Тень минувшего полнолуния

И вот опять. Повар же должен быть толстым, дородным, с пухлыми щеками и иметь три подбородка. Ну, на крайний случай два. А передо мной опять стоял оборотень с солдатской выправкой, который мало чем отличался от кастеляна Карла. Ну, может быть ростом. Этот был чуть пониже.

– Нам нужно осмотреть кухню и все хозяйственные помещения.

– Нет – вмешалась я.

– Нет? – удивился Роланд.

– Нам нужен только подвал. И в кухне, и во всех примыкающих помещениях, труп бы заметили. Единственное место, где он мог остаться незамеченным – это подвал.

–Труп? Незамеченным у меня? Да что вы такое говорите, госпожа ведьма? – возмутился вполне себе натурально этот повар-оборотень.

Я пожала плечами, а Роланд двинулся в глубину кухни.

Это была самая обычная замковая кухня, на которой вовсю кипела работа. Здесь стояло несколько столов, шкафы с утварью, огромная печь-очаг со стоящими на ней кастрюлями и сковородками. Готовили, как я успела заметить, в основном мясо. Ну а что еще едят оборотни? Мясо. Но еще и готовили впрок. На зиму.

Мы прошли через всю кухню, и вышли к двери, ведущей в подвал. И я отчетливо уловила смерть. Я поежилась и посмотрела на Роланда. Он поймал мой взгляд и вопросительно приподнял брови. Я едва заметно кивнула. Он нахмурился и взял меня за руку. Страх отступил. Рядом с этим огромным и сильным оборотнем мне явно не стоит бояться. Да и с каких это пор ведьма стала страшиться трупов? Что за чушь в конце концов!

Спустившись вниз мы обнаружили несколько дверей.

– Вот эта дверь в колодец. Будете смотреть? – прокомментировал повар, гремя ключами.

Я кивнула и вошла первой. Первая комната была не заперта и в ней стояли бочки. В них хранилась вода, для нужд кухни. Еще один колодец был на улице, во дворе замка. Из него брали воду, чтобы не бегать в подвал. Этот колодец носил еще и защитную функцию на случай осады.

– Вода в бочках меняется. Но колодец все равно заперт на случай отравления или еще какой беды. Открыть?

Я стояла и смотрела на эти бочки. Они мне не нравились. Вот не нравились и все тут. Хотя, казалось бы, что с ними не так? Я не отреагировала на вопрос повара. Роланд кивнул за меня, и они прошли в колодезную. А я все продолжала смотреть на бочки.

– Лика? Я осмотрел колодезную. Там пусто. Будешь смотреть?

– А? Нет. Пошли дальше, – и я направилась на выход.

Дальше шла кладовая с мясом. Мясо было подвешено на крюках и его было много, очень много. Оно было разное уже закопченное и высушенное и тут же стояли эти бочки. Я снова подошла к ним, не понимая, что не так.

– В них куски мяса, пересыпанные солью. Прикажете открыть? – спросил повар.

Но я снова покачала головой. Нет. Открывать не нужно. Это не то.

Мяса было много. Но с другой стороны и кормить всю эту ораву необходимо всю долгую зиму. У меня в подвале столько запасов нет. Я прям чуть от зависти не лопнула. Это отвлекло меня от мрачных мыслей. Вот когда я жадничаю и скупердяйничаю, то мне уже не страшно, даже как-то веселее стало.

– Дальше, – велела я.

– Я очень сильно извиняюсь, но животные… Может быть, госпожа ведьма чувствует их смерть? – и снова на меня смотрят презрительно и насмешливо.

– Вы ведь повар? Так? Вот вы мне и ответьте, вы можете отличить мясо оленя от медвежатины? Или мясо кабана от мяса зайца? – и я снова улыбнулась своей фирменной ласковой улыбкой.

В этот момент на моем лице отражается вся моя ведьминская суть. И повар ожидаемо вздрогнул и попятился.

– Я жду ответа, – и я сделала шаг в его сторону.

– Да, разумеется госпожа ведьма. Я могу отличить и по волокнам и по жирности и по… – и он снова попятился.

А я сделала еще один шаг.

– Отлично. Так почему вы думаете, что я могу спутать? А мясо человека или оборотня? Вы способны отличить его от мяса животного? – и я снова ему улыбнулась, на сей раз, еще и магию выпуская.

И тут повара затрясло. Он прижался спиной к стене и дрожал как осиновый лист. А меня сзади обняли руки Маркграфа и прижали к сильному и горячему телу.

– Лика. Отпусти его. Он все понял, – прошептал мне Роланд на ухо.

Я тряхнула головой и отвела взгляд от повара, который к его чести устоял на ногах, и не сполз по стеночке, у которой стоял.

– Простите. Не люблю, когда сомневаются в очевидных вещах.

– Пойдем. У нас последняя ледяная кладовая. Там лед, свежее мясо и не переработанные продукты.

– Идем, – кивнула я.

Последняя кладовая была самой холодной. Здесь лежали и не таяли огромные куски льда, а еще был снег, им засыпали туши принесенных с охоты животных. Я поежилась, мне на плечи тут же накинули плащ. Роланд снял его с плеч и укутал им меня. Мне он был велик, но сразу стало тепло. К тому же он был пропитан Роландом, его энергией и жизнью. Меня перестала бить мелкая дрожь, и снова стало гораздо спокойнее. Поэтому я уверенней прошла дальше в глубину холодной кладовки.

И здесь тоже прямо во льду стояли бочки. И не во всех было соленое мясо. Некоторые из них были с мочеными яблоками, в некоторых был уже готовый яблочный сидр. Я вот тоже собиралась мочить яблоки. Но только это нужно делать с осенним урожаем. Летние яблоки категорически для этого не годятся. И это у меня впереди. Кстати мне тоже пригодится такая бочка. Те, что у меня есть, меньше по размеру.

Я останавливалась и снова шла дальше. Никто не задавал вопросов. Все поняли, что лучше помалкивать. Целее будут. Я дошла до конца кладовой и остановилась возле горы бочек. Они были пыльные и старые, стояли друг на дружке и было видно, что их давно не трогали.

– Это запасные. Ими не пользуются. Стоят на случай небывалой охотничьей удачи. Но ее уже давно не было, – пояснил мне кастелян, потому как повар хоть и шел с нами, но был сильно бледен.

Нда, переборщила я. Но это все нервы. Трупы, надписи. Столько всего навалилось и сразу. Перезимовала, называется, в тихой деревушке.

Я подошла к бочкам и поняла, что мы нашли.

– Поднимайте все бочки и ставьте их в противоположный угол. Как найдете тяжелую, откройте.

Я развернулась и уткнулась Роланду в широкую грудь. Не хочу я на это смотреть. А вот так вот стоять гораздо теплее и спокойнее, а меня еще и обняли. Вообще прекрасно. Это не потому что мне хочется прижиматься к нему. Нет. Просто холодно тут, а я так греюсь, уговаривала я сама себя.

За моей спиной слышались характерные звуки поднимаемых и передвигаемых бочек, пока я не услышала удивленных возглас.

– Бочка тяжелая!

– Она запечатана. Крышка вся залита воском. Дно тоже.

– Вот почему не было запаха. Холод и воск, – сказала я, по-прежнему не отрываясь от груди Роланда.

– Она же небольшая? Как он туда мог впихнуть тело?

У меня закружилась голова, и я вцепилась в рубашку Маркграфа.

– Он его что? Расчле…

– Роланд! Я хочу наверх!