Тень Основателя

Чувствуя легкую слабость, я прислонился к привратному столбу, пытаясь осознать, что же именно я только что сделал. Сейчас и пару часов назад, когда, управляемый Голосом, без жалости и сомнений вырезал целый дом живых, дышащих людей только ради того, чтоб принять ванну и переодеться в приличную одежду. Да и вообще что это за Холод, Голос, остальные странные и, признаться, весьма страшные явления, которые со мной происходят? Откуда у меня эта загадочная сила, призрачный, невидимый даже самим мной, но вполне ощутимый и опасный меч и чем за это все придется расплачиваться?

При этом правая рука, совершенно непроизвольно, по возникшей у меня в последнее время привычке, нырнула в левый нагрудный карман камзола, осторожно поглаживая лежащего там костяного ворона. Небольшая фигурка, не так давно вырезанная мной из обглоданной кости, обладала совершенно поразительным успокаивающим действием. Прикосновение к прохладной гладкой кости придавало спокойствие, восстанавливало уверенность в собственных силах, да и попросту было приятно. В последнее время, столкнувшись с любыми затруднениями, я непроизвольно начинал наглаживать безделушку. И как ни странно, это частенько помогало найти решение проблемы.

Последнее время… И непонятности всякие со мной происходят тоже недавно… Если подумать и припомнить легенды насчет подобных амулетов и их носителей, то, что рассказала Лаура, и то, что произошло в деревне спустя всего пару часов после того, как я нацепил эту побрякушку, то получается… Ой!

Или даже «ой-ёй-ёй!»? Только почему я не знал об этом раньше? Почему мне этого не преподавали?

От размышлений меня отвлек звук отодвигаемых засовов и голос появившегося в дверном проеме бородача:

— Господин Гессар готов принять вас немедленно!

Гессар д’Касс

Лесса затихла, судороги прошли, и девочка лишь мелко вздрагивала на своем ложе, аккуратно притянутая к нему многочисленными ремнями.

— Больно, папа… Больно… — тихо пробормотала она, глядя на него своими расширившимися, полными невыносимой муки глазами. Некогда карие, теперь они были залиты изумрудной зеленью проклятой болезни.

Гессар судорожно вздохнул и влил ей в горло лекарство. В который раз его ладонь прикоснулась к стилету на поясе и судорожно отдернулась.

«Зеленая смерть» неизлечима. Таков был безжалостный вердикт многочисленных докторов, лекарей и целителей, которых он приводил к своей дочери.

«Мне очень жаль… Попробуйте это средство. Оно облегчит ее страдания». Пузырек с мутным настоем макового молока, который ему вручил приглашенный докторус. Но сейчас уже не помогало и оно. Оставалось только терпеть и молиться о чуде.

Но чуда не было. И мысли вновь и вновь возвращались к висящему на поясе предмету, способному избавить его дочь от мук. Избавить… А потом проводить и его вслед за единственным человеком, которого он любил, после того как два года назад ушла в чертоги Всесущего его жена.

Легкое сопение, донесшееся от ложа больной, привлекло его внимание. Измученную долгим приступом дочь сморил чуткий сон. Осторожно, чтобы ни в коем случае не разбудить больную, Гессар д’Касс приспустил ремни, удерживающие девочку. За дверью тихо поскреблись, и Гессар, нахмурившись, вышел из комнаты. Слугам было категорически запрещено беспокоить его, когда он находился с дочерью. И если уж этим запретом пренебрегли, значит, происходит и впрямь что-то важное.

— Господин, — Асен ждал его за дверями, не осмеливаясь войти, и в то же время явно опасаясь малейшего промедления. Лицо одного из старейших слуг дома д’Касс было бледно, а глаза испуганно бегали, — к вам посетитель.

Гессар молча кивнул, требуя продолжения. Состояние слуги однозначно показывало, что этот запоздалый визитер очень не прост.

— Он не представился, — поняв молчаливое требование господина, продолжил Асен, — сказал только, что является посланцем торгового дома Тарес по вопросу поставок онифольской древесины. Потребовал немедленного приема, в противном случае угрожая, что вас исключат из числа акционеров.

— Но это не все? — бросив короткий взгляд на слугу, коротко промолвил Гессар, скорее утверждая, чем задавая вопрос. Необычайно наглое поведение посланца Меллера было странным. До сих пор сотрудничество Гессара с реисскими спецслужбами было мирным, осторожным и вполне взаимовыгодным, и подобные шаги с нарушением всей и всяческой конспирации, явлением посланца прямо в дом и угрозами убийством были совершенно не похожи на всегда спокойного, осторожного и вежливого герцога де Бейля.

— Да, господин. Еще он велел передать, что скорейший прием в ваших интересах, поскольку, по его словам, «зеленая смерть» излечима. Только не все об этом знают.

— Что?! — Гессар лишь гигантским усилием воли удержал себя от того, чтобы немедленно лично броситься к дверям.

— Господин, простите мою настойчивость, но я думаю, вам следует быть очень осторожным. Помните, две недели назад, когда стала окончательно ясна болезнь вашей дочери, вы пытались выйти на контакт с Ночным народом?

— Так, — отозвался Гессар.

— Возможно, эта попытка оказалась не так безуспешна, как могло показаться, — коротко сообщил Асен.

— Вот как? — Гессар даже споткнулся от удивления. Когда он узнал, что Лесса, забравшаяся поиграть в старый и давно разграбленный схрон Древних, подхватила «зеленую смерть», он был в отчаянии. В готовности цепляться за соломинку он даже попытался выйти на контакт с загадочными и полулегендарными вампирами.

Согласно легендам, обращение было способно исцелить абсолютно любые болезни. И пусть лучше его дочь никогда больше не сможет гулять под солнцем, обзаведется неправильным прикусом и специфической диетой, чем будет мертва. Так решил он тогда, но увы. То ли его агенты были недостаточно квалифицированны, то ли кровососущий народ Темной Леди был всего лишь пустой выдумкой, но ни малейших успехов самые тщательные поиски не принесли.

И вот сейчас слуга утверждает, что явившийся к нему посланник, назвавший пароль экстренной связи Реисского конфиденциата, может быть вампиром.

— Почему ты так решил? — спросил Гессар, быстрым шагом направляясь к двери. Как бы то ни было и кем бы ни был загадочный визитер, шанс спасения дочери стоил любого риска.

— Время визита, милорд. Кто же еще будет наносить визиты после заката, кроме тех, кто не имеет иной возможности? Ощущения… Вы знаете, господин, я не из пугливых. Но взгляд этого подростка…

— Подростка? — На мгновение Гессар даже запнулся.

— Он выглядит как подросток, господин. Лет двенадцати-четырнадцати. Но при общении ощущается отнюдь не ребенком. Вы знаете, я мало чего боюсь… — Гессар подтверждающе кивнул. В храбрости, преданности, умении и боевых навыках своего слуги он имел возможность убедиться неоднократно, — …но этот посланник меня напугал. Одним лишь взглядом. Чувствуешь себя птенцом перед ядовитой змеей. Ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. И ясное понимание, что если он захочет убить, то даже сопротивляться не получится. Очень неприятное ощущение, господин.