Тень наркома

— И украинский ресторан в Монтрё, где в баре я сказал тебе, что хочу мальчика.

А вот это уже интересно! Это ответ.

Передав мне информацию, Микеле стал попроще. Он попросил навещать его почаще. Передал привет какой-то Джулии, которая «хоть и не любит его, но он к ней хорошо относится».

Скомкала эмоции и Мальвина.

А потом и директор тюрьмы сказал, что положенные двадцать минут истекли.

— Хоть еще минутку, — не очень настойчиво попросила Мальвина.

Микеле опустил голову и, не обернувшись, вышел.

Директор тюрьмы пригласил нас на кофе, но мы отказались.

— Моя сестра сегодня пережила так много, — объяснил я, — ей надо успокоиться.

Директор нас понял и пригласил еще раз навестить заключенного. Мы согласились.

— Завтра утром в Монтрё? — спросила меня Мальвина, когда мы вышли из тюрьмы.

— Непременно, — ответил я.

— Ты знаешь там украинский ресторан?

— Нет. Но совершенно уверен, что если таковой там есть, то он один.

* * *

На следующее утро такой же самолет, что и день назад, доставил нас в Женеву.

— В Эвиан или сразу в Монтрё? — спросила Мальвина.

— В Монтрё.

Мы добрались на такси до женевского вокзала Корнавен, откуда раз в час отправлялись поезда до Монтрё.

Шел нудный швейцарский дождь. Поезд уже стоял на платформе и, закрыв зонты, мы прошли в вагон. В вагоне я принялся изучать справочник-гид «Мишлен — все гостиницы и рестораны Швейцарии». В Монтрё украинских ресторанов не значилось.

25. Банк, который нам нужен

Тем не менее украинский ресторан в Монтрё мы нашли быстро. Не какая-нибудь этническая забегаловка, а солидный ресторан на набережной.

— Можно говорить по-русски? — спросил я встречавшую нас даму.

— Конечно. Мы всякому гостю рады, — ответила она без акцента.

— Сначала мы хотели бы выпить что-нибудь в баре.

— Бар работает только вечером.

— Но нам бы хотелось перекинуться парой слов с барменом.

— С Мишей?

— Да, да.

— Он приходит значительно позже. Хотя… Кажется, только что был здесь. Я спрошу.

Она отошла на минуту и вернулась с официантом, высоким хлопцем средних лет в роскошной национальной одежде и с усами под Тараса Шевченко.

— Вы ищете Мишу? — спросил он.

— Да.

— Так вы разминулись с ним пятью минутами. Но вы найдете его на набережной. Он всегда после обеда гуляет там.

Вмешалась встречавшая нас дама:

— Даже если вы его не найдете, то погуляете по набережной. Вы знаете, какая она у нас? Просто самая лучшая в мире.

— Я слышал об этом. Но как я его узнаю?

— Вы знаете его фамилию?

— Нет.

— Таль. Он — Миша Таль. Гроссмейстера Таля вы должны знать. Так вот наш Миша похож на гроссмейстера: небольшого роста и хлипкий.

— И у него в руках большой зонт с черно-белыми полосками, — добавила дама. — Он болеет за какой-то итальянский клуб, и это цвета клуба.

«Прямо наваждение какое-то! — подумал я. — После Мишеля Платини Михаил Таль. Не иначе следующий будет Михель Шумахер!»

Однофамильца гроссмейстера мы узнали сразу. Он шел не спеша, размахивая большим черно-белым зонтом.

Мы обогнали его. Потом остановились. Начала Мальвина:

— Мы специально приехали из Бразилии, чтобы поговорить с вами.

Маленький человек застыл, смерил взглядом сначала Мальвину, потом меня и грустно изрек:

— Я еще не знаю, хорошо это или плохо. Но Бразилия очень далеко и, если вы действительно приехали оттуда, а не из Москвы, то, наверное, у вас есть основания для того, чтобы останавливать меня на набережной.

Он явно волновался, и я решил его успокоить:

— Нам срочно нужна ваша консультация. Только консультация. А остановили мы вас потому, что сами хотим подышать воздухом, полюбоваться вашей набережной.

— Тем более, что погода сегодня отличная, — продолжила Мальвина.

— Тогда давайте присядем, — предложил Миша. — Скамейки уже сухие.

Мы сели.

— Так что вам надо? Хотя сначала я хотел бы знать, кто вас ко мне прислал. Я не спрашиваю, кто вы такие, потому что вы не скажете. Да и, откровенно говоря, мне это неинтересно.

— Мы вчера беседовали с Микеле Платини.

— Как он себе чувствует? Дома у него все в порядке?

— Как дома, не знаю. Мы беседовали с ним в Сгрене, есть такая тюрьма в Милане.

— Да, — вздохнул Миша, — ему не повезло. Он просил передать мне привет?

— Я думаю, что он непременно сделал бы это, но ему мешали надзиратели.

— Я понимаю, — снова вздохнул Миша. — Вы старый знакомый Микеле?

— Мне приходилось с ним работать.

— Вы уже не молодой человек и хорошо говорите по-русски, значит, вы учились в России еще в то время. В таком случае вы должны были изучать закон перехода количества в качество.

— Я представляю, что это такое.

— Вы представляете. А я знаю. Я преподавал философию в Одесском университете. Так вот. Если количество информации, которую вы хотите получить от меня, перейдет в новое качество, то мне хотелось бы иметь более веские гарантии, чем рассказ о встрече с уголовником в тюрьме. Гарантии — это всегда гарантии. Хотя какие могут быть поручительства теперь, когда все перемешалось?! Так что за информацию вы хотите получить?

— Меня интересуют частные швейцарские банки.

— Вы хотите положить деньги в банк. Зачем? Пользуйтесь жизнью, пока вы молоды. Да-да, вы еще молоды. Вам нужно тратить деньги на вашу замечательную спутницу, а не гноить их в банке.

— Я не хочу класть деньги в банк. Как раз наоборот.

— Надеюсь, вам не пришла в голову мысль ограбить банк! От друзей этого сицилийца можно ожидать всякого.

— Я знаю номер счета. Но не знаю банка.

— А это понятно. Но хоть что-нибудь вам известно о банке?

— То, что его владелец был или есть человек по фамилии Энгельс. Хотя человек, от которого я узнал название банка, мог зашифровать имя. Он склонен к мистификациям.

— И это понятно. То есть это может быть банк Крюмме, Энгель и сыновья.

— Такой есть?

— Нет. Просто предположение.

— Вы нам поможете?

— Ради бедолаги Микеле.

— Когда я могу получить ответ?

— Завтра. В это же время. На этом же месте.

— И посмотрите, нет ли банкиров по фамилии Маркс.