Тень минувшего полнолуния

– Да, прости. Вы дальше сами. Карл, мне подробный отчет, – и Роланд, подхватив меня на руки, понесся прочь из кладовки.

Не то чтобы я не могла дойти сама. Нет, я бы справилась. Но мне очень нравится, когда меня на руках носят. Вообще самый замечательный способ успокоить ведьму – это взять ее на ручки, прижать к сильному телу и прошептать, что все непременно будет хорошо. Потом усадить в кресло, дать горячий напиток и укутать в плед. А вот сапоги то с меня зачем стаскивать? А ноги размять? Ну, тоже не плохо. Что это за гадость варит ваш повар? Как это называется? Пуаре? Фу, мерзость. Бодрит? Ну, ну. Листья шиповника, боярышника и земляники подошли бы лучше. Но пусть будет пуаре. Это грушевый сидр? Нет, не пробовала.

И вот уже комната уютная до невозможности и Роланд, усевшийся рядом с креслом на большую шкуру медведя, кажется милым и домашним котиком. И камин так здорово трещит поленьями. И кажется, что я дома.

А потом мне принялись рассказывать смешную историю про способ изобретения сидра. Якобы один король, обладатель огромной задницы, случайно уселся на мешок с яблоками. И попа у этого славного короля была такой большой, что все яблоки в мешке раздавились просто всмятку.

Я расхохоталась и заявила, что быть этого не может.

– Да я серьезно тебе говорю. Его и прозвали Великим, исключительно из-за ширины его ну этой. Как бы ее поприличнее в твоем присутствии?

Я опять рассмеялась, так смешно он это рассказывал.

– Но ты сейчас пьешь горячий сидр с пряностями. А его именуют скорее восэйл.

И я уж было собиралась рассказать, что пряности туда нужно добавлять совсем другие, и я с удовольствием ему даже расскажу какие, но тут в комнату вошел хмурый Карл. За ним следом протиснулся Ганелон, который тут был скорей всего начальником военного гарнизона. Оба были мрачнее тучи перед дождем. Я спустила ноги с кресла и села ровно. Роланд тут же старательно укутал их в длинный плед, встал и только тогда обернулся к своим подчиненным.

– Ваше сиятельство, мы нашли. Тело. В той бочке.

Они нашли? Я фыркнула. Ага, вот прям взяли и нашли, а я мимо проходила. Просто так совпало, мой приход и их поиски. Они поняли, что сморозили глупость, и Карл почти сразу стал оправдываться.

– Эти бочки уже давно никто не трогал. Они и не нужны были никому. В голову не могло прийти их осматривать. Судя по всему, это случилось год, или даже два назад. Но понять ничего невозможно там просто… хм… ну тело, оно… хм.

– Я поняла. Тело расчленили, и, несмотря на то, что находилось оно все это время на холоде, все равно процессы гниения и разложения шли. В результате что-то четко понять сложно. Дальше, – подбодрила я их.

– Да. Вот я и говорю. Каша там, Ваша милость. Ничего не разобрать. Ну, то есть понятно, что тело человеческое, но вот…

– Ясно! – гаркнул на них Роланд, но обернувшись, поймал мою невозмутимую улыбку и сказал.

– Что с расследованием? Что говорит повар?

– Жофруа клянется и божится, что ничего не знает. И вообще к этим бочкам никто не подходит за ненадобностью. И что эта кладовая единственная, что не запирается, так как сюда и продукты постоянно новые приносят и помощники его приходят, чтобы их забрать и начать готовить или перерабатывать впрок. И что если ее постоянно запирать, то он не набегается ее открывать. Вот соседняя кладовая с заготовками и колодец – это у нас заперто.

– То есть зайти мог кто угодно, – подытожила я.

– Да. Почти все.

– И погибший запросто мог сам туда зайти. А уж вышел или нет – никто теперь уже и не вспомнит, – согласился Роланд.

– Да. Заманили и там же убили. Кровь там есть и от убитых животных? Наверняка там же иногда туши рубят. Идеальное место, – протянула я в задумчивости. – Следов тоже никаких?

– Нет. Даже если и были, то либо их уничтожили, либо они сами стерлись за это время, сейчас уже не найти.

– Но может быть одежда? Он не мог не испачкаться? Кровь? Кто-то же это стирал, – продолжала я упорствовать.

– Это легко списать на охоту. Кабан или олень.

– Но ведь почти все в замке оборотни? Почему не почуяли?

– Оборотни и те, кто с ними долго живет, прекрасно знают, как можно перебить, а то и вовсе уничтожить запаховый след, – мрачно объяснил мне Роланд.

– Я не знала.

– Ганелон? Твои соображения?

– Нельзя ничего сказать точно. По уровню физической силы в том числе. На черепе вмятина сзади. Думаю, удар был нанесен в голову, и поэтому сказать о том был ли это оборотень или человек сложно. Я займусь розыском, опрошу всех. Может быть, кто-то что-то и вспомнит.

– Возьми с собой кого-то из помощников. Я хочу, чтобы розыски ввелись сразу несколькими оборотнями. У тебя два помощника? Вот пусть тоже примут участие в расследовании. Я хочу, чтобы вы подняли на уши весь замок. Но мне нужны результаты. И если у кого-то появятся соображения, путь не трусят, приходят лично. Я всех выслушаю, – дал Роланд указания.

Карл и Ганелон покивали и вышли. А Роланд повернулся ко мне.

– Согрелась?

– Да. Это твоя гостиная? А там спальня?

– Да, я тут редко кого принимаю, но для тебя сделал исключение. Лика, я хотел поговорить с тобой. Вся эта сложная история с надписями, и убитыми оборотнями, и людьми, очень странная и опасная. Я хотел предложить тебе переехать жить в замок. Скажем, до весны? А потом посмотрим.

– Нет, – я зашевелилась в уютном кресле и принялась из него выбираться.

– Почему?

– Так сразу и не ответишь. Но поверь, причин много, – я встала из кресла на мягкую шкуру медведя.

– Назови хотя бы парочку? – мне показалось, что в его голосе прозвучала обида.

Ну да. Ведьме предлагают зимовку в замке на всем готовом, под надежной защитой стен. Можно не думать о защите, не беспокоиться о продуктах и запасах на зиму, а я тут отказываюсь от такого сказочного предложения.

– Я ведьма, этой причины не достаточно?

– И не просто ведьма. Ты ведь принадлежишь к роду…

– Замолчи, – и я прикрыла ладонью его губы.

Он не ожидал подобного, но вдруг накрыл мою ладонь своей рукою. А потом меня лизнули, как дети лижут сосульки зимой, пока мама не видит. Стало щекотно. Это было так неожиданно и по детски, что я не выдержала и улыбнулась. А потом подняла свободную руку и, проведя по его волосам, сказала.

– Поверь. Я правда не могу.

Он отнял мою руку от лица и кивнул. А потом поднес ее к лицу и поцеловал. Как же давно мне рук не целовали. Так ведь и отвыкнуть можно. Хватит. Пора это прекращать. Так и влюбиться можно. А влюбленная ведьма – это считай, что пропащая ведьма. Или я уже? Так! Хватит. У нас ведь дело есть? Вот и будем действовать согласно ранее намеченному плану

– Роланд? Надпись где? И я бы хотела познакомиться с твоим библиотекарем. Это такой же сильный воин как кастелян и повар?

Роланд тряхнул головой, прогоняя наваждение момента, и сказал.

– Что? Нет, то есть да. Пойдем, я тебе все покажу и познакомлю. Только вот сапоги нужно надеть. Я сейчас, – он отошел к камину, где они все это время грелись.

Вернулся он с моими сапогами и, опустившись на шкуру, взял мою ножку и стал аккуратно меня обувать.

Мне нянька в детстве рассказывала сказку про бедную сиротку, что попала на бал к местному принцу. Он как раз устраивал смотрины невест. Так у нее туфли на меху были и ножка маленькая. Так вот он ее в той сказке по этим меховым тапочкам искал. Я еще тогда так смеялась. Ну, это ж надо в меховых тапочках и на бал. Но вот себя сейчас ощущала той самой дурочкой, которой примеряли заветный меховой тапок.