Тень Одержимого

Из главного здания тоже постреливали, но широкие ворота были открыты. Сняв прицельным огнём нескольких пиратов над входом, штурмовики продолжили путь.

— Ну же, за мной, — позвала Пикселя Пронина.

Капитан кивнул Антимону, и корсары последовали за имперским элитным отрядом. Из «космических волков» уцелели только семеро.

— Какое гостеприимство, — усмехнулся Пиксель, осматривая дверь.

— Идём! — поторопила его Ефросинья. — Отомстим Одержимому!

Полная охранительница нахмурила брови и переступила через порог. Насмешливо скривившись, капитан шагнул за ней и поманил своих.

* * *

Одержимый шёл по туннелю, прорытому под горой, где стоял завод. Вдоль полукруглых бетонных стен тянулись провода и горели редкие жёлтые лампы. Двигался человек в маске тяжело, но быстро.

Проход привёл в пещеру, переделанную в небольшой ангар. Стальные ворота были наглухо закрыты. На металлической площадке среди камней стояла лодка — просто лодка, без опознавательных знаков. И рядом с ней — два человека в масках с птичьими клювами и длинных балахонах.

— Милорд, пора уходить! — прокаркал один из них. — Пусть пираты займутся имперцами, а мы…

Одержимый выхватил из-под полы пистолет и по очереди застрелил двух заговорщиков. Что ж, если долго использовать одно оружие, то все к нему привыкнут. Особенно когда считают тебя отчаявшимся и сломленным сумасшедшим, которого нельзя воспринимать всерьёз.

Окинув взглядом трупы с дырками в груди, человек в зеркальной маске зашёл в каменную нишу, где хранилась взрывчатка. Он достал из контейнера мощную магнитную бомбу и поставил на двигатель лодки. Если и бежать, то явно не таким способом.

Бомба запищала. Одержимый развернулся и зашагал прочь. За его спиной прогремел взрыв, и лодка стала бесполезной кучей хлама.

* * *

Огромный пират нависал над Боссом, ехидно ухмыляясь. У великана отсутствовал нос, вместо него — лишь разрез на изрытом шрамами лице. Маленькие глазки налились злобой и кровью. Приспешник Одержимого ударил рукой с увесистым бионическим протезом, но старпом Пикселя увернулся. Здоровый металлический кулак вылетел из запястья, оставив вмятину в полу.

— О, это не смешно! — возмутился Босс.

Другие корсары начали стрелять по безносому, но пули тонули в глыбе мяса, которая словно не чувствовала боли. Злобно пыхтя, враг развернулся и схватил одного из людей Пикселя за шею. Искусственные пальцы смяли голову корсара, вместо которой образовалась кровавая каша.

— Эй, ты! — громко пробасил старпом. — Нападай на равных!

Остальные корсары бросились за широкую спину Босса.

— Ну же, бегите! — он кивнул на одну из лестниц, что вела на мостик.

— Слабак, — презрительно бросил громила Одержимого.

Он был в полтора раза шире и на голову выше старпома, а ещё обладал мощным боевым протезом. Но Босс хотя бы был ближе по весу, чем прочие члены команды.

Безносый верзила бросился вперёд, и пол затрясся под его ножищами. Босс принял защитную стойку и отразил кулаком удар обычной руки противника, а от протеза уклонился. Неповоротливый враг какое-то время не мог понять, куда делся старпом, но вскоре его заметил. В ярости вырвал с проводами монитор на стене и швырнул в Босса, а тот ушёл в сторону, к выходу в коридор. Исполин тут же ринулся за старпомом, но у дверного проёма замешкался, не зная, как туда пролезть.

Босс не уходил далеко, чтобы защитить своих людей, которые спрятались где-то дальше за выходом.

— Ну давай, иди! — он дразнил безносого.

Враг наконец пригнулся и сделал шаг вперёд. Оказавшись в коридоре, он снова выпрямился и начал молотить Босса. Старпом бил кулаками в ответ, и дерущиеся превратились в мешанину из двух крупных, мускулистых тел.

— Нет, нет! — кричал Босс.

Зарычав, безносый стиснул старпома могучими руками. Тот сопротивлялся, но у него ничего не вышло. Он дрыгал крепкими ногами, будто маленький беспомощный медвежонок, и с него градом лился пот.

— Так тебе, сосунок! — довольно произнёс безносый верзила.

Левой, не механической рукой он дотянулся до гофрированного провода на стене. Яркие жёлтые искры запрыгали в полутёмном коридоре. Босс задёргался, когда враг направил шланг к его лицу, но не смог ничего поделать. С хохотом приспешник Одержимого ткнул искрящим проводом в глаза старпома, будто палкой в грязь.

— А-а-а-а-а! — взвыл Босс.

Это был один из немногих моментов в жизни громилы, когда он почувствовал нестерпимую боль.

* * *

За любезно поднятыми воротами оказался просторный, но мрачный вестибюль. Плитка на полу потрескалась от мороза. Из квадратных, расписанных цветами ламп горели только две. Мозаика на стенах изображала имперскую утопию — крепкие рабочие в касках тянули за огромные рычаги, а инженеры и химики с горящими глазами корпели над приборами и пробирками. Со временем многие плиточки слетели, обнажив штукатурку, а десятки других остались, но потускнели. Часть картины была закрашена из баллончиков — поверх жёлтого имперского солнца с буквой «I» в центре ядовито зеленела эмблема Разрушения, а пропагандистские слоганы наподобие «Праведный труд — служба Ему!» едва угадывались под небрежной мазнёй.

На других стенах, серо-синих, висели доски почёта с фотографиями руководства и выдающихся работников. Многим издевательски пририсовали краской усы, круглые глаза и черты животных. Зеркала в почти полный рост также пошли трещинами, и блестящие осколки валялись на полу рядом с круглым гербом Империи, поверх которого змеился символ разрушителей.

Штурмовики Козлова проверили углы. Пиксель и Пронина ступали медленно и осторожно. Охранительница опустила прицел на глаз и подготовила пистолет, а капитан корсаров выхватил абордажную саблю. Антимон и другие «космические волки» следовали за своим предводителем. Почти всех интересовала закрытая железная дверь на противоположном конце вестибюля.

И не зря. Там сгустился чёрный дым, откуда выплыла фигура в плаще и зеркальной маске, а за спинами отряда опустились ворота. Пиксель жестом велел остановиться.

— Я рад приветствовать вас в своём скромном жилище! — низким голосом произнёс Одержимый.

И поклонился.

— Монстр, ты за всё ответишь! — завопила Ефросинья.

Она начала по нему стрелять, но, как обычно, это ничего не дало. Из-под плаща террориста, подобно чернилам осьминога, вырвался туман, который заполнил весь зал, а немногие лампы, что горели на потолке, погасли. Пиксель не растерялся и включил фонарь на куртке. Многие корсары поступили так же. Металлический капюшон Прониной подсветил окружение, будто нимб. Штурмовики полагались на приборы в шлемах.