Тень ястреба

Лучи вечносферы вдруг стали пробиваться из облаков то тут, то там. Несколько осветило площадь. Еще одно световое пятно легло на балкон.

— Речь подходит к концу! С императором все в порядке, — сказал Эдвиан. — Посмотри на небо. Гнев частиц растворяется прямо на глазах.

— Рано расслабляться, — ответил Мальтомайн. Он взглянул императора и заметил, что его тело и голова начали приходить в норму.

— Видишь? Никаких происшествий, — сказал Эдвиан. — Возможно, это Ахимас устранил угрозу?

— Чуть не началось «Тарникос Гнуэ»! Это ты называешь в порядке? И где тогда, этот Арден? Что-то долго не возвращается! — с тревогой подумал Мальтомайн.

Наместник продолжал:

…Доминионцы — восставшие жители севера Агенориды, являются прямыми врагами «Новой веры»! Эти еретики докатились до того, что они объединились! Объединились со всей нечистью, которая злобствует против первого, во всем развитого государства, где господствует порядок, где господствует равенство и справедливость!

Пришло время наставить их на истинный путь! Равновесие настанет только тогда, когда все Валлервенцы станут равными в своих частицах!

Обращаюсь к вам, Агеноридцам, носителям чистых частиц! С сегодняшнего дня, со дня 100 годовщины смерти императора Иохима 1, открыт набор граждан в ряды армии защитников веры! Вступайте в ряды «Тео колабра инициалис» — духовной армии! И докажите, что вы тоже достойны быть духовными людьми! Ура!

Гром аплодисментов со стороны трибун с аристократами. Звуки труб. После выступления наместника Истериана заговорил глашатай и объявил, что сейчас выступит Дорий Филипп Эйрингросс.

Цимих развернул кресло и повез императора обратно в покои. Мальтоману он язвительно сказал:

— С вашего позволения, господин Антимон, я вернусь к своим обязанностям. Думаю, императорскому величеству, больше не угрожает опасность, а поэтому я прошу вас покинуть спальню…

Пока антимон следил за императором на балконе, Ахимас вышел в коридор и осмотрелся. Никого не было. Источник звука удалялся.

«Кажется, с той стороны», — подумал он и пошел на звук.

Выглянув из-за угла, он увидел красивую девушку двадцати пяти лет. Она была одета в чересчур строгое, чёрное платье. На голове у неё был университетский берет с алым пером. Девушка стремительно удалялась, неся в руках небольшую коробку.

«Кто это? Одета не как знатные дамы, а скорее, как преподаватель университета. И что это за коробка у нее в руках?»

Ахимас незаметно проследовал за незнакомкой. Она свернула в широкую, но темную галерею. По обе стороны в полукруглых нишах стояли белые, мраморные статуи. Они изображали мифических существ, героев, и правителей древности. Девушка остановилась у одной из дальних статуй, нажала ей на глаза. Часть ниши, с каменным скрежетом отъехала, открыв тайный проход. Незнакомка шагнула в темноту. Ниша закрылась.

Ахимас вынырнул из-за угла и подошёл к статуе. Он прислонил ухо к стене. Шаги удалялись и, наконец, затихли совсем. Тогда наёмник последовал примеру девушки. Он нажал на глаза каменной фигуры. Открылся проход. Оказавшись внутри, Ахимас нащупал небольшой рычаг. Когда он активировал его, выход позади закрылся.

Лаз был тесный и темный. Он шел вдоль всей стены. Единственным источником света были узкие щели — окна, из которых на старую кирпичную кладку падали лучи угасавшей вечносферы. Ахимас прошел около 20 шагов, оказавшись перед винтовой лестницей. Сверху донеслось неразборчивое эхо голосов. Чем выше наемник поднимался по скрипучим деревянным ступеням, цепляясь рукой за каменную кладку, тем громче и отчетливей становились голоса. Один из них был женским, другой принадлежал пожилому мужчине.

— Да, это оно! — сказал мужчина. — Сейчас я залью состав и начну финальное нагнетание.

— Главное, чтобы все это не сорвалось раньше времени, — сказала Девушка.

Откуда-то сверху послышался громкий щелчок и гудение.

— Прибор говорит, что пока давление в норме и перегрузки нет.

Ахимас, наконец, поднялся и осторожно выглянул из-за простенка. Его взору предстал необъятный, словно космический океан Ол’ла и такой же тёмный чердак Эрнбургского дворца. В его глубине горел тусклый свет. Длинные тени заговорщиков падали на стены.

Вдоль стены Ахимас осторожно подкрался чуть ближе. Согнувшись, он притаился за большой каменной опорой, державшей черепичную кровлю. Дивный источник света, похожий на банку с бьющийся внутри молнией, освещал стол с приборами, странную конусовидную установку и лица заговорщиков.

Пожилой господин с рыжими бакенбардами сгорбившись сидел в кресле и настраивал стоящий перед ним прибор. Девушка в черном берете стояла позади кресла и контролировала процесс.

— Ундозипоратор успевает набрать заряд? — спросила она.

— Он его уже набрал.

— Отлично! Теперь остается только выждать наилучший момент.

— Думаю, не стоит сразу…

— Не стоит? — с недоумением спросила девушка.

— Да. Пусть народ последний раз взглянет на своего владыку.

— Ты прав, Иона. Больше они его не увидят. Только что-то этот Истериан больно затягивает со своей речью. Включи уловитель!

Пожилой господин поднялся из кресла и подошел к небольшому прибору, стоявшему позади. Потянул за блестящую стальную палочку, с кругляком на конце. Палочка удлинилась. Господин, щелкнул чем-то на приборе и тот зашипел. Ахимас услышал речь рунаборгского наместника.

Наместник говорил наигранно одухотворенным голосом, призывая всех работать и усердно трудиться, чтобы стать по-настоящему духовными.

— Порой я удивляюсь. Как можно нести такую лицемерную чушь? — сказал Иона.

Из прибора послышались слова Истериана:

«Приветствуйте! Ликуйте! Великий носитель частиц равновесия! Властелин Эрнбурга и посыпались титулы… Его императорское величество Леопольд VI Конин Арде!»

Раздался гром аплодисментов и крики толпы!

— Отлично, Цимих вывез его. Пора! Запускай!

— Постойте! Сперва отражатель в голубе.

— Давайте.

«Еще совсем недавно, император Леопольд был при смерти. Но теперь, благодаря рунаборгской медицине…» — говорил наместник Истериан.

— Так, ага, захват цели выполнен. Порядок! — сказал старик Иона, — Можно запускать. Но сперва… — он встал и подошёл к столу. На нем лежали два странных сферообразных прозрачных шлема

— Одевайте! — сказал он, протягивая шлем девушке.

— На наши частицы аппарат не воздействует, — сказала она, — иначе мы давно были бы трупами.