Тень летучей мыши

В вот теперь, подумал Сергей, пора бы Султану задать вопрос: «Сергей, ты постоянно или время от времени философствуешь?».

Вообще обстановка в доме генерала Трохименко способствовала этому. Не сказать, что его обитатели жили на измене. К этой ситуации подходило определение «пришипились». Хозяином положения тут был Султан. Хозяин дома редко показывался из своей комнаты. Вчера Узбек без обиняков спросил у него: «На твоей коляске что, батарейки сели?» Засмеялся только он один. А потом, когда генерал укатил на своем инвалидном кресле, долго прислушивался, давая знать Марку, что ждет выстрела. Потом деланно вздохнул: «Наполовину хохол, наполовину еврей. Не дождемся».

Глава 21

Геннадий Гиндин пока не принял окончательного решения, однако мог четко сказать, что предложение «маскировщика» его заинтересовало. Это даже на фоне его одной из самых мощных в Европе пейнтбольных баз. Это и БМП и БТРы, маркеры, имитирующие стрелковое оружие. Действительно, на этом фоне не хватало маняще-скрытного антуража, как маски. С маскировочными сетями поля буквально облагородятся, они прибавят реалистичности и драйва. Но стоило ли отдавать оформление (именно в таком ключе подумал Гиндин) этому человеку? Рыжий, с овальным лицом, которое оттягивала мощная нижняя челюсть с крупными зубами, он даже чем-то напоминал российского актера Виктора Авилова, сыгравшего главную роль в фильме «Господин оформитель». Есть ли у него кличка? «Господин оформитель» – ему подходит.

– ...Мы ознакомились с вашим предложением.

Кознов кивнул в знак признательности.

– Прежде чем пригласить вас для беседы, мы сделали запрос в воинскую часть, где вы проходили службу, – продолжил Гиндин. – Наверное, если спросите про повод, то он у нас, конечно же был.

– Было бы любопытно узнать.

– Ну вы оставили координаты войсковой части, – пояснил директор клуба. – Мы получили хороший отзыв о вас. Он соответствует письменной характеристике.

Но получили больше, мог честно признаться Гиндин. Во время телефонного разговора с начальником штаба в звании подполковника нарисовался словесный портрет Алексея Горохова, и он полностью соответствовал образу человека, который сейчас находился перед Гиндиным. Больше того, Гиндин надеялся увидеть именно такой облик, с подробностями, который нарисовало его воображение.

У капитана были наивные, трогательные белесые ресницы, как у Бориса Беккера, пришло к Гиндину новое сравнение, – они обрамляли его неповторимые зеленоватые глаза. Любой другой цвет глаз убил бы в нем эту редкую сейчас внешнюю доверительность.

У директора клуба был богатый кабинет. В очень похожем кабинете Виктор Кознов был не раз. Принадлежал он покойному генералу Баскакову. В первую очередь об этом напоминал роскошный глобус.

– Вы так внимательно осматриваетесь в кабинете, – заметил Гиндин.

– Да, – покивал Кознов, – он мне напомнил одного человека. Командира дивизии, – конкретизировал он. И чтобы не быть голословным, заодно ответил на немой вопрос Геннадия Гиндина. – У него был такой же глобус. Если присмотреться – отсюда мне не видно, – то по красной пунктирной линии можно проследить путь экспедиции Магеллана вокруг света. А еще – эпохальный маршрут Христофора Колумба.

– Да, верно, – подтвердил директор. – Я предупреждал вас по телефону, чтобы вы не бронировали гостиничный номер.

– Да, – кивком головы подтвердил Кознов.

– Приглашаю вас два-три дня погостить на нашей базе. За этот срок, думаю, мы придем к единому мнению.

Гиндин проводил Кознова до приемной, где передал его одному из своих помощников – богатырского телосложения парню лет около тридцати по фамилии Жевка.

Гиндин привык обсуждать даже коммерческие вопросы с начальником службы безопасности, хотя в этом плане Эдуард Ткаченко представал в качестве безмолвного отражения своего шефа.

– Был бы он помоложе, – кивок на дверь, через которую четверть часа назад вышел «маскировщик», – я бы послал его к чертовой матери. В смысле, меня не заинтересовало бы его предложение. Кругом столько прилипал и приживальщиков. Этот же действовал «громкой сапой». Фактически раскрыл все свои секреты. Сейчас так никто не делает.

– Тебе стало его жалко?

– Я не закончил мысль. Сейчас так никто не делает, сказал я. Но и лучше, чем он, с его работой никто не справится. Я сэкономлю кучу бабок, если доверю глобальную перепланировку, с учетом его методик, ему же. Я представляю, что здесь появится некто, выигравший тендер, а вместе с ним – куча помощников, осветителей, стилистов и прочей братией. Мы не кино сымаем здесь, правда?

– Что правда, то правда, – улыбнулся Ткаченко.

В этой правде была доля неправды: кино здесь «сымали», и не раз. Грохот техники, залпы орудий, лихие парни в спецформе на броне. Их лица скрыты под диковинными масками, в руках странное оружие. Будто сцена из боевика в стиле фэнтези...

Гиндин любил свою работу. Вкалывал триста пятьдесят три дня в году, а другие двенадцать дней переживал. Раз в месяц он, согласно договору, предоставлял базу в распоряжение фактических владельцев земли, на которой она была расположена; он только пахал на ней.

* * *

– Что с тобой? Выглядишь ужасно.

Эти слова прозвучали из уст другого начальника безопасности, которого тоже впору было назвать «землепашцем», причем в квадрате. Дмитрий Малышев пахал на хозяев этой земли и отвечал за их безопасность своей головой. Упакованный в английскую пару – твидовый пиджак и чисто шерстяные брюки, – на эту тему он любил порассуждать вслух.

– Работы завались, – хотел отмахнуться Геннадий Гиндин.

– Больше обычного? – проявил свойственную ему настороженность Малышев.

– Да.

– В связи с чем это связано? – спросил Малышев, пошлифовав зубами неровность на ногте большого пальца. – Я что-то пропустил в сегодняшнем нашем телефонном разговоре?

Конечно же, сегодня никакого телефонного разговора между ними не было.

– В общем, я готовлю сюрприз.

– Твои начальные слова не всегда анестезия. Ну-ну, продолжай.

– Я принял на работу толкового малого...

– У него есть имя?

– Алексей Михайлович Горохов.

– Что это, шутка такая?

– Нет, я серьезно.

– Сколько ему стукнуло?

– Сорок четыре.

Было видно, что Малышева отпустило. Точнее, он в своем недовольстве не успел дойти до того, что называют «гонять желваки» и подергивать глазом, отпускать нервные шуточки. Он не стал напоминать о договоренности – любой новый работник в первую очередь проходит собеседование в ведомстве Малышева, а уж потом – в ведомстве Гиндина. Такая обратная инстанция объяснялась легко: этот человек прошел проверку, он ваш, делайте с ним что хотите, хоть повторно проверяйте.

– Так, с этого момента давай поподробнее.

Гиндин, знающий свое дело назубок, с минуту настраивался.

– Что мы имеем?.. Все то, что имеет уважающий себя пейнтбольный клуб: землю, макеты, технику, все то, что приближает военную игру к настоящим боевым действиям. Это захватывает людей любого возраста, от подростков до стариков, людей разных профессий и социального положения: от охранника супермаркета до сенатора. Мы достигли значительных успехов, но нужно идти дальше. И дело не в новых образцах оружия, не в его модификациях. Шаг вперед – это топография и ориентирование. Мы его успешно прошли. Следопытство, преодоление водных преград – мы и это используем. Организация, способы передвижений днем и ночью, уход от преследования с собаками – это наши коронные номера. Почему этот вид развлечений так популярен? Он дает участнику игры возможность реально поучаствовать в спецоперации, ощутить жар горячей точки, поразить противника, совершить дерзкий рейд в тыл врага и вернуться целым и невредимым, и это последнее является фундаментом этой игры. Теперь о масках. Мы используем маскировочную одежду, макеты, ложные сооружения, зачастую – дымовые средства маскировки. У нас появилась реальная возможность задействовать все грани этого искусства. Подвижные, буксируемые макеты, естественные и искусственные маски, затрудняющие или даже исключающие возможность обнаружения объектов, техники, людей средствами разведки противника, будь то воздушная или наземная разведка. Только идеальные условия в этом плане позволят привлечь к работе летательные аппараты...