предложить галактика, но настоящая работа Сената делается на таких вечеринках, как эта. Голос совести-это замечательная вещь, но союзники гораздо лучше.”

– Да кто же станет со мной союзничать?- Спросила Падме. “Я настолько глупа, что иду за своим неисправным дроидом навстречу неминуемой смерти.”

“Об этом не стоит беспокоиться, - сказал Бонтери.
– Я имею в виду, что вы определенно должны выяснить, кто пытался убить вас, новости сети не имеют значения.”

Падме ничего не ответила, но все же не смогла подавить недоверчивое фырканье.

“Я знаю, что это задевает твою гордость” - сказал Бонтери. “Но все равно все будут пялиться на тебя. Мы все помним вашу речь и то, что ваших слов было достаточно, чтобы свергнуть канцлера. Мы все слышали, как Торговая федерация утверждала, что вы лжете перед лицом, честно говоря, ошеломляющих доказательств того, что это не так. Мы все знаем, что ты нравишься Палпатину. Мы просто не уверены, что вы та, с кем мы хотим работать.”